Нора - Хироко Оямада
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сначала я подумала, что из-за жары у меня галлюцинации. Отвернулась, потрясла головой и снова поглядела. И еще раз. Оно было там — это животное, очевидно млекопитающее, покрытое черной шерстью. Величиной с собаку среднего размера, а может, и побольше. У него был широкий, массивный корпус, мускулистые, сужающиеся книзу бедра, но ниже колен лапы этого животного были тонкими, как палочки; хвост — длинный и гибкий; уши — маленькие и округлые. Ребра немного выпирали, спина высилась крепким бугром, как если бы под упругой кожей прятались налитые мышцы или плотный слой жира. Шерсть была черная, жесткая на вид. Зверь почти не отбрасывал тень из-за того, что солнце стояло в самом зените. Но возникало ощущение, что почти полное отсутствие тени — просто отличительное свойство этого целенаправленно куда-то идущего животного, не похожего ни на собаку, ни на кошку, ни на ласку, ни на енота, ни даже на кабана. По дороге, на которой мне не встретилось ни одного человека, где нет даже воробьев и ворон, трусил сейчас только этот зверь. На противоположном берегу было шоссе. Неслись вдоль реки машины, но из-за слепящего солнца невозможно было разглядеть сидящих внутри водителей и пассажиров. Я подумала, что вряд ли кто-то из них видит меня и этого зверя. Сам зверь, казалось, меня тоже не видел. Он просто шел впереди, будто указывая мне путь. И я двинулась за ним. Зверя, похоже, это нисколько не беспокоило, он ни разу не обернулся, не ускорил шаг. Дзя-а, дзя-а, дзё-дзё-дзё, дзя-а, дзя-а… слышны были только цикады — мой черный проводник не издавал ни звука. Вдруг быстрым движением животное свернуло с дороги и нырнуло в заросли. В этом месте трава была примята, как будто здесь до этого уже кто-то прошел, и не один раз, — наверное, это что-то вроде звериной тропы. Животное начало спускаться к реке по склону. Я, недолго думая, свернула за ним и полезла в траву. Берег был не очень крутым, зверь двигался легко, чем-то негромко постукивая при ходьбе. Неужели копыта? Росшая со всех сторон остролистая трава легонько касалась моей кожи. Впереди поблескивала черная вода. Под ногами что-то хрустело. Насекомые? Пустые оболочки цикад? Мусор? Прутья? А может, засохшее дерьмо? Дохлые мухи? Каждый шаг отзывался треском, что-то ломалось, лопалось и проседало под моими подошвами. Монотонно звенели цикады. Откуда-то издалека донеслись радостные крики детей. В зарослях было полно пустых жестянок, старых журналов и прочего мусора, но в окружении буйной зелени я чувствовала себя как в диких джунглях. Хвост то маячил впереди, то терялся из виду. Я сделала очередной шаг вперед. Земли под ногами не оказалось.
Я провалилась в нору. Соскользнула довольно удачно, приземлившись обеими ногами на дно. Я опешила и посмотрела на зеленые стебли, которые в одно мгновение очутились вверху, на уровне глаз. Черный звериный хвост окончательно пропал из поля зрения. Некоторое время до меня еще доносились какие-то шорохи, но потом они стихли.
В траве, у моего лица, закопошился жук-щелкун. Вот он подпрыгнул, издав характерный щелчок. Вдоль его продолговатой черной спинки тянулось несколько мелких бороздок. На голове шевелились изогнутые усики. Понятия не имею, как он прыгает и чем щелкает. Никакой боли я вроде бы не испытывала… Нора была мне по грудь, то есть, наверное, где-то метр глубиной или около того. Я занимала почти все пространство внутри норы и практически не могла пошевелиться. Ее вырыли как будто специально для меня. Под ногами легонько шуршала не то сухая трава, не то солома, которой было устлано дно. Я видела поверхность воды в просветы между стеблями травы у самых корней. Вода выглядела ослепительно — белой. Продолжая прыгать, жук-щелкун постепенно удалялся, пока окончательно не скрылся в траве. Его щелчков теперь тоже не было слышно, и все вокруг снова наполнил звон цикад. Цикады звенят, чтобы подать знак партнеру.
По малейшим отличиям в высоте и долготе звука они узнают того, с кем можно завести потомство. Но для меня, представителя другого вида, их средство коммуникации — всего лишь беспрерывный и бессмысленный шум. Наверное, нехорошо говорить такое по отношению к цикадам. В норе было не так уж и плохо. Пахло не то травой, не то рекой, и этот свежий запах, казалось, наполнял все мое существо. Здесь даже было по-своему комфортно, но, похоже, вылезти отсюда будет не так-то просто. Все-таки тут довольно глубоко. На ровной, будто срезанной лопатой, поверхности вокруг норы среди травы виднелся пластиковый мусор, камни и тому подобное. Большие черные и маленькие красные муравьи двигались широкой шеренгой, которая то распадалась на две поменьше, то снова сливалась, и тогда красные шли по спинам черных. Моя сумка, которая при падении в нору выпала у меня из рук, лежала теперь посреди их парада. Несколько муравьев взобрались на нее, но подавляющее большинство предпочли обогнуть помеху, кто справа, кто слева. Я высвободила руку, потянулась и взяла сумку. Стряхнула с нее насекомых и заглянула внутрь. Конверт свекрови и мой кошелек были на месте. Некоторые черные муравьи хватали красных жвалами, а группа красных напала на одного черного, окружив его со всех сторон и вцепившись ему в ноги. Черные муравьи на вид были жесткими, а красные — мягкими. Мне начало печь темечко. Надо было поскорее выбираться отсюда. Я оперлась руками о края и изо всех сил оттолкнулась ногами ото дна. Но этого усилия оказалось недостаточно, чтобы поднять мое тело на поверхность. Ноги поболтались немного в воздухе и вернулись в исходное положение. У меня все внутри похолодело. Отсюда было видно дымовую трубу серого, похожего на завод здания, стоявшего на другом берегу.
«Все в порядке?» — произнес голос за моей спиной. Звон цикад мгновенно съехал на задний план. Я обернулась и увидела струящуюся белую юбку. На ногах (без педикюра) — коричневые кожаные сандалии, по краю длинной юбки шла
