В двух шагах от моря - Юрий Нестеренко

— Радиации нет, — доложил Арнольд, глядя на неподвижную стрелку.

Джордж повернул еще один тумблер. В темноте за люком зажегся неяркий свет, озарив уходивший вверх круглый колодец с крутой винтовой лестницей. Осью колодца служил гладкий металлический стержень, такой же, как в пожарных участках — по нему в случае необходимости можно было быстро съехать вниз.

— Дальше вам идти одним, — давал последние инструкции Джордж.

— Сейчас мы снова задраим этот люк изнутри. Когда красная лампа погаснет, поднимайтесь наверх. Там будет второй рубильник. Средняя позиция открывает запоры, нижняя — сам люк, если ему что-то мешает. Будьте очень осторожны, открывая внешний люк. Если хлынет вода, или повалит дым, или радиация…

— Знаем, — перебил Арни.

— Я отключил автоматику, задраивающую внешний люк, чтобы вы могли вернуться. Когда снова спуститесь вниз, стучите в люк обухом топора, вот так, — он изобразил ритм. — Мы будем по очереди дежурить в этом коридоре, кто-нибудь услышит и откроет. Хотел я в свое время оборудовать интерком, да руки не дошли… Постарайтесь не задерживаться.

— Думаю, трех-четырех часов для первого раза нам хватит, — сказал Арни.

— Если вы не вернетесь через… ну скажем… трое суток, мы задраиваем внешний люк. Сами понимаете, мы не можем…

— Понимаем, — нетерпеливо перебил Тони. — Ну, мы пошли.

— Ладно, ребята, — кивнул Джордж, — удачи вам.

— Дядя Дэвид! — обернулась вдруг Элис. — А ты не хочешь пойти с нами?

Дэвид ответил не сразу.

— Боюсь, что я провел в этом погребе уже слишком много времени, — сказал он наконец. — Десять лет назад я бы с радостью ухватился за такую идею, но сейчас… знаешь, я, пожалуй, подожду результатов вашей разведки. Но спасибо за предложение.

Когда трое подошли к внешнему люку, их сердца быстро колотились не только от подъема по крутой лестнице. Тони положил руку на рубильник. Арни впился взглядом в шкалу дозиметра.

Гудение. Щелчок. Красная лампа.

Стрелка не двигалась.

Арни налег на люк. Тот не поддавался.

— Что-то держит, — качнул головой Арни. — Плохо. Может, и вода. Ладно, давай нижнюю позицию.

Мотор натужно взвыл. Тяжелый люк вибрировал, но не двигался с места. Наконец, когда, казалось, масло готово было уже брызнуть из цилиндров гидравлической системы, люк со скрипом и скрежетом начал поддаваться. В медленно растущую щель сыпался песок, камни, куски черного спекшегося шлака. Но — никакой воды. Наконец, открывшись примерно наполовину, люк застрял окончательно. Но образовавшегося проема было достаточно, чтобы выбраться. Впервые за двадцать лет в убежище заглянуло солнце, и тусклый электрический плафон померк в его беспощадном свете. Трое бледных молодых людей стояли, щурясь с непривычки и прикрывая руками глаза.

Наконец Арни вспомнил про стрелку. Она не сдвинулась с места. Дозиметр молчал.

— Урррааа! — завопила Элис и захлопала в ладоши. — Это лучший день рожденья в моей жизни!

— Тише, — предостерег Арни. — Не надо раньше времени привлекать внимание.

Держа пистолет наготове, он протиснулся в проем. Остальные двинулись за ним.

Они оказались во дворе того, что было некогда домом Робинсонов. Сам дом превратился в бесформенную груду развалин, вытянувшуюся языком в сторону от эпицентра и частично погребенную под слоем земли и шлака. Таким же шлаком завалило и выход из убежища. Насколько хватало глаз, руины простирались повсюду; к северо-западу, где был эпицентр, они сглаживались — там взрывная волна содрала все на своем пути; в прочих же направлениях, особенно юго-восточном, можно было увидеть все более и более высокие останки зданий, торчавшие, словно гнилые зубы мертвого аллигатора. Совсем далеко в дрожащем мареве раскаленного воздуха призрачно маячили остовы уцелевших небоскребов.

Однако вся эта картина смерти и разрушения принадлежала прошлому, ибо ныне жизнь снова брала свое. Повсюду — во дворах, на некогда покрытых асфальтом улицах, на присыпанных землей руинах домов — буйно зеленела пышная растительность. Трава кое-где тянулась в человеческих рост, какие-то причудливые пальмы топырили свои раскидистые кроны, волосатые лианы обвивали поваленные столбы и торчащие балки…

— Итак, — торжественно провозгласил Тони, глядя на часы, некогда подаренные Джорджем (прежде они принадлежали Дэниэлу), — пятнадцатого августа в 2: 07 пополудни был осуществлен первый выход из Убежища. Радиационный фон в норме, воздух пригоден для дыхания. Жалко, не догадались взять с собой блокнот, надо было делать записи.

— Успеешь еще записать впечатления, — отозвался Арни, — лучше гляди в оба…

— Смотрите, какое странное дерево, — сказала Элис, делая несколько шагов в сторону.

Дерево действительно было необычным — высотой около пяти ярдов, с огромными листьями, росшими прямо из ствола, у подножия, и большими круглыми колючими плодами на вершине.

— По картинке похоже на репейник, — сказала девушка с сомнением, осторожно дотрагиваясь до края гигантского листа, — но репейник, по-моему, должен быть гораздо меньше.

— Добро пожаловать в Страну Чудес, Элис, — усмехнулся Арни. — Не удивлюсь, если где-нибудь тут поблизости мы встретим Синюю Гусеницу.

Они неторопливо прошли еще с полсотни ярдов, вертя головами по сторонам и разглядывая необыкновенную растительность.

— Смотрите! — указал вдруг Тони.

Там, куда он показывал, среди зелени лежал на боку помятый и обгорелый остов автомобиля. Трава проросла сквозь дыры в крыше и дверцах, с обода колеса свешивалось что-то вроде губчатого лишайника…

Они подошли поближе и увидели то, что должны были увидеть: груду обгорелых костей в салоне, кисть скелета, застрявшую в погнутом руле, и скалившийся с земли череп. Из глазниц черепа тянулись тонкие бледные стебельки… Элис поморщилась и отвернулась. Тони вдруг присел перед радиатором машины и принялся отскабливать от копоти фирменный знак.

— Это… — сказал он сдавленным голосом, поднимаясь, — это…

— Нет, Тони! — Элис догадалась, о чем он подумал. — Это совсем не обязательно…

— «Форд-Метеор», — сказал Тони. — У моего отца тоже был «ФордМетеор».

Он отвернулся, издав какой-то горловой звук, и Элис подумала, что он сейчас расплачется. Но вместо этого Тони вырвало.

— Так, — сказал Арни преувеличенно бодрым голосом, — кто-то, кажется, хотел наведаться к морю? Ну и пошли, не будем терять времени, — он развернул карту.

— Море на востоке, — сказала Элис.

— Сам знаю, что на востоке. Но мы должны как-то привязывать местность к карте, если хотим найти потом дорогу к Убежищу. Значит, дом Робинсонов стоял тут, тогда, если мы пройдем еще вперед, то выйдем на Четвертую улицу… По карте прямой дороги к морю нет, так что предлагаю сначала пройти по улице на юг, там меньше разрушений и легче ориентироваться.