Счастье на стенке - Марат Арнис
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
К студии я подкатил часам к десяти. Внутри уже кипели страсти. Под руководством художников рабочие строили декорации. Это было похоже на муравейник. Десятки людей в бейсболках, с рациями и шуруповертами сновали туда и сюда. Стоял шум и крик. В центре событий уже свирепствовал режиссер. Он нервно двигался, курил, кричал, ругался, матерился. Я притаился за пределами освещенной площадки. Так чтобы меня не было заметно, а я видел все. Мимо меня прошли двое разнорабочих.
– Что это за тип там разорался? – спрашивал один.
– Да, – отмахнулся другой, – это режиссер Праздников.
– Каких еще праздников? Если так, пусть праздники и снимает, если он режиссер праздников. Здесь-то он что забыл! Мы же серьезное кино готовим. Кстати, а каких он праздников режиссер? – вопросительно повернул в сторону режиссера свой взгляд рабочий.
– Да нет, – рассмеялся второй, – это у него фамилия такая, Праздников. Известный скряга. От него все рабочие плачут. Ты что, с ним никогда не работал?
– Да нет, – деловито ответил первый, – я недавно шоу-бизнесе.
Когда я вышел на свет, Праздников немного успокоился. Вместе с художниками он подошел поздороваться. Они рассказали, что все идет по плану и что, по всей вероятности, уложатся в сроки. Я сходил наверх к «маленькому телевизионному боссу», чтобы отдать нужные бумаги, полученные от шефа. После чего решил заглянуть в редакцию, где когда-то трудился корреспондентом. Она находилась в этом же здании. Там я застал только редактора Олю и телережиссера Мишу. Они пили кофе.
– Какие люди! – фальшиво улыбнулась Оля.
– Здравствуй, – протянул руку Миша.
Мы пожали друг другу руки. А с Олей, как сейчас модно, поцеловались, не касаясь щеками. У Миши была холодная, узкая, мягкая рука. Он никогда не сжимал её, когда здоровался.
– Ты все так же даешь руку только подержать, Спилберг? – с искусственной улыбкой спросил я.
– А ты все такой же зануда, – также искусственно улыбнулся он в ответ. – А что, надо жать до одурения?
– Вовсе нет. Просто рукопожатие на то и рукопожатие, что нужно руку жать.
– Ладно, ладно. Не нервничай. Лучше расскажи, как живешь?
– Нервы здесь не причем. Ты же знаешь, я спокоен как дохлый лев. А живу отлично.
Миша продолжал меня рассматривать. Это был один из тех представителей молодых антагонистов, которые делили мир на себя – свободных и талантливых художников – и остальных гадов, претендующих на их свободу. Плюс ко всему Михаил считал себя гениальным телережиссером. И вместо «мотор» или «сьемка» говорил «экшн». Причем старался это делать с американским акцентом.
Конец ознакомительного фрагмента.