Другие грабли. Том 2 - Сергей Сергеевич Мусаниф
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Печальную картину он передо мной рисовал, но ведь, по большому счету, не так уж все плохо. Да, это конец света, но только для одной ветви, а не для всего человечества. Людей, конечно, жалко, но в целом это не тот удар, после которого не встают.
И сделать-то уже ничего нельзя. Мир уже схлопнулся и пожран лангольерами Кинга, мы сейчас сидим на последнем недоеденном ими островке реальности.
Но они уже на подходе, и я слышу скрежет их челюстей. Ну, фигурально.
Так-то тут тихо вполне…
В дверь аккуратно постучали.
— Входи, ек-макарек.
Слегка скрипнули петли, и в кабинет деда Егора вошел доктор Пригов, выглядевший так, словно совсем недавно угодил в какую-то нехилую переделку. Вдобавок, он немного прихрамывал, а через прорехи в пыльной одежде были отчетливо видны бинты.
— О, вы здесь, — сказал он, увидев меня.
— Чай пьем, — сказал я. — Хочешь чашечку?
— Нет, спасибо, — сказал он.
— Опять облажался, ек-макарек, — констатировал дед Егор. — Что тебе на этот раз помешало?
— Людей было много вокруг, я немного растерялся, — сказал доктор Пригов. — А когда собрался… ну, словом, не получилось.
— А чего тогда пришел?
— Егор Михайлович, у вас запасного глушителя на «вальтер» нету?
— А куда ты дел тот, который я тебе в прошлый раз выдал? В прошлом профукал? Погнул?
— Там резьба сорвалась…
— Наберут же киллеров по объявлению, туды вас всех в качель, — дед Егор порылся в ящике стола, достал из закромов знакомую мне трубку глушителя и передал Седьмому. — Последний, от сердца, можно сказать, отрываю. Больше не приходи.
Если я правильно понимаю, куда доктор Пригов собрался, больше он и не придет.
— Спасибо, — сказал Седьмой. — Пойду, костюм сменю и обратно.
Был он какой-то не такой. Пришибленный, что ли. И наверняка он на болеутоляющих, ему же буквально только что мою пулю из ноги должны были извлечь.
— До свидания, Василий, — сказал Седьмой.
— Прощай, — сказал я.
Дверь закрылась, и я услышал удаляющиеся по коридору шаги. Он шел от меня ко мне.
На нашу последнюю встречу. То есть, на мою первую и его последнюю.
Ну, в общем, вы поняли.
— Он ведь не вернется, так? — спросил дед Егор.
— Не вернется, — сказал я. — Может быть, стоит ему об этом сказать? Остановить?
Дед Егор покачал головой.
— Думаю, он уже сам все понял, — сказал он. — Но все равно не остановится.
— Почему?
— Потому что это создаст парадокс, — сказал дед Егор. — Ведь ваша с ним встреча в прошлом уже состоялась, и он должен на нее явиться. Не может не явиться.
— Не пофиг ли на парадоксы, если вашей линии все равно конец?
— Но следы парадокса останутся в основной линии, — сказал дед Егор. — И неизвестно, как они могут отразиться на других ветвях. Мы не должны плодить парадоксы, даже если на нас они уже повлиять не способны.
— Ответственность перед другими линиями и все такое? — уточнил я. — Вот это я понимаю, профессиональный подход.
— Есть определенные правила, — сказал дед Егор. — Которые нельзя нарушать даже перед лицом апокалипсиса.
Глава 30
— А остальные правила где-нибудь почитать можно? — спросил я.
— Это неписаные правила, — сказал он. — Что-то вроде этики хронодиверсанта, ек-макарек.
— Любопытная у вас этика, — сказал я. — Хронопарадоксы, значит, это плохо, а геноцид другим временным линиям устраивать — это нормально, это у вас в порядке вещей.
— Темпоральный шторм не пощадит никого, снесет все ветки.
— Убиваете не вы, убивает эпоха, ага, — сказал я. — А что насчет тех людей, которые сейчас в текущей основной линии живут? Их миллиарды против ваших миллиардов.
— Ты же большой мальчик и сам понимаешь, в чем тут разница, Чапай.
— Ну да, — сказал я. — Разница в том, что они — это они, а вы — это вы.
— А ты бы иначе поступил? — спросил он.
— Из меня моральный ориентир так себе, — сказал я. — На меня равняться не надо.
— Так и мы тут вроде не святые, — сказал дед Егор. — Люди пытались спасти свой мир, своих родных, о цене в такие минуты вряд ли кто задумывается. А что в текущей основной линии творится, мы и понятия не имеем.
— Это уже похоже на оправдания в стиле «они этого заслуживали», — заметил я. Не мне местных судить, конечно, но, может быть, и хорошо, что у них ничего не вышло, и они не сбылись. Не сбудутся… Ну, вы понимаете.
Хотя черт его знает, конечно. Может, они это решение в муках и сомнениях принимали и по поводу каждого убийства переживают.
— Теперь оправдываться поздно, — сказал он. — Мы оказались слишком далеко от ствола, и похоже, что ключевой момент находится слишком глубоко, и нашему оборудованию до него просто не дотянуться.
— И какие у вас пределы? — спросил я.
— Что-то около века, без критического повышения мощности.
— То есть, вы даже революцию отменить не можете или Гитлера до войны убить, — констатировал я.
— Нам и не надо, это все в нашей ветке было, — сказал он. — А могу я тебе встречный вопрос задать?
— Конечно.
— Мне просто любопытно, на что ты рассчитывал, когда в портал за нашим агентом лез? — спросил он. — Ты ж не маленький, должен был понимать, что это билет в один конец.
— Мне нужно было узнать, что происходит.
— Прям настолько нужно?
— Настолько, — сказал я.
— Ну и как, удалось тебе нужные знания обрести?
— В какой-то степени, — сказал я. — Понимания, по крайней мере, добавилось.
Откровенно говоря, прибытие прошло даже лучше, чем я думал. Я-то рассчитывал, что на меня тут набросится какой-нибудь спецназ с лазерными пушками, и ответы придется выбивать с боем или разыскивать на трупах, а получил вполне
