Прямо и наискосок - Виктор Брусницин

Вернувшись на рабочее место и расположившись так, чтобы его было не видно, но слышно, сторож поделился с оппонентами о своем поступке. Сообщение их не вдохновило. Размеренно продолжали копаться в механизме, пока один из них не догадался:

– Да ну ее в жопу.

Все трое обрадовались и на радостях долбанули пару стекол соседних машин. Убедившись в результате, уселись в совершенно чужой автомобиль и укатили. Через час пожаловали стражи порядка. Пешком: «Все машины в разъезде». Погрелись в сторожке, оглядели повреждения. В итоге оплачивать ущерб пришлось нашим бедолагам. Через несколько дней Петя угрюмо зашел в сторожку, долго сопел, достал из кармана боевой, приятно тяжелый и притягивающий взгляд пистолет и, подав сторожу, отчаянно распорядился:

– Только зашел кто-нибудь на стоянку, лупи прямо в башку. И не рассуждай, умоляю.

Впрочем, тут же пистолет забрал.

Клиент совсем занервничал, постепенно доход упал до минимума. Здесь навалилась очередная притча. Петя по макушку влез в любовную страсть. И люби себе на здоровье, если б это не стало чревато всякими несуразностями, в конце концов, полным развалом дела.

Собственно, руку к явлению приложил Румянцев.

Еще летом в отпуск из Германии приехала приятельница Светланы. Юля работала по контракту вместе с мужем, военным летчиком. Супружеские отношения были неважные еще здесь, на родине (у мужика перед отъездом за границу обнаружилась давняя и прочная связь с другой женщиной). За бугром отношения супруги не наладили. Контракт подходил к завершению, следовал последний отпуск, зимой возвращалась Юля, другим летом летун с дочерью.

Отдыхая в вотчине, Юля часто бывала у Румянцевых, тут и познакомилась с Петей. Приязнь вспыхнула мгновенно. Уж на другой день у обоих блестели глаза и от фигур шло свечение. Когда она уехала, Петька ошарашено пылал:

– Андрюха, это сказка.

В Германии Юля с мужем купили две поношенные Волги. Одну из них должна была перегнать Юля, другую летом летчик.

В начале февраля Светлане на работу позвонили: Юля с машиной ожидала в Бресте. Заранее было оговорено, что прилетит Андрей. Естественно, полетел и Петя. Вояж оставил массу впечатлений, но относящееся к повествованию приключение произошло под Саратовом.

Километрах в двадцати от города машина заглохла. Время подходило к полуночи. Вокруг лежала степь, прокаленная тридцатиградусным морозом, угрюмо звенящая от нудного, колющего снежной порошей ветра, полная тяжелого, плотного мрака. Царапнутый острым коготком предчувствия, Андрей суетливо вылез из машины и сразу обжегся немилосердным холодом. Срочно нужно было что-то делать, мотор мгновенно замерзал и престарелый аккумулятор только и провоцировал его на больной, предсмертный кашель. Но это была «волга». И Андрей, и Петя ее не знали. Да и что можно было сделать в непроглядной мгле, не имея возможности даже гаечные ключи найти в багажнике, набитом барахлом и всякими дефицитными штуками.

Андрей ушел в машину, Петя ловил попутку. За пятнадцать минут проехал лишь один автомобиль, на приличной скорости обогнув их – волга стояла на проезжей части, отчего-то сдвинуть ее на обочину не удосужились. В салоне нагнетался пугающий холод.

Петра заменил Андрей. Зябко кутался в воротник, безнадежно поглядывая в черную, гиблую пустоту. Минут через десять мелькнули огоньки. «Грузовик», – подумал с хилой надеждой.

Он стоял впереди мотора, еще задолго до приближения грузовика вытянув руку. А машина приближалась. Уж заплясали радужные осколки лучиков вокруг фар и монотонный рокот мотора пробился сквозь рваный, болезненный стон ветра, когда Андрей понял, грузовик не только не желает погасить скорость, но, и не намерен отворачивать. Когда прострелила мысль, что машина неизбежно наезжает на волгу, Андрей визгливо выкрикнул: «Сука!» – и люто бросился с дороги. Он и звука никакого не услышал, только взорвался в теле удар, словно лопнул гигантский пузырь, внутри которого он находился, и тело, наполненное пружинистым испугом, выплеснулось в белую пустоту.

Как ни странно, первое, что увидел очнувшись, было лежащее прямо на лице бездонное, исключительно ясное небо, с разбросанными невпопад нежно-переливающимися звездами. Когда в тело вкрадчиво и напористо проник звенящий жар боли, небо растворилось и хлынул кипящий поток сознания.

– Андрюха, ты живой! Я знаю, ты живой! – услышал он плачущее, насмерть перепуганное бормотание Пети.

Румянцев помотал головой, почувствовал, как в шею набился сухой, шершавый снег. Приподнял голову. За руки его потянули Юля с Петей. Оперся на ноги и вскрикнул от удара резкой боли. Кое-как его всунули в машину. И здесь подъехал еще один автомобиль.

Случилось следующее. Шофер грузовика успел таки отвернуть, и шибанул волгу вскользь. От удара легковушка скакнула вперед и достала боком Румянцева. Грузовик снесло с дороги и перевернуло. Петя и Юля отделались испугом. Быстро оклемавшись, бросились искать Андрея. Сперва нашли шапку, не скоро самого – его швырнуло в степь.

С подъехавшим вскоре на жигулях водителем Петя полез доставать шофера грузовика. Тот оказался вдребезги пьян – ошарашено лупил глаза и бормотал невнятное – и абсолютно невредим. Самое жуткое, с ним в машине находились двое детишек. К счастью, они не пострадали.

Максим, водитель жигулей, здорово помог. Отвез всех в поселение, к счастью не так далеко расположенное. Взял на себя изрядные хлопоты.

С Румянцевым особенного ничего не случилось, кости были целы. Ограничилось ушибами, пусть и порядочными. Назначили двухнедельное лечение, но на третий день Андрей сбежал. Ходить было больно, по большей части лежал в гостинице. Юля носилась с устройством собственности, задок разворотило полностью, с ГАИ. Содействовал все тот же Максим, он часто заезжал в гостиницу, они с Юлей продолжительно отлучались, чем до крайности изводили Петю: «Четыре часа в гаи, за это время я и родить могу».

«Чтоб вы пропали с вашими любовями», – раздражался Андрей. Нелепая бездеятельность и тягость для окружающих угнетала. Еще через неделю улетели восвояси. Машину пока пристроил Максим.

Увидев раненого, Светлана даже встревожиться не затруднилась.

– Мне сон приснился, – вожделенно объявила она, выслушав предварительный отчет. – Но там тебя до смерти калечат. Надо же!

«Виноват», – негодовал Андрей, и Светлана удивлялась:

– Цел же! Что еще?!

Пошли тухлые, последовательные будни. Нога беспощадно болела, но Андрей долго не шел в больницу, томимый великим нежеланием попасть в стационар. Когда приспичило и все-таки решился, врач, пожилой, похожий на замерзшего воробья еврей, зловеще намекнул:

– Нерв перебит.

Можно ли его восстановить или заменить, не сообщил.

Впрочем, на капитальное лечение в больнице не настаивали. Назначили терпимые процедуры. Но посещение стоянки, тем более частое, само собой исключалось. Андрей почувствовал знакомый привкус хандры.

Помимо того, Петя окончательно потерял голову и ничего кроме «сказки» перед собой не видел. Он начал тратить несусветные суммы (укатил, к примеру, с Юлей на неделю в Сочи), принялся обедать в ресторанах. И без того утлая казна опустела. На выволочки Андрея Петька испуганно хлопал глазами и просил ссуды под какие-то гротесковые гарантии.

Уж нечем стало платить сторожам, молодые ребята ушли. Наняли каких-то забубенных стариков, которые, увидев невнимание со стороны хозяев, попросту опускали плату с клиентов в свой карман. Налоги платить стало нечем. Когда Андрей несколько оправился и попытался что-то восстановить, процесс оказался необратимым.

Петька и вовсе на дело махнул рукой. Их отношения с Юлей достигли вулканической стадии. Он игнорировал жену, двоих своих детей, и вообще, возникли разговоры об отъезде насовсем в Подмосковье, там жила близкая Юлина родня. Вроде бы не юноши и достаточно потрогали друг друга, но непременно, как только добирались до постели, перенести в повседневную жизнь их мог не иначе вселенский катаклизм. Он и явился однажды в лице летчика, мужа Юлии. Тот неожиданно нагрянул в отпуск и, не найдя никого дома, послушал сердце, указавшее на Румянцевых.

Как раз в этот период третий день гуляли у Андрея – родители уехали к родственникам – Петя с Юлей обнаружили свободную постель.

Зайдя в коридор и увидев одежду жены, Николай, надо думать, вознамерился произвести сюрприз, с лукавой миной, соответственно, прошел мимо оцепеневшей Светланы в комнату (Андрея в ту пору дома не было). Здесь мина исчезла.

Можно, вообще говоря, представить самочувствие человека, который благонамеренно везет домой кучу тревожных вещей, наконец, доставляет себя, в результате застает жену в окончательном неглиже, в тесноте с посторонним гражданином. Произошла забавная, молчаливая драка. Петя и летчик стиснулись в объятиях и норовили по причине занятости рук укусить друг друга. От чрезмерности попыток оба свалились и, все так же обнимаясь, продолжили поползновения лежа. Летчик оказался удачливее, цапнул Петю за бровь, добившись обильной крови. Сам же, заметим, в ней измазался. Петька сосредоточенно ловил нос Николая, но мужик попался тренированный.