Льдом и мечом - Олег Фомин

Сердце сжимается, хочется выпустить из огненного плена…

Воин-маг и жрица опускают руки, щит гаснет, остатки пламени вырываются упругим бутоном. На холодные плиты падает кроваво-черное тело, крыша вздрагивает, дракон дергается в мучительной агонии.

Эгорд шепчет заклинание, резко поднимает руку, словно бьет кого-то в нижнюю челюсть. Под драконом мгновенно вырастает ледяной сталагмит, прозрачная волнистая пика вылезает из горла, ящер открывает пасть, будто удивлен, затихает.

У Тимориса вид, словно сейчас заплачет.

— А почему сгорел, если демоны не горят? — спрашивает не своим голосом.

— Драконы — полукровки, — отвечает Камалия. — Искусственные создания Зараха. Демоническая кровь перемешана с кровью наших рептилий.

— Значит, логово этих птичек не здесь?

— Нет, здесь лишь малая часть для поддержки наступления Клессы, гнезда драконов за океаном, в цитадели Зараха.

— Сперва разберемся с Клессой, — твердо говорит Эгорд, разворачивается, шаги приближают к воротам.

Заперты наглухо, даже прорези меж створок не разглядеть. Выдолблены словно для отвода глаз, а на деле — обычная стена.

Эгорд замораживает кусок ворот.

— Камалия, расплавь, — отходит в сторону.

Вспыхивает ослепительный луч, лед растекается темными ручьями.

Жрица опускает руку, пар отплывает, Эгорд входит первым, меч наготове, следом ныряют сабли Тимориса, воин по-звериному сгорблен, ждет ударов из-за угла, жрица скользит легким призраком.

Глава 5

Троица выходит на круговой карниз.

Внизу громадный, на всю ширину башни, котел: бурлит, сияет чем-то, похожим на лаву, только эта оранжевая масса кажется легкой, будто смешана с воздухом, туман из лавовых капель. От котла уходит вниз широкая, как в королевском дворце, лестница. Демоны бредут к чану с огненным туманом сплошной рекой, ступени не разглядеть из-за потока красных тел.

Демоны падают в котел, облако таинственной лавы превращает в желтые зернистые россыпи огней, растворяет мгновенно.

— Что это? — Тиморис жмется к стене всем телом, глаза дрожат страхом оступиться, упасть.

— Портал! — Жрица подается на край карниза. — Отсюда демоны телепортируются за пределы скал.

— А у меня чувство, что не телепортируются, а просто… Может, это жертвенный алтарь? Краснозадых же мясом не корми, дай кого-нить убить, хоть себя, если под рукой никого…

— Портал, — уверенно кивает Камалия.

— Отлично. — Эгорд прячет меч в ножны, руки оплетаются снежными вихрями. — Пора это безобразие прекратить.

От пальцев разлетаются хрустящие ледяные ленты, сплетаются в сеть, парующий холодом купол накрывает портал, лед во всех формах — снег, пыль, осколки — сыпется в котел.

Но происходит то же, что с демонами: растворяется желтой светящейся массой, исчезает бесследно.

— Бесполезно, — качает головой Камалия. — Лед телепортируется.

— И что делать? — чешет в затылке Тиморис. — Только не говорите, что перекрыть лестницу нашими героическими телами!

Эгорд и жрица переглядываются…

— Нет. — Тиморис переводит глаза то на жрицу, то на воина-мага. — Нет-нет, вы чего… Я пошутил!

— Хорошо пошутил, — хвалит Эгорд. — Идемте.

Троица обходит котел по карнизу, Тиморис что-то злобно бормочет, глаза косятся вниз, бьет себя по щеке за длинный язык.

Эгорд соединяет пальцы в магические знаки, шепчет заклинание, лестницу накрывает метель ледяных игл. Спрыгивает, ловит Камалию, мягко опускает на ступеньку, следом Тиморис, перед ними склон белого сияющего льда, статуи замороженных демонов. Позади демоны, что не успели прыгнуть в котел, брызжущие слюной пасти бросаются на незваных гостей.

— Я ими займусь! — Тиморис рывком навстречу, слепит тварей бликами сабель, двое тут же падают без голов.

На том конце лестницы демоны впадают в ярость, такую понятную и приятную, сгодится любой повод, и вот он свалился с неба — трое наглых человечишек! Демоны обнажают челюсти, губы дрожат, глаза вспыхивают огнем. Волна когтей и зубов бьет вверх тяжелым напором, вдребезги разлетаются первые ледяные статуи, осколки прочерчивают в воздухе синеватые линии, проносятся между троицей.

Камалия пускает через лестницу очередь лучей. Демоны превращаются в пепел один за другим, но это — капля в красной реке.

Твари заполняют весь проем лестницы, текут друг по другу, спины трутся о потолок, некоторых вдавливает в стены, хруст костей похож хруст снега, когда по нему идет толпа. Эгорд широким взмахом и выкриком магических слов бросает на живой поток демонов еще одну метель. Твари застывают, белеют, образуется сплошная ледяная стена.

Тиморис лежит на краю котла, сабля обеими руками выставлена поперек, лицо искажено от усилий, пытается сдержать последнего демона, тот навалился, щелкает пастью, воет в жажде откусить голову.

Вспыхивает луч — и демон оседает на Тимориса облаком горячего пепла.

— С-с-пасибо… — Воин обнаруживает, что Камалия уже поставила его на ноги.

По ту сторону льда глухое рычание и удары, стена белоснежных демонов стонет расползающимися трещинами.

— Барьер долго не продержится. — Камалия встает рядом с Эгордом, руки нагреваются, готовы пустить череду лучей. — Их тысячи, а мы едва ли сдержим пять сотен. Рано или поздно нас разорвут, демоны ринутся через портал.

— И какой безумный план на сей раз? — ехидно осведомляется Тиморис, глазенки косятся на Эгорда.

— Нужно найти Клессу. — Воин-маг пристально смотрит на дрожащую ледяную толщу.

— Ты хотел сказать «пробиться к Клессе»? — злорадно говорит Тиморис. — Потому что найти, легко прогуливаясь и посвистывая, не получится, уж извини!

— Главное — найти. А как, пробиться или прогуляться, не важно.

— Очень даже важно! Нас раздавят как тараканов!

— Когда пробивались к башне, шансов было меньше.

— Там было, где развернуться, а тут как в тисках! И еще там был конь! Нет, два коня! И еще…

— Выбора нет. — Спокойно, но бескомпромиссно перебивает Камалия. — Это не повод отступать, тем более, когда прошли столько. От нас зависят не только наши жизни.

— Отлично, — вздыхает Тиморис, сабли висят в руках уныло, воин склоняется над убитым демоном, вырезает на его груди символ.

— Хорошая идея, — кивает Эгорд, лицо трогает улыбка.

— Да уж получше ваших, — ворчит Тиморис.

Спустя минут пять все тела помечены черными от демонической крови рунами. Руки Эгорда медленно танцуют, из мертвецов роится энергия, похожая на алый песок, рубиновые облака устремляются в ладони воина-мага.

Резкими движениями Эгорд отражает часть «песка» в сторону Камалии, затем на Тимориса. Облака впитываются в троицу.

— Хоть что-то приятое. — Тиморис бодро подпрыгивает. — Чувствую прилив сил, будто неделю дрых и кувыркался с… э-э… — Косится на жрицу, затем в пол, смущенно кашляет, лицо резко к Эгорду. — А это не заразно? Ну, в смысле, не превратимся в краснозадых?

— В демонов превращают пороки. — Эгорд вынимает меч, взгляд опять буравит лестницу.

— Хочешь сказать, у меня большие шансы? Спасибо на добром слове, дружище.

— Предостеречь от темного пути — тоже знак дружбы, — мягко замечает Камалия.

Ледяной щит надламывается вдоль и поперек, трещины толщиной с корабельные канаты выпячивают белые глыбы, с той стороны мощные удары, хочется заткнуть уши.

Щит разлетается, троица врассыпную от смертоносных ледяных камней, те врезаются в стены, выбивают плиты в соседние помещения, осколки расчерчивают лица и ладони блестящими царапинами.

В проеме огромный, до потолка, демон. Торс в массивных остроплечих доспехах, красные руки туго связаны из мускулов, их венчают скрюченные морщинистые, как у птиц, кисти. Вместо ног — четыре длинных черных то ли щупальца, то ли хвоста, извиваются, молотят по стенам и ступеням, прочный камень легко взрыхляется до каши из мелкого щебня. Ртом служит широкий клюв, на голове прямые как ножи черно-красные перья, за спиной гигантские крылья в таких же перьях.

— Д-дай угадаю… — Сабли в руках Тимориса трясутся.

— Клесса! — кричит Камалия.

Демон распахивает клюв, Тиморис и Камалия падают на колени, руки со всей силы давят на уши — не пустить в головы чудовищный вой. Воздух трепещет частыми волнами, выгнутыми в сторону троицы.

Эгорду с трудом удается стоять, ноги расходятся, упираются в шершавую твердь, но подошвы все равно проскальзывают назад, к порталу… Гримаса боли, рука закрывает ухо, другая стискивает меч, держит бесполезную сталь перед собой, будто пытается заслонить от звукового шторма.

Щупальце-хвост летит черной молнией, бок громадного хлыста врезается в людей, так быстро, Эгорд даже не успевает ощутить удар.