Свои продают дороже - Ольга Некрасова

— Ну и зря, — без обиды сказал Сохадзе. — Ты Володин договор с издательством читала?

— А что?

— А то, что у меня эксклюзивные права на его серию о Морском Змее. И ты как наследница должна относиться ко мне трепетно. Захочу — заплачу, а не захочу…

Татьяна почувствовала, что у нее прыгают губы.

— А вот я сейчас пойду и скажу Володе, что вы его заживо хороните и уже вдову трахать собрались!

— Ну и дура. А он подумает, что нет дыма без огня.

Сколько раз он переписывал завещание?

Татьяна промолчала. Ох, много раз, и не обо всех она знала.

— То-то, — назидательно произнес издатель-бабник. — Не ломайся, Тань. Думаешь, я не знаю, что ты с Барсуком спишь?

— Я с Барсуковым давно не сплю, — соврала Татьяна, — а о том, что у нас было раньше, муж знает.

Кто-то протопал по веранде и уверенно вошел в кабинет Змея. Звякнуло стекло.

— До бара добрались, — заметил Сохадзе. — Сейчас им не до нас. Если боишься здесь, пойдем на второй этаж.

— Георгий Вахтангович, — дрожащим от ярости голосом начала Татьяна, — я не хочу загадывать, что будет после его смерти. Но то, что человек, называющий себя другом сочинителя Кадышева, хочет сделать из его жены дешевую подстилку, — это мне как-то не без разницы.

Я сейчас пойду и все ему расскажу, а вы можете про меня врать что угодно!

— Ну-ну, — хмыкнул Сохадзе и уковылял, опираясь на свою палку.

Татьяна села к окну дожидаться стрелков и немного поплакать.

Кролик слегка перетушился, но не засох. И скособоченные тарталетки, и даже неудавшаяся кулебяка прошли на «ура» — после стрельбы и выпивки голодным мужикам было решительно плевать на такие мелочи. От кролика остались одни ребра, причем не все. Игорь с Сашкой, «афганец» с «чеченцем», бравируя друг перед другом, перемалывали эти ребра зубами.

— Мы, бывало, жрали все, что движется: змей, сусликов, — похвалялся Игорь, который служил в Афганистане переводчиком и едва ли пробовал что-нибудь хуже перловки. — От суслика оставался только хребет, череп и шкурка, а змею хряпали целиком: голову отсечешь, а остальное в рот.

— Тушка должна остыть, чтобы из нее вылезли паразиты, — показал осведомленность Сашка.

Сохадзе отодвинул свою тарелку и закурил. Было видно, как он судорожно сглатывает ком в горле.

Стол начал расползаться на компании. Барсуков ухаживал за Наташкой, она довольно хихикала, поглядывая то на отца, то на Сохадзе. Сашка, бомбардируя горошком соленый огурец, объяснял Игорю, как он получил ранение в голову. А Татьяна и Вика с разных концов стола наблюдали за центральной сценой: Змей и Сохадзе, навалившись с двух сторон, пытали Викиного мужа, «щупали дно».

— А давай, Жора, поможем этому юноше в жизни, — заявлял Змей. — Все-таки не чужой!

На этих словах Вика отложила вилку и уставилась на подвыпившую троицу.

— На работу тебя взять? Мне нужен редактор отдела, — подлез к Сергею Сохадзе.

— А он и так зам главного в газете! — со своего места отрубила Вика. Беседа перетягивалась на ее край стола.

Змей встрепенулся; Татьяна увидела его готовность сыграть двое надвое.

— Он пишет, говорят? — зашел с другого конца Змей. — Давай, Жора, дадим ему рекомендации в Союз писателей!

Сергей открыл было рот, но Вика его опередила:

— Да мой муж уже пять лет как в Союзе!

Это было сильно. Змей отвалился на спинку стула.

Его самого приняли в Союз на пятом десятке.

— Сейчас писательский билет ничего не дает, — обесценил победу молодого выскочки Сохадзе. — Вот в наше время — Дни литературы где-нибудь на Ставрополье: Домбай, горные лыжи, форель к столу. Секретарей Союза везут на «Волгах», прочих смертных в «Икарусе», и на границе каждого района — девушки в национальных костюмах, хлеб-соль и кое-что еще.

— Георгий Вахтангович, а в ваше время вас возили на Канары? — невинным голосом поинтересовалась Вика. — На «Волгах» или в «Икарусе»?

— Что Канары? На Канарах сейчас только ленивый не бывал, — с грехом пополам отбился Сохадзе. — Хорошо, Сергей, а что ты пишешь? Рассказы? Хочешь, неси ко мне в издательство, посмотрим.

— У нас уже подписан договор на роман, — заявила Вика и снова занялась крабами.

Змей, Великий Змей, сидел, повесив нос.

Вторая змеежена со знанием дела промариновала его в таком состоянии минуты две и приголубила:

— Володя, помоги!

Морская душа воспрянула и ринулась на зов:

— Всем, чем смогу!

— Дай Сергею интервью… Я пообещала его главному, — заметив, что Змей морщится, торопливо добавила Вика и затараторила:

— У нас без подловок, потом сам прочтешь материал и вычеркнешь, что не понравится.

— Ну, если ты пообещала. — Змей торжествующе посмотрел на Сергея. — Только завтра, чтоб не на пьяную голову. Переночуете, и…

— Я бы остался, — кивнув на бутылку, начал отказываться Сергей. Дескать, с удовольствием выпил бы, но… — Но мне надо к утру написать материал.

Аргумент был железобетонный. Ничего другого Змей и слушать бы не стал, но к работе относился трепетно.

Чуть погодя Татьяна сообразила, что сегодня пятница, субботние номера газет отпечатаны, а понедельничные будут делаться в воскресенье. Врал Сергей.

— Выпьем, что ли, — крякнул Змей и потянулся к бутылке «Юрия Долгорукого». — Собратья по перу… Тогда приезжай завтра, как освободишься. На весь день приезжай, и чтобы без отговорок, а то передумаю!

Напоить хочет, поняла Татьяна.

Отвалившись на время от стола, устроили смотр подарков. Богатенький Сохадзе пожадничал, принес невзрачный газовый пистолетик, но, как истинный бизнесмен, подавал его дорого: это, мол, точная копия «вальтера», из которого застрелился Гитлер. А вот Барсуков потряс всех: охотничье ружье (третье на этот юбилей, отметила Татьяна), но какое! Австралийское, с барабаном величиной с хорошую кастрюлю. В кино из таких стреляют бронебойными снарядами.

— Девятый калибр. Слоновье, — тоном эксперта определил Сашка, нимало не беспокоясь, что в Австралии нет слонов, и Змей его с удовольствием поддержал. Приятно иметь слоновье ружье.

— Погоди, дядь Володь, — засуетился Игорь, — сейчас у тебя комплект будет.

Племяш заставил дядю закрыть глаза, надел на него свой подарок — изукрашенную заклепками кожаную куртку — и подвел к зеркалу.

— Смотри! А кожа какая, дядь Володь! Чистая лайка.

Явно молодежного покроя куртка, похоже, досталась Игорю даром в его российско-сирийской фирме. Она скорее украсила бы жизнерадостного байкера, а тут все увидели в зеркале молодящегося старика, решившего побаловаться примеркой внучковой курточки. Пьяненький Змей, совершенно счастливый, повесил слоновье ружье на грудь, схватил сохадзевский газовик и выказал готовность пальнуть из того и другого, не сходя с места. Мужчины подхватили его и выставили за порог. Змей шарахнул из двух стволов. Его втащили назад и захлопнули дверь, чтобы газ не ворвался в дом.

— Дядь Володь, — усадив Змея за стол, начал Игорь, — а зачем тебе в Москве гараж, если ты живешь на даче?

Змей, который был ниже Игоря, посмотрел на него, как он умел, будто сверху вниз:

— А затем он мне нужен, Игорек, что этот гараж мой.

— Ну и будет он твой. Ты мне только позволь машину ставить, на время, а то совсем сгниет. А если ты когда и приедешь в Москву, так ведь в гараже и две машины поместятся.

— Нет, — сказал Змей, — там и без твоей жестянки тесно: подарки некуда складывать, все чуланы забиты.

Я же не прошу тебя взять мои подарки к себе в квартиру.

— Давай, — охотно согласился Игорь, — особенно если телевизор.

— Не, телевизоров подарили только два, мне самому мало. А так шлют военные железки. С Черноморского флота притаранили шестнадцатидюймовый снаряд. Пустой, конечно.

— Давай снаряд, — с пьяной покладистостью напросился Игорь.

Змей запыхтел и полез в карман за трубкой. Ничего хорошего это Игорю не предвещало: Змей обычно курил сигареты, а если начинал сосать трубку, жди скандала.

— А телевизоры ты не показал! — пошел на попятную племяш, хорошо изучивший своего знаменитого дядю.

Змей неохотно повел черенком трубки, мол, что их показывать, вот они. Оба телевизора стояли тут же, уже без коробок, но в пенопласте — ушастый «Сони» и маленький «Филипс».

Мужчины быстро сняли упаковку, вытянули усики антенн, и экран «Филипса» засветился первым. Змею вручили пульт, он забегал пальцами по кнопкам, перелистывая программы.

— И дециметры ловит, — подлизнулся Игорь.

Змей дошел до РТР. Показывали ток-шоу «Криминальный интерес». Во весь экран — лицо молодого ведущего с коварным прищуром.

— Давай к «тарелке» подключим, дядь Володь, — суетился Игорь, — может, Си-эн-эн поймает.

А Змей вдруг сказал, глядя в экран:

— Это мой сын, Дмитрий Владимирович!

Татьяна уставилась на Барсукова, который знал первую жену Змея и, понятно, их сына. Но Барсуков сам смотрел то на Змея, то на Игоря.