На штурм будущего! Спецназ «попаданцев» - Сергей Артюхин

— Они переоценивают значение тяжелых бомбардировщиков, предполагая, что их чудовищное преимущество в этом роде ВВС способно переломить ход любого конфликта, — высказал мнение Рокоссовский.

— Кажэтся, кто-то будэт очэнь разочарован… — Хитрая улыбка пожилого усатого человека с неизменной трубкой в руках не обманула людей в его кабинете. Сквозь эту добродушную улыбку явно проглядывал оскал почуявшего добычу волка…

Парад в День Советских войск и Военно-морского флота на главной площади страны подходил к концу, когда перед восторженными зрителями появился монстр. На вид не менее восторженные корреспонденты иностранных газет — особенно англо-американских — принялись щелкать фотоаппаратами со скоростью авиационного пулемета.

— По Красной площади проходит основной тяжелый танк Советской Армии — седьмая модель танка «Иосиф Сталин». — Голос комментатора, казалось, лишь подстегнул журналистов и «журналистов», многочисленные вспышки чьих фотоаппаратов сливались в одну.

Десять чудовищ, по шестьдесят три тонны стали каждое, всем своим видом внушали страх. И были, собственно, для этого и продемонстрированы — одна из последних попыток образумить воинствующих империалистов Запада.

При этом, как ни странно, ни одного Р-45 на параде не было. И в газетах про это произведение советского танкопрома тоже не писали — в отличие от того же ИС-7.

— Джон! — Наклонившийся к уху своего соседа человек выглядел как настоящий джентльмен. Не хватало разве что котелка. — Джон, нам нужно достать как можно больше информации об этом танке.

— Сомневаюсь, что это будет возможно.

— Попробуем купить полсотни таких, для борьбы с японцами, — джентльмен не сдавался.

— Не пройдет. Сталин за свои Т-34 дерет нереальные деньги, и то согласился нам их продавать с большим скрипом. Это, — собеседник джентльмена, высокий блондин с американским акцентом, показал на ползущих по площади красавцев рукой, — не продаст. Или снимет с нас последние штаны. И даже на этих условиях — не продаст.

В это время высоко в небе правильным строем прошло несколько десятков Ла-9.

Посмотревший на них блондин ухмыльнулся.

— Лучше вот о чем подумай. Эти самолеты — лучшее, что есть у большевиков. Последние модификации нашего «мустанга» и вашего «Си Фьюри» — лучше. И у нас их на порядок больше. Как и опытных пилотов. А превосходство в воздухе равно превосходству на земле. Так что умолять красного медведя продать нам полсотни железок за чудовищные деньги мы не будем. Достать документацию — это всегда пожалуйста. Разведка у нас, в конце концов, должна отрабатывать свое содержание.

И, отвернувшись от британского коллеги, американец продолжил смотреть на проходящие войска.

Глубоко вздохнув, Владимир отодвинул бумаги и встал из-за стола. Потянулся, разгоняя кровь, и подошел к окну. На улице шел снег, укрывая белым покрывалом только-только очищенный двор.

«Хорошо, что все-таки заставил себя встать пораньше и поменял прохудившееся колесо», — мелькнула в голове подполковника мысль.

«А то сейчас троллейбуса дожидаться… малоприятно. Теперь надо бы не забыть еще в ателье заехать». — На лице новоявленного мужа появилась улыбка, стоило ему представить выражение лица любимой женщины, когда она получит подарок.

Мельком взглянув на часы, Антонов направился к двери, решив, что в праздник можно уйти и пораньше. Тем более что он вообще не обязан был сегодня работать. И не только не обязан — честно говоря, для похода на работу пришлось провести самому с собой воспитательную беседу. Все-таки создание Корпуса Специального Назначения — это не работа на один день. Да, можно обучить человека некоторым важным вещам за неделю и еще большему — за месяц. А уж за три года…

Но ведь надо же еще и разработать специальное снаряжение, создать организационную структуру и специальные правила — да полно всего. И вот это-то как раз простым и не было.

Вот и приходилось работать в выходные и праздники. Потому как даже не слишком сведущему человеку было понятно, что надвигается буря. Еще максимум год, от силы два — и разверзнется ад. Ни американцы, ни британцы не готовы согласиться с создавшимся положением вещей. Большая часть Евразии под контролем Сталина — этого они не допустят. А значит, будут пытаться всеми силами помешать. Вплоть до войны. А поскольку других средств у них уже не остается…

Сняв с вешалки полушубок и шапку, Владимир посмотрел на оставляемый кабинет. Взгляд последовательно прошелся по комнате, охватив массивный дубовый стол с несколькими телефонами и печатной машинкой, шкафы с бумагами, радиоприемник, парочку картин и портрет Сталина. Глаза офицера зацепились за «уголок отдыха», состоявший из двух глубоких кресел, дивана и журнального столика.

На последнем лежала купленная еще утром перед работой, но так и не прочитанная газета — «ОбЗарПресс». Это несколько страхолюдное название расшифровывалось достаточно просто: «Обзор зарубежной прессы».

Владимир весело улыбнулся, вспомнив свою реакцию, когда первый раз увидел сие печатное издание.

Газета, являвшаяся воплощением еще одной из идей будущего, взятой вождем на вооружение, очень хорошо помогала направлять сознание граждан Страны Советов в нужную сторону. Новая тактика — никакого вранья. Только правда. Правильно подобранная, конечно, — но это же такая мелочь, верно?

Перепечатываемые «Обзором» статьи всяческих «таймсов», «гардианов» и иже с ними давали советскому человеку вполне четкое представление, что думает о нем зарубежное «общественное мнение». Отличная профилактика от либерастии и прочих подобных заболеваний.

Впрочем, «ОбЗарПресс» перепечатывал не только негативные статьи. Дружелюбных тоже хватало. Что, в общем-то, не уменьшало эффекта.

Подойдя к столику, подполковник поднял газету и положил в глубины своего дипломата, к бумагам. Секунду постоял, раздумывая, не забыл ли чего. Однако стоило офицеру вновь направиться к двери, как один из стоящих на столе телефонов громогласно зазвонил.

Чертыхнувшись, Владимир поднял трубку, буркнув:

— Антонов.

— Так и знала, что найду тебя на работе, — грустно заключил нежный голос на другом конце провода.

— Я это, уже домой собирался. — Мгновенно появившееся чувство счастья от любимого голоса разом сняло копившееся весь день раздражение.

— Ну да. Только чуть-чуть посидишь еще и пойдешь, — саркастично заметила жена бравого диверсанта.

— Да нет, родная, я уже выходил, когда ты позвонила. Правда!

Видимо, в голосе мужа чувствовалась искренность, поскольку, хихикнув, Настя сказала:

— Ладно-ладно. Верю. Значит, когда тебя ждать?

— Ну, сейчас вот спущусь, машину прогрею, в магазин заеду. Полчаса, наверное, может, чуть больше.

Несколько секунд помолчав, самая любимая для Антонова женщина в мире коротко заявила в стиле доктора Шпака из «Ивана Васильевича»:

— Жду, — и положила трубку.

Пару минут спустя подполковник уже находился в своем авто — «Охотнике», которое любой знающий человек сразу бы признал донельзя похожим на его англоязычного тезку «Хантера» из двадцать первого века.

Заведя двигатель и дав машине прогреться, офицер направил своего железного коня на выход. Выруливая из гаража, Владимир кивнул на прощание охраннику и аккуратно нажал на газ.

На дороге было пустынно-все-таки вечер праздничного дня, да и автомобилей у людей пока не так уж и много. К тому же дороги в Будущем строились на вырост, и редкие машины терялись посреди всего этого великолепия.

Притормозив на светофоре у Центра Электроники и Вычислительной Техники, Владимир заметил длинного нескладного человека в пальто, стоящего у крыльца и без особой надежды смотрящего на изредка проезжающие машины.

Несмотря на сумерки, снег и приличное расстояние, офицер все же понял, что это один из его давнишних знакомых — Илья Кравченко, руководитель ОсТехБюро. Мысленно пожелав тому удачи в его занятиях, Антонов рванул «Охотника» с места, едва зажегся зеленый цвет. Ателье скоро закрывалось, и опаздывать было никак нельзя.

Подполковник влетел за подарком всего за несколько минут до появления на двери таблички «Закрыто». Отдышавшись, он неторопливо прошествовал к разочарованно глядевшей на него служащей и, вежливо поздоровавшись, предъявил квитанцию.

Та, изначально явно настроенная враждебно — а как же, не уйдешь теперь пораньше, и это в женский праздник-то, — сразу изменила отношение, когда узнала, кто перед ней стоит.

— Ой, а вы тот самый Владимир Антонов? — восторженно спросила девушка.

— Это смотря какой именно Антонов вам нужен, — улыбаясь, заметил офицер.