Товарищ Резак (СИ) - Горшенев Герман

Из здания, вопя, выбежал ещё один держа в руках кишки. Споткнулся, упал катаюсь во внутренностях и суча ногами. Кошка медленно подошла, внимательно посмотрела вопящему в глаза, который замер от ужаса, но ничего больше делать не стала, а так и бросила его умирать. Направилась ко мне. Корж хрипло дышал. Остатки большой бронзовой плюхи выдавили на керамической пластине вмятину сантиметров в семь. Стальной сердечник торчал на половину. Это был именно тот бронежилет, который они с Бубликом в больнице с охранника сняли. Те бронежилеты, которые здесь пользуют пробило бы наверняка.

У нас спецобъект. Зарплата охранников может быть и не очень большая, но снаряжали его по полному. Оружие и средства индивидуальной защиты у нас были, пожалуй, самые лучшие из тех, которые могут пригодиться в тыловом гарнизоне. Всё было плохо. Корж без сознания и свистел на каждом выдохе, скорее всего ещё поломан сустав колена, и ещё одна дырка в бедре. Из хорошего, что на вылет и больше кровотечений не видно. Что у него творится под бронежилетом на груди, сказать сложно, наверняка пострадали рёбра, абсолютно точно ушибы получили все, которые только можно ушибить внутренности. Кошка внимательно осмотрела моего товарища:

— Проще съесть чем лечить, — промурлыкала ехидная морда.

— Кошатина! У меня раненый. Мне помощь нужна!

Пантера выпрямила все лапы и выгнула спину дугой. Шерсть на загривке вздыбилась, хвост забил по бокам:

— Ой! Собака говорящая!

— Хватит выпендриваться, тут почти два десятка трупов и мне нужна помощь. И, спасибо тебе.

— А зачем ты столько слюней плюёшь, когда говоришь?

Я промолчал. У кошки явно игривое настроение, хотя, только-что она прирезала несколько человек, глазом не моргнув, а нападавших было явно больше. Скорее всего она и их тоже поубивала, как того, что из дома с кишками выбежал. Кошка ещё раз осмотрела Коржа. Повернула морду и промурлыкала.

— Собака, тебе надо лекарств найти. Есть специальный кровеостанавливающий бинт, — и распорола когтём штанину вдоль.

Я направился к нашим убитым бойцам. Множественные пулевые ранения шансов не оставляли. Зубами перевернул труп и достал несколько небольших пакетов медицинского назначения. Я конечно в курсе, и меня тоже и этому учили, но кошка легко порезала весьма неплохих бойцов, а это говорило о том, что она не проста и лучше довериться профессионалам. Их убивать и спасаться учат одновременно, а то что она трансплантант говорит о многом. Абы кто, от Родины подарков не получает.

Два аккуратные надрыва с одной и другой стороны ноги уже ждали моего возвращения. Кошатина распотрошила принесённые мною аптечки и разодрала когтями пакет с кровеостанавливающей салфеткой. Ловко, используя два когтя как пинцет, засунула с обоих сторон раны. Размотав бинт добавила перекомканной марли с той и другой стороны. Затем обмотала ногу прямо поверх штанины, используя лапы с когтями. Кошки перед собаками имеют невероятное преимущество. У собак когти не убираются, подвижность пальцев и сравнивать нельзя. Очень внимательно следил как она будет обходиться без большого пальца. Я конечно пробовал использовать предметы, пока меня не видят, и первая проблема, это отсутствие большого пальца.

Самое сложное для пантеры было добыть у бинта начало, но она нашла элегантный выход не пригодный в нашем мире и подходящий для стикса. Это просто чудо, что здесь не бывает заражения крови. Она просто, как котёнок клубок ниток, покатала рулон по земле, и когда он начал разматываться, аккуратно взяла пастью и положила на рану. Дальше, как говорят, дело техники, в её случае огромного опыта, похоже. Коготь одной лапы зафиксировал хвостик, а другая, сделав подобие ладони, как рукой начала обматывать. Хотя она и кошка, но я бы так не сделал. Получилось убого, но прочно и функционально. Вполне похоже, как будто Корж сам себе ногу замотал, когда без сознания был.

Пронзительный кошачий взгляд всё время косился на мою шею. Завершив спасение, она подошла ко мне и села напротив. Осмотрела верёвку, ещё раз глянула мне в морду. Чёрная лапа приподняла мой жетон. Кошка внимательно прочитала надпись, сделанную каллиграфическим подчерком:

— Рык! Рык! Рык! Рык! Рык! — пантера лапой закрыла глаза. — Рык! Рык! Рык! Рык! Рык!

Огромная чёрная кошка упала на спину, и продолжая издавать рыкающие звуки, задрыгала в воздухе всеми четырьмя лапали, в стиле конского аллюра.

— Кошатина! Ты чего ржёшь? Я своё имя в бою заработал!

Кошка замерла, лёжа на спине, оставив все лапы задранными в верх. Выгнула шею посмотрев на меня:

— Блохастый! У меня слов нет. Рык! Рык! Рык! Рык! Рык! — лапы продолжили рассекать воздух.

Вдоволь насмеявшись и сказав про то, что если кошки её увидят за тем, что она собаке и двуногому помогает, то позора не оберёшься, двумя прыжками скрылась в кустах. Без неё нас бы давно пристрелили, но и вот так бросать тоже неприятно. Кошки, они и есть кошки. Взял зубами за лямку на загривке формы. Эти лямки специально делают, чтобы раненных в полевых условиях переносить.

Передние вперёд, задними отжать. Мы по весу практически равные, но собаки гораздо крепче. Передние вперед, задними отжать. Пол сотни повторений, уже больше сорока метров мы протащились от места боя, а расстояние в два дня пути на колёсах. Последний раз взглянул на горящий БРДМ. Красиво. Бронетехника горит всегда красиво, и продолжил свой монотонный труд. Передние вперёд, задними отжать. Внимательно следил за обстановкой.

Смеркалось. Сил уже не было и надо было найти ночлег. Решено, прямо тут. Я выпустил из пасли лямку формы и бессильно плюхнулся рядом с бессознательным раненым. От прямого взора нас укрывали кусты, а сил на поиск лучшего уже не было. Заражённые обязательно сбегутся на место боя, но там столько крови и трупов, что это их задержит, и надеюсь никто не пойдёт по нашему следу, если у них и так есть что поесть. Я сделал самое главное, отдалиться как можно дальше.

Незадолго до восхода солнца раненый очнулся и сказал:

— Блохастый, подойди. Подойди сюда.

Корж пытался открыть нагрудный карман. Я зубами дернул клапан. Он, вымученно улыбнувшись сказал:

— Умный ты Блохастый, очень умный. Хочу, чтобы ты жил. У меня есть сокровище. Не дотащишь ты меня. Тут взрослым мужикам с носилками и автоматами не всегда раненого дотащитьполучаеться, а волоком…

Очень тяжело открыл фляжку. Там совсем чуть-чуть, на дне оставалось, как они говорят Живчика. Хлебнул глоток. Я привычно открыл пасть. Он тронул мне рукой морду или ливанул из фляжки. Что-то я проглотил. Он мне что-то сунул в рот. Я фыркнул, отскочил.

— Блохастый, ой Блохастый! Глупо, наверное, это собаке говорить? Это было моё сокровище. Я их берёг, всё боялся стать квазом, но очевидно надо было мне рискнуть. Был бы у меня сейчас шанс. Помог-бы себе и тебе. А теперь о тебе здесь заботиться некому. Три черные жемчужины. Ты пока тут совсем новичок, на тебя может подействовать. Очень много пользы принести может, но можешь и переродиться, — и усмехнулся, как будто уже мозгами двинулся, а затем продолжил, посвистывая на каждом вздохе:

— Три чёрные жемчужины, всё что у меня есть. Пусть у тебя откроется умение, может квазом и не станешь. А может и станешь, будет у тебя огромная пасть, как у мертвяка. Корж немного побулькал, очевидно смеялся, и закрыл глаза опрокинув голову. Он был в сознании, но столь долгий разговор совсем лишил его сил. Немного полежав, не поднимая головы и не открывая глаз продолжил:

— Я хочу, Блохастый, чтобы ты жил. Бросить не прошу, всё равно ты меня не поймешь и не послушаешь. Умная ты псина и глупая. Столько тащить! Я давно бы пристрелил и бросил бы, а ты нет.

Меня позвали жестом, похлопали по боку и сознание покинуло моего товарища. Уже и не знаю, чем они так ценны, эти три чёрные жемчужины, но мне с таким пафосом о них говорили, как будто короновали. Ещё гад, подсунул под живчик, на последнем глотке. Ладно, вроде как на смертном одре гадости делать не принято. Буду надеяться, что это штука пойдет мне на пользу, по крайней мере поноса не вызовет.