Управляющая разумом (ЛП) - Анна Хэкетт

— Вы сможете ему помочь?

Женщина не отвечала, склонив голову к блюду и полностью сосредоточившись на своей работе.

Затем она потянулась и, разомкнув губы Кэла, вложила ему в рот часть получившейся пасты.

Он дернулся всем телом и уронил голову набок.

— Что это? — Боже, Мара чувствовала себя совершенно беспомощной. Встав на колени возле его головы, она опустила руку ему на плечо. — Я не позволю причинить ему боль.

— Это поможет…от боли, — сказала индонезийка на ломаном английском.

— Вы доктор или медсестра?

Женщина покачала головой.

— Целительница, — она указала на Кэла.

Целительница тоже подойдет. Приподняв Каллахану голову, Мара помогла женщине дать ему еще немного смеси. Затем индонезийка прижала к его губам оловянную чашку и влила в рот немного воды.

Несколько секунд спустя все тело Кэла, казалось, расслабилось. Индонезийка устроилась рядом и принялась омывать его раны.

Боже, ожоги были обширными. В некоторых местах глубокими. Мара почувствовала в глазах жжение слез. Прошло очень много времени с тех пор, как она в последний раз плакала. Слезы никогда не помогали. Не помогали, когда семья выбросила Мару на улицу. Не помогали, когда жених растоптал ее сердце, или же когда она оказалась в тюрьме Ливена. Мара поклялась никогда не плакать.

Теперь она физически не могла сдержаться. Ей был нужен воздух. Мара попятилась, отчаянно желая уединиться.

— Нет, — индонезийка схватила ее за запястье с неожиданной силой. — Вы ему помогаете. Он успокаивается.

Посмотрев на Каллахана, Мара заметила, как черты его лица напряглись, а возле рта пролегли морщинки. Она позволила себе провести пальцами по его лбу, но осторожно, чтобы не коснуться ожогов. Кэл потянулся к ее прикосновению, а его дыхание замедлилось.

Казалось таким странным быть чьим-то успокоением. Мара всю жизнь никого к себе не подпускала и знала, что Каллахан возвел свою отстраненность в ранг искусства. Она погладила его по голове. Но теперь друг у друга остались только они.

— Вы ведь сможете помочь ему, правда? — Мара провела пальцем по его губам. — Ему станет лучше?

Умелые руки женщины не замедлили движений, но когда она подняла взгляд, ее глубокие карие глаза тонули в печали. Она покачала головой.

У Мары перехватило дыхание, и ей показалось, будто комната вокруг нее пошатнулась и завращалась.

— Нет, — индонезийка ополоснула в миске клочок ткани, и вода тут же окрасилась кровью Кэла. — Он умирает.

Глава 6

Боль опаляла кожу.

Он прорывался через тягучий тяжелый туман. Нет, не туман, а обжигающий песок. Кэл словно лежал посреди пустыни, где слепящее солнце опаляло кожу до волдырей, плавило легкие и иссушало горло.

Услышав шепот, он повернул голову. Пустынный ветер принес с собой красивый голос.

Но и тот смолк. Ушел.

Затем Кэл вернулся в лабораторию. Яркие лампы. Слепящий свет. Темные силуэты, подсвеченные белизной. Непрерывный звуковой сигнал и жало игл под кожей.

Боль. От введенных препаратов и режущих кожу скальпелей по венам молниями проносилась агония. Пульсация сверлящих голову электрических импульсов. Изменение тела.

«Нет. Нет». Кэл дернулся в удерживающих его ремнях. Он знал, что станет монстром. Власть начнет расти, набирая скорость и мощь, искушающую слишком сильно, чтобы можно было устоять.

— Тшшш, — голос вернулся, ослабляя напряжение. Лба касались прохладные руки, а влажная ткань несла радостное облегчение горящей коже. — Тише, Кэл. Я здесь.

Он был знаком с владелицей голоса, но мозг не мог соединить части головоломки. Хотя это не имело значения. Кэл знал разговаривавшую с ним женщину, знал глубоко внутри, там, где было важнее всего, и верил, что она не бросит его одного сгорать во тьме.

Касание нежных рук повторилось. Ладони гладили его по щекам и подбородку, а большой палец водил по губам.

Прикосновения пробуждали что-то скрытое в душе. Ту часть, которая увядала. Часть, столь долго отрицаемую.

Он прорывался через туман. Кэл хотел увидеть эту женщину, рвался сказать, чтобы она продолжала его трогать.

— Тише.

Что-то надавило на затылок, приподнимая Кэлу голову, и он оказался в теплом объятии.

— Хочу пить, — выдавил Кэл.

Возле губ тут же появилась чашка с водой, ставшей благословением для пересохшего горла.

— Не так много.

Чашка исчезла. Кэл расслабился в руках женщины и поднял веки.

Огненно рыжие волосы, распущенные и взъерошенные, обрамляли бледное лицо с огромными глубокими зелеными глазами.

— Мара.

— Эй, — она убрала волосы с его лба. — Как ты себя чувствуешь?

— Плохо, — скрипуче прокаркал он.

— Прости меня, — у нее перехватило дыхание. — Это моя вина.

— Я…со мной все будет хорошо.

Мара сжала его пальцы так, словно от этого зависела ее жизнь.

— Не думаю, что на этот раз все закончится хорошо.

— Что случилось? — нахмурился Кэл, пытаясь хоть что-нибудь вспомнить.

— Ты помнишь бомбу и взрыв?

Воспоминания ворвались в голову со скоростью звука. Кэл попытался сесть.

— Ты ранена?

С икающим смехом Мара подтолкнула его лечь обратно.

— Все хорошо. Ни одного ожога. Ты играл в героя и защищал меня.

— Это я умею.

— А как же иначе, ведь ты — великий Каллахан, — покачала головой она, но ее легкая улыбка тут же исчезла. — Ты очень сильно ранен, Кэл.

Призвав на помощь все оставшиеся силы, он потянулся и разгладил морщинку у нее между бровей. Мара Росс вне себя от беспокойства за него. Кэлу понравилось.

— Бэй и Шон?

— Мы потеряли связь, — она прикусила губу. — Я не знаю, сбежали ли они. Нашли ли укрытие.

Он нащупал ее руку.

— Бэй сильная, а Шон — обученный морпех. Они найдут, где спрятаться, пока мы не сможем их найти.

— Мы далеко от цивилизации. В деревне, глубоко в джунглях, — Мара осмотрела комнату. — Здешние люди делают все, что в их силах. Они очень щедрые, — по ее щеке скатилась одинокая слеза. — Но этого недостаточно. У тебя слишком много ожогов… — Мара судорожно вдохнула, — …и все глубокие.

Кэл попытался опустить взгляд и осмотреть свое тело. Получилось не очень-то хорошо, но ему удалось разглядеть участки содранной кожи, да и боль подсказывала, что положение серьезное.

— Если бы я только подождала. Сделала, как ты сказал…

— Мара, — намотав на руку несколько прядей рыжих волос, Кэл притянул ее ближе, — ты такая, какая есть. Не думаю, что мне удастся превратить тебя в другую, терпеливую и планирующую, — она была так близко, что он видел ее великолепную почти прозрачную кожу, влажную от пота и с пятнами грязи. — Я не хочу, чтобы ты менялась.

— Каллахан…

— Кэл, — он притянул Мару еще ближе, пока их губы не оказались лишь в нескольких дюймах друг от друга. — Я хочу, чтобы ты звала меня Кэлом.

— Кэл, — она ненадолго замолкла, — я бы сделала что угодно, лишь бы тебя спасти, — ее голос затих, а по щеке скатилась еще одна слеза.

— Что угодно? — Мара в ответ кивнула. — Тогда мне нужно, чтобы ты мне доверилась.

— Ты же знаешь, что я уже тебе доверяю.

Кэл припал к ее губам. У него не хватило сил поцеловать Мару так, как он хотел, но…ему требовалось взять у нее кое-что, а времени на объяснения не было.

Углубив поцелуй, Кэл вовлек в рот ее насыщенный вкус. Мара отвечала на каждое движение языка, каждое посасывание, каждое исследование. Она целовала в своем характере — смело и чувственно.

Подняв здоровую руку, Кэл обхватил Мару позади шеи, притягивая ближе. Он запустил пальцы ей в волосы.

Кэл чувствовал, как она попыталась вырваться, но не позволил нарушить связь. Он просто брал все, что ему предлагали и чего не предлагали. Выпустив на волю свою силу, Кэл позволил потокам хлынуть в Мару. На поиск. На поиск ее яркого сердца.

Она дернулась. Продолжая пить из нее, он губами поглаживал ее губы в попытке успокоить. Кэл поклялся загладить вину позже. Поцеловать Мару правильно и доставить столько удовольствия, сколько сможет.

В него хлынула волна яркой горячей энергии, растекшейся по коже. Сосредоточив сознание, Кэл направил поток.

И лишь тогда он прервал поцелуй. Мара отшатнулась, неглубоко и учащенно дыша. Силы Кэла иссякли. Он смотрел в ее широко распахнутые зеленые глаза, но перед взором плясали пятна. Такая красивая. Темные руки беспамятства утащили его за собой.

Отшатнувшись, Мара уставилась на обмякшее тело Кэла. Она пыталась восстановить дыхание.

«Что, черт возьми, только что произошло?».

У нее немного кружилась голова. Поцелуй был дьявольским, но все же не совсем поцелуем. Будто Кэл пил саму ее душу.

Мара подползла обратно и положила ладонь ему на лоб. Кэл все еще сгорал, но теперь, казалось, отдыхал немного более мирно. Она скользнула взглядом по его голой груди.