Автор тот же - Барщевскнй Михаил

— Импотент? — чуть ли не радостно подхватила Лена.

— Нуда. Словом — не может.

— До чего же вы, мужики, даже слова этого боитесь! — Лена рассмеялась. — Даже когда речь идет о других самцах! Вы все-таки какие-то чокнутые на этой теме!

— Погоди, вот я состарюсь, посмотрю, как ты смеяться будешь! — то ли с искренней, то ли с напускной грустью откликнулся Вадим.

— А я себе молодого заведу! — продолжала хохотать Лена.

— Ага! Так кто на этой теме сдвинут? Вы или мы? — Вадим тоже рассмеялся.

— Вы — на нас, мы — на вас! — примирительно подытожила жена.

— Принимается! — Вадим улыбнулся. — Так вот…

— Что у тебя за манера появилась — „таквокать“?

— А как тебя опять вернуть к разговору по делу, если ты все время сползаешь на свою любимую тему? — с удовольствием съехидничал Вадим.

— Хорошо — мою любимую, а твою — больную! — не осталась в долгу Лена.

— Продолжаю! — закрыл диспут Вадим. — Итак, внук отпадает. Про деньги дочь ничего не знает, иначе не умоляла бы спасти отца, так как, ясное дело, в этой ситуации деньги придется возвращать. Внук явно тоже ничего ни о каких деньгах и слыхом не слыхивал. Следователь — халтурщик, никаких других версий, кроме дедовской, не проверял. Да и не имел! Знаешь, такой внучок Вышинского: „Признание — царица доказательств“. Есть дедово признание, ну и хватит. Постарался его чем-то еще подкрепить, так, для вида, какими-то неубедительными показаниями свидетелей, и — все! Дело закрыл, преступление — раскрыл! — Вадим сильно злился на следователя и не скрывал этого. Вообще, он уже, казалось, не с женой говорил, а произносил речь в суде. Даже взгляд изменился, спина выпрямилась, начал жестикулировать, в голосе появились стальные нотки.

— А ты в суде об этом сможешь сказать?

— Что? — Вадим удивленно взглянул на Лену. Звук ее голоса будто вернул его в реальность. Он сразу как-то обмяк и уже совсем спокойно продолжил: — Нет, в суде я этого говорить не смогу, поскольку все это бездоказательно. У следователя есть хоть что-то, а у меня — ничего. Понимаешь, вообще ничего! Мне бы хоть за что-нибудь зацепиться!

— А если ты докажешь, что он получил деньги, это сильно изменит ситуацию? — Лена спрашивала совершенно серьезно.

— Разумеется!

— И тебе очень-очень важно выиграть это дело?

— Чрезвычайно! — Вадим удивленно смотрел на Лену, не понимая, почему разговор вдруг обернулся таким образом.

— И последний вопрос — ты на сто процентов уверен в том, что дед не виноват?

— Конечно!!

— Хорошо, тогда дай мне телефон его дочери! — жестко, приказным тоном потребовала Лена.

— Зачем? — Вадим был в полной растерянности.

— А я с ней о нашем, о женском, хочу поговорить, — Лена улыбалась и кокетливо смотрела на мужа, — Кстати, тебе ведь еще не восемьдесят три? — Она взяла растерянного мужа за руку, встала и потащила его за собой.

Через несколько дней Лена встретилась с дочерью Старостина Ольгой. Вернувшись домой, она сообщила мужу, что у нее родилась одна идея.

— Что ты затеяла? — забеспокоился Вадим.

— Потом объясню. Ты мне скажи, ты сможешь сделать так, чтобы дело начали слушать, а потом отложили на неделю?

— Ну, поскольку дед не под стражей, наверное, смогу. Это сложно, но что-нибудь придумаю. А к чему это? — В голосе Вадима звучали волнение и даже растерянность.

— Вадюш, сейчас ничего объяснять не стану, вдруг сорвется. — По Лениному тону было понятно, что спорить совершенно бесполезно. — Мне надо, чтобы судья начал процесс, чтобы дед сказал, что признает себя виновным, и чтобы потом дело отложили на несколько дней. Больше пока не скажу ничего!

— Ну ладно. — Вадим откровенно был сбит с толку. Такой он видел Лену всего несколько раз в жизни. Спокойной, холодно-расчетливой, с горящими глазами, уверенной в себе. Обычно нежная, немного несобранная, совершенно неделовая, веселая и легкая, Ленка вдруг, непонятным образом перевоплотилась в деловую, хваткую бой-бабу! Прошлый раз Вадим видел жену такой пять лет назад, под Новый год. „Странное совпадение, — подумал он. — История деда связана с Новым годом, и Ленка показала свою хватку тоже на Новый год“.

А вспомнил Вадим вот что. Обитало тогда его семейство в той же малюсенькой трехкомнатной квартире, что и сейчас. А ни у кого из друзей своей отдельной квартиры в те времена и вовсе не было. Поэтому вполне естественным казалось решение встретить Новый год всей компанией, причем немаленькой, именно у Осиповых. Тем более что родители Вадима великим счастьем почитали забрать внучку на пару дней к себе. Вадим только что стал стажером в коллегии адвокатов, получал стипендию от Президиума (аж сорок пять рублей!), продолжал нелегально подрабатывать на своих пищекомбинатах, оформив совместительство на Ирину Львовну Коган, но… денег в семье не хватало катастрофически. Дошло до того, что для Машки покупали сливочное масло, а для себя маргарин. Это при советских-то фиксированных, грошовых ценах на продукты питания! И поскольку приятели Осиповых жили примерно так же, решили, по обычаю тех лет, устроить складчину. Каждая пара приносила с собой кто салат, кто сыр, кто колбасу, а кто фрукты или сладкое. Но вот выпивку, большая часть из которой либо продавалась по талонам, либо была дефицитом, недоступным для простых граждан, решили доставать централизованно. Отец Вадима обещал с этим помочь. Скинулись, и действительно, Михаил Леонидович все необходимое спиртное уже 29 декабря Вадиму привез. Водку, шампанское, вино, пару бутылок и вовсе экзотического мартини хозяин дома выставил на балкон, так как места в квартире не было, да и употребить все это питье предполагалось охлажденным. Тридцать первого декабря Вадим проснулся часов в 8 утра, вышел за чем-то на балкон и в предрассветном сумраке на том месте, где стояло добытое отцом богатство, увидел нечто странное. Вроде все бутылки на месте, но какие-то укороченные, съежившиеся, что ли. Вадим спросонок протер глаза и не сразу, но сообразил, что случилось непоправимое. Все напитки, кроме водки, стояли сами по себе, без бутылок. А вот бутылочные осколки лежали вокруг. Несколько бутылок разорвало полностью, некоторые, потеряв свою верхнюю часть, потрескавшимися остатками нижней продолжали обнимать „живительную влагу“, превратившуюся за ночь в лед. Когда до Вадима дошло, что случилось, остатки сна как рукой сняло. Что делать?! Достать новую порцию спиртного 31 декабря или испортить друзьям новогоднюю ночь? И то и другое было совершенно невозможно! А если к этому добавить, что финансовое положение Вадима не только не позволяло поехать в какой-нибудь из весьма немногочисленных в то время в Москве ресторанов и купить там все по двойной, а то и тройной цене, но и просто приобрести ту же выпивку в магазине? Пусть бы она там даже и продавалась! Трудно представить, в какой степени растерянности пребывал Вадим. Лена уже тоже проснулась, но еще нежилась в постели. Вадим, вернувшись в спальню, решил ее как-то подготовить к неприятному известию.

— Знаешь, сколько сегодня на улице?

— Нет. Холодно? — ничего не подозревая, сладко потягиваясь, промурлыкала Лена.

— Минус тридцать два! — со значением сообщил Вадим.

— Ну и что?! Нам вроде до середины дня нос высовывать на улицу не надо, — благостно успокоила мужа Лена.

— Боюсь, ты ошибаешься.

Тут до Лены стало доходить, что Вадим чем-то весьма взволнован. Она села в кровати и уже несколько иным тоном спросила:

— А что такое? Что случилось?

Когда Вадим закончил свой рассказ, а Лена поняла масштабы катастрофы, ее словно подменили. Не умываясь, не выпив традиционной утренней чашечки кофе, без которой обычно Лена вообще ничего не делала, даже маме своей не звонила, она принялась за „организацию процесса“. Сначала все замерзшие напитки супруги сложили в таз. Когда все оттаяло, через дуршлаг, проложенный марлей в четыре слоя, получившийся коктейль, состоявший из шампанского, мартини, белого и красного вина, процедили, дабы избавиться от осколков стекла, в кастрюлю. Туда же Лена нарезала яблоки, вывалила хранившиеся для Машкиного дня рождения две банки ананасов в сиропе, жуткого дефицита, полученного Ленкиным отцом в одном из ветеранских заказов, и банку персикового компота, которую Вадиму полгода назад подарил один благодарный клиент. Но без шампанского встречать Новый год нельзя! Ленка позвонила своим родителям, родителям Вадима и „развела“ каждую чету на бутылку шампанского. Вадим же был отправлен за соломинками для коктейлей, без указания, где и как их искать. Его слабое возражение, что сей зарубежный товар достать 31 декабря еще сложнее, чем в обычный день, в который его все равно достать невозможно, вызвало вопрос глобального плана: „Ну хоть что-то ты можешь сделать, кроме как в мороз бутылки на балконе оставлять?“ Вадим смог, вспомнив, что несколько месяцев назад консультировал по наследственному делу директора ресторана Дома Советской Армии.