Зачем тебе моя боль - Ольга Домосканова

— Давай, вини теперь во всем меня, — хищно улыбнулась я, прикидывая, успею ли вцепиться ему в лицо и расцарапать, прежде чем он меня скрутит. — Развели бардак, устроили гадюшник, а виновата я.

Надо было видеть его лицо. Мне показалось, что он меня задушит.

— Клан — это система, — прорычал Картер, — четкая, действенная. Если перед кланом ставят задачу — она выполняется.

— И не всегда законными путями, да? — в меня как будто бес вселился. Мне хотелось вывести его из себя, возможно, он и оставит эту безумную затею со свадьбой. — Как тебе — нравится делать грязную работу во имя поста главы?

— Кто бы говорил о чистоте своей работы, но только не ты, — и как ему удается рычать в разных тональностях, я просто поражаюсь! — У нас для этого существуют «уборщики», которые свою деятельность выбирают сами, по душе она им, видишь ли. А ты делаешь унизительные для своего профиля вещи, а все ради чего?…

— Что это я делаю унизительного? — неподдельно удивилась я. — Я делаю то, за что мне платят, но это никак не идет вразрез с моим воспитанием и моей идеологией.

— То есть воровство — это тебя так воспитали? — он расхохотался мне в лицо. — Действительно, а чего еще ждать от внучки великого комбинатора и автора многих преступных схем?

Неприятно кольнуло в груди. Что я знаю о методах Энайи Дархау? Правильно — ничего. Даже Картеру известно больше, чем мне, но не признаваться ж ему в этом. Я поставила галочку на будущее — навести аккуратно справки о деятельности подведомственных деду учреждений.

— Так какой же тогда тебе интерес — жениться на, как ты считаешь, преступнице? Родственную душу нашел?

Градус нашего общения зашкаливал. Еще немного — и мы просто вцепимся друг другу в горло. Краем глаза я отметила, что гонка скоро начнется, мотоциклы ревели в десятке метров от нас, пока мы орали друг на друга.

— Это бизнес, дорогая моя. У каждого свои методы его ведения. Я не обязан перед тобой отчитываться.

— Да пошел ты, — выдохнула я на прощанье, пнула его ногой в живот и перемахнула через ограждение. Сработал эффект неожиданности, именно поэтому мне удалось без помех добежать до места старта гонщиков, и в последний момент запрыгнуть за спину одному из мотоциклистов. В эту же минуту раздался звук стартового выстрела, гонщик рванул с места, именно поэтому он не скинул меня с мотоцикла. Сегодня на кону стоят большие деньги, он конечно же не захочет ими рисковать.

Внутренне я ликовала. Я оставила последнее слово за собой и эффектно смылась. Несмотря на внутренний страх, я встала на подножки мотоцикла и прокричала победное: «йехууууу!» Мой мотоциклист вздрогнул, но газ не сбросил, уверенно неся нас вперед. Мы обогнали фаворита и вырвались вперед, даже с двойным грузом на мотоцикле. Победа уже была близка, но нас стал нагонять черный байк, с таким же черным аки дьявол гонщиком за рулем. Когда я поняла, кто это нас догоняет, мне стало страшно.

Он сократил расстояние за считанные секунды. Мы честно пытались оторваться, но мотоцикл выжал из себя все, что мог, а наш преследователь неумолимо приближался. Я уже грешным делом стала прикидывать, чем бы в него кинуться, но мой гонщик стянул с себя шлем и протянул мне, не отвлекаясь от дороги.

— Ближе подъедет — кидай!

Меня разобрал охотничий азарт. Когда мотоциклы поравнялись, Картер рукой, затянутой в черную перчатку, указал на обочину, мол, останавливайся. Мой гонщик, не поворачивая головы, показал ему средний палец.

Финиш уже маячил на горизонте — яркая красная лента меж двух полосатых столбов. Я прицелилась поточнее и что есть силы швырнула шлем. Он ударил Картеру в бок, не причинив видимого вреда, он даже не отклонился от траектории движения. Если мы на финише остановимся, клановник с меня попросту снимет скальп. Осознав это, я крикнула своему гонщику:

— На финише не останавливайся!

Он кивнул и продолжил движение.

Когда до финиша оставалось всего с десяток метров, Картер, видимо, тоже понял, что рыбка сейчас ускользнет. Он обошел нас на два корпуса… И пошел наперерез.

Чтобы уйти от столкновения, мой гонщик резко повернул руль вправо, отчего нас занесло и мотоцикл пошел юзом. Выровняться не удалось, столкновение с поверхностью земли было коротким, меня по инерции выбросило вперед и я покатилась дальше. Мотоциклист остался лежать под своим байком.

То ли от шока я не успела почувствовать полученных повреждений, то ли опомнилось чувство самосохранения, но я не осталась лежать, а подхватилась и помчалась прочь, стараясь не обращать внимание на странные взгляды людей вокруг. Картера окружила толпа с поздравлениями, но он всех растолкал и устремился за мной. Догнать подбитую меня ему не составило особого труда, он ухватил меня за шиворот и резко развернул к себе так, что я всем прикладом влетела ему в грудь. Раньше я думала, что есть предел его бешенства, оказывается — нет.

— Если ты еще раз что-нибудь подобное отмочишь, я прикопаю тебя в ближайшей канаве и буду счастлив!

Я не успела вякнуть — подъехал черный джип, меня захотели в него запихнуть. Я всеми конечностями уперлась в идеально гладкую поверхность автомобиля. Амбалы, клановничьи шавки, не смогли спеленать меня без ущерба мне, поэтому умоляюще посмотрели на Картера. Глядя на творящееся безобразие, он покачал головой, достал из машины пистолет для инъекций и вколол мне какой-то препарат. Как заносили мое тело в машину — уже не помню.

Очнулась я в совершенно незнакомом мне месте. Темная комната, лежу, судя по ощущениям, на кушетке, передо мной смутные очертания какой-то мебели. Стоило полностью прийти в себя, как я осознала все прелести действия транквилизатора на мой организм. Ныли даже те мышцы, о которых я никогда не подозревала, плюс болела голова. Я закрепилась в сидячем положении, но голова не желала держаться прямо, я уронила ее на руки. Во рту было сухо, словно в пустыне. Если бы я не знала, что со мной произошло, подумала бы, что я проснулась с большого бодуна.

— Доброе утро.

Я вздрогнула, когда зажегся тусклый свет, и сфокусировала взгляд на говорившем. Сидит в кресле напротив, гад, зубы сушит. Сделал гадость — на сердце радость?

— Сдохни, — прохрипел совершенно чужой голос, от которого в голове зазвенели колокола. Я застонала и вернулась в лежачее положение.

Он хмыкнул, но ничуть не выдал своего раздражения.

— Надеюсь, ты поняла, что играть с тобой в догонялки я не намерен?

— Ненавижу тебя, Картер. Тебя, весь твой клан и всех, кто с вами связан.

— Тогда ты ненавидишь и себя, — самодовольно произнес он.

— С чего вдруг?

— Ты — будущая жена главы, Аля. Я устал тебе это напоминать.

Я закрыла лицо руками и простонала:

— Ты так и не оставил эту безумную затею?

Картер чем-то зашелестел, и это шлепнулось рядом со мной. Я открыла глаза — газета. На первой странице цветное фото с распростертым телом, толпа людей, мотоциклы… И огромными буквами подписано:

«Алое на белом. Кому помешала юная байкерша? Подробности на стр. 6».

— И что это?

— Вчера на треке застрелили девочку, внешне похожую на тебя. Стреляли издалека, поэтому вполне могли ошибиться. Увидели белый костюм, рыженькую головку — бах! — и нет девочки. Что-то мне подсказывает, что не она должна была умереть.

Я еще раз посмотрела на фото. В принципе, если подключить фантазию… Я внутренне похолодела. Если бы Картер вчера со мной не церемонился, лежать бы мне сейчас в морге, на холодном столе. Я подняла глаза на клановника. Он уже не улыбался.

— Теперь ты осознала весь объем задницы, в которой ты оказалась? — спокойно произнес он.

Я не ответила. Он продолжил.

— Аля, чем раньше ты официально вступишь в мою семью, а соответственно — и в клан, тем быстрее и лучше мы сможем тебя защитить. На тебя ведется самая настоящая охота.

— Какой тебе плюс от этого? — устало произнесла я, понимая, что это все, самый настоящий попадос.

Картер наклонился вперед, снова обжигая на меня своим невозможным взглядом.

— Считай, что это жест доброй воли.

Лжет, гад, не хочет называть истинной причины.

— Как долго мы будем играть роль счастливой семьи?

Он опустил глаза. На самом деле он и сам не знает.

— Года два, пока все не уляжется.

— Хорошо, — выдохнула я, уже ощущая тяжесть принятого мной решения. — Я выйду за тебя, но только потому что у меня нет выбора.

Показалось мне или нет, но во взгляде, обращенном на меня, я увидела горечь.

— Приходи в себя и собирайся, мои люди отвезут тебя домой.

Он встал и направился к выходу, но у самой двери остановился.

— Аля, пожалуйста прошу, не ввязывайся ни во что. Нам бы разобраться с тем, что есть сейчас.

Я осталась одна наедине со своими мыслями. Мысли были безрадостные.