Фиговый листок - Чейз Джеймс Хэдли

– В заключении коронера будет указано «самоубийство», сэр, – сказал я. – Поэтому никто не сможет обвинить нас во вмешательстве в дело расследования убийства.

Полковник кивнул, взял со стола авторучку, разглядел ее со всех сторон и вновь поднял на меня глаза.

– Я вот думаю… Может, лучше снять вас с этого задания и поручить его Чику? Опыта у него много больше. Чую, хлебнем мы с этим делом.

Я постарался не показывать разочарования.

– Решать вам, сэр.

Неожиданно он широко улыбнулся:

– До сих пор вы действовали толково, поэтому оставляю вас в деле. Учтите: нарветесь на неприятности – вас сменит Чик.

– Благодарю, сэр.

– А теперь давайте прикинем, чем можно помочь вам. Есть идеи?

– Для начала разрешите мне сообщить Биллу Андерсону, что вы заинтересовались его кандидатурой и могли бы предложить ему работу в агентстве. Он мечтает попасть к нам. Для меня это крайне важно, ведь придется собирать информацию в Сёрле. Городок этот – настоящий рассадник сплетен, но Андерсон, если его должным образом воодушевить, сможет избавить меня от лишней беготни и разузнать кое-что полезное, не поднимая лишнего шума.

– Понятно. Можете ему передать: как только у нас появится вакансия, я обязательно с ним побеседую. Если парень окажется полезен, то может рассчитывать на работу у нас, так ему и передайте.

– Передам. Еще я хотел бы знать, что произошло с Сидом Уоткинсом. По моим сведениям, Сид после демобилизации из армии куда-то исчез. В Сёрл не возвращался. Считаю важным выйти на его след.

– Наведем справки через армейские архивы, а если нужно, подключим ФБР.

– Мне также надо знать, был ли Митч Джексон женат, когда и на ком.

– Думаю, и это мы выясним.

– Сэр, вы говорили мне, что Джексон был вашим лучшим солдатом. Однако в Сёрле бытует мнение о Митче как о дрянном человеке – жестоком и опасном головорезе.

Парнелл нахмурился. Лицо его посуровело, он мгновенно превратился в воина-ветерана, каковым, по сути, и был.

– Чушь собачья! Митча я считал моим лучшим сержантом. Никогда не слышал жалоб на его поведение. Мне докладывали, что он пользовался уважением у своих солдат. Он был смел и отважен. Никто не получает медаль Почета, не заслужив ее!

– Хорошо, сэр. Возможно, жители Сёрла необъективны. Люди меняются…

– Вот именно. Война меняет людей. Я считаю, что Митч был образцовым солдатом.

Свое мнение о Митче Джексоне я оставил при себе. Ведь не исключено, что жители Сёрла знают, что говорят, а необъективен как раз полковник. Ушлому штаб-сержанту ничего не стоит запудрить мозги своему командиру, но об этом я тоже решил промолчать.

– Пожалуй, это все мои соображения на настоящий момент, сэр, – сказал я. – Вернусь в Сёрл и поселюсь в местном отеле. Моя задача – отыскать внука. Но если найду зацепку по убийству Джексона, сразу дам вам знать.

– Все правильно, Дирк. Помните, с делами об убийствах мы не связываемся. – Он внимательно посмотрел на меня. – Копайте, пока не добудете веских доказательств того, что Джексон был убит.

– Да, сэр.

– Деньги на расходы получите – я поговорю с Глендой. Я хочу, чтобы мы нашли внука.

– Да, сэр.

Полковник кивнул и поднялся из-за стола.

– Партию в гольф я пропустил. А вы играете в гольф, Дирк?

– Играл когда-то. Нынче это дорогое удовольствие.

– И сколько набирали очков?

– Ну, в свой лучший день – шестьдесят четыре.

– Вот как? – Он усмехнулся. – Давайте как-нибудь организуем партию. Разомнем кости.

Я вернулся в наш кабинет. Чик наводил порядок на своем столе.

– Как делишки? – спросил он. – Пойдем, пропустим по одной.

В ближайшем баре я изложил ему историю, которую только что рассказывал полковнику. Чик слушал меня, то и дело прикладываясь к бутылке скотча.

– Ты молоток, Дирк. Тебе подвалило настоящее дело.

– Оно может подвалить и тебе, если я напортачу.

Чик ухмыльнулся:

– Не напортачишь. Чертовски не хотелось бы оказаться в такой дыре, как Сёрл.

– Меня напрягает Митч Джексон. Полковник его превозносит, а от людей в городке я слышал, что он был настоящим отморозком. Хотелось бы это проверить.

Чик взглянул на меня с легким удивлением:

– Уж поверь мне, Дирк, Митч был… просто офигенным. То, что совершил он…

– Погоди, давай пока оставим геройскую тему, – перебил я его. – Может, это у вас, офицеров, Джексон был любимчиком, но я хотел бы разобраться, что он за фрукт, потолковать с ребятами, которые служили под его началом. С рядовым составом. Если они скажут, что он был классным парнем, значит так и есть. Я же сам служил в армии. И знаю, как штаб-сержант может прогибаться перед офицерами и какой быть скотиной с рядовыми. Мне показалось весьма странным, что для жителей Сёрла весть о его смерти стала едва ли не всенародным праздником. Разумеется, я допускаю, что война меняет человека, но из того, что я услышал о Джексоне, складывается портрет жестокого бандита… Я хочу разобраться, каким же он был на самом деле.

Чик подлил себе виски, затем кивнул.

– Ставлю свой последний бакс, что Митч был настоящим мужиком. Однако и в твоих словах есть резон. С нами он был просто молодцом. Каждый наш приказ исполнялся им безукоризненно. Мы могли на него положиться – во всем.

– Кто-нибудь из офицеров хоть раз пытался пообщаться с солдатами и узнать, так ли хорошо им служится с Джексоном, как вам?

– А зачем? Наш полк был на хорошем счету, все были довольны. Митч командовал солдатами, мы отдавали приказы, все работало как надо.

– И все же я хочу его проверить. Мне надо поговорить с кем-нибудь из его бывших подчиненных. Может, кто-то из них живет здесь поблизости, не в курсе?

Чик задумался, потом кивнул:

– Хэнк Смит, цветной. Работает водителем мусоровоза в Майами. В прошлом году мы с ним случайно встретились. Я-то его не вспомнил, а он меня узнал. Уговорил зайти к нему домой в Западный Майами и выпить за старое времечко. Он служил у меня в полку, был хорошим солдатом. Да, кстати… Когда я заговорил о Митче и его медали, Хэнк среагировал как-то без эмоций. Просто кивнул, согласившись, что это было здорово для всего полка, и сменил тему. – Чик почесал затылок. – Ну, не знаю. Может, ты и прав. Не думаю, что полковник одобрит, но со Смитом поговорить стоит. Он живет на Вест-авеню, угловой дом, справа.

Часом позже я въехал на своей машине в «цветное» гетто Западного Майами. Часы показывали 21:10. Мы с Чиком съели по гамбургеру, затем он умчался на свидание, а я отправился в свою двухкомнатную квартиру. Собрав чемодан для поездки в Сёрл, я решил отыскать Хэнка Смита.

Вечер стоял жаркий и влажный. По обеим сторонам Вест-авеню тянулись ветхие домишки. На террасах сидели темнокожие люди, детишки играли на улице. Под испытующим взглядом множества глаз я остановил машину у жалкого «углового дома, справа».

Крупная полная женщина с ярко-красной косынкой на голове и в полинявшем от стирок платье в цветочек сидела в кресле-качалке, уставившись в пространство. Взгляд ее маленьких черных глаз ожил, когда я вылез из машины, распахнул воротца сада и подошел к террасе. Я чувствовал, что и обитатели всех соседних террас не спускают с меня глаз.

– Миссис Смит? – спросил я, подойдя к женщине.

Вблизи я разглядел, что ей лет пятьдесят. На ее широком черном лице читалось волевое и серьезное выражение, присущее женщине, которая всю жизнь мечтает и отчаянно старается жить не хуже других и отказывается примириться с горьким фактом, что мечта ее неосуществима.

Со сдержанным недоверием она кивнула мне:

– Да, это я.

– А мистер Смит дома?

– Зачем вам мой муж? Если вы что-то продаете, можете не заморачиваться: деньгами в семье распоряжаюсь я, и лишних у меня не водится.

В дверях появился мощно сложенный негр, одетый в чистую белую рубаху и джинсы. В коротко остриженных курчавых волосах серебрилась седина. Взгляд налитых кровью черных глаз был решительным, но, когда полные губы раздвинула улыбка, обнажив белоснежные зубы, его лицо обрело приветливое выражение.