История одной жизни. От денег к счастью - Леся Нолас

Я собрала разбросанные по столу бумаги в стопку и положила на полку. Взяла сумочку, обула босоножки, к счастью, уже высохшие, и вышла из кабинета, плотно закрыв дверь. В офисе уже почти никого не осталось. Так всегда бывает по пятницам. Все разбегаются по домам в мгновение ока. Впереди выходные дни. Мило улыбнувшись дежурному, почтительно открывшему мне дверь, я вышла из здания. На улице светило солнце, постепенно стирая с дороги следы от прошедшего дождя. О том, что он вообще был, свидетельствовали небольшие лужицы, неизбежно уменьшающиеся в размерах покоряясь воле небесного светила. Мой автобус подошёл раньше, чем обычно и уже через пятнадцать минут, я поворачивала ключ в замке двери своей квартиры. Не успев шагнуть за порог, мне на встречу кинулось лохматое существо чёрного цвета, подпрыгивая, звонко лая, и пытаясь облизнуть мою щёку. Я поставила сумку на комод, разулась, по совместительству гладя Южнорусскую овчарку по имени Пират. В дверном проёме, опираясь рукой о косяк и приветливо улыбаясь, стоял Винс.

– Он по тебе очень скучал, – обнимая и целуя меня в лоб, как маленького ребёнка, сказал тот. – Бегал из комнаты к двери, таская за собой твои тапочки, жалобно при этом поскуливая.

– Пират единственное существо, которое скучает по мне в этом доме? – озорным голосом, спросила я, обнимая своего мужчину.

– Так сильно только он, – с деланным безразличием, отозвался муж. – У меня есть дела поважнее, чем телячьи нежности.

Пират задорно гавкнул, как бы подтверждая сказанное. Затем, вильнув хвостом, убежал в комнату и, притащив тапочки, положил их перед моими ногами.

Я шутливо стукнула мужа рукой по плечу и, наклонившись к собаке, благодарно погладила по голове. Затем обулась и прошла на кухню.

– Ничего на свете не меняется, – идя следом и улыбаясь, ворчал Винс. – Мне достаются тумаки, а волосатому, слюнявому животному, любовь и ласка.

– Это волосатое, слюнявое животное появилось у нас по твоей прихоти.

– Я уже об этом жалею, – с наигранной обидой отозвался муж. – Может, сдадим его на шерсть для варежек.

Выражение лица Винса было по-детски невинным, что вызывало добрую улыбку. Гримасничать он любил жутко. Серьёзности в нём ни грамма. Это маленький ребёнок в теле взрослого, приятной внешности, человека. Всегда бодрый, радостный жизни и никогда не отчаивающийся, любящий мужчина. Настоящая опора и поддержка для меня. Он был бы отличным отцом для наших детей. Отцом, которого у меня не было. Возможно, есть доля правды в том, что женщина старается выбрать себе мужчину, способного быть не только любящим мужем, но и отчасти отцом.

– Перестань, – сдерживая улыбку, одёрнула я Винса. Тот покорно склонил голову, прикладывая руку к груди, как слуга повинующийся приказу своего хозяина. Я, смеясь, кинула в него полотенце, но он ловко увернулся от него.

– Ты ужинал? – спросила я, доставая из стола тарелки и столовые приборы.

– Нет. Ждал, пока ваша царская персона вернётся с работы из своего погреба, который она гордо называет «Центром психотерапии».

– Это не погреб, а подвальное помещение, – поправила я, раскладывая еду по тарелкам и ставя на стол. – Довольно большое и просторное, аккуратное и уютное.

– Действительно, какая большая разница, – съёрничал Винс и принялся за еду. Я последовала его примеру, оставив эту колкость без внимания. Пират крутился возле стола, напоминая о себе и о том, что он тоже не прочь отведать чего-нибудь вкусненького. Причём желательно именно того, что сейчас ели мы. Муж хлопнул ладонью по столу и собака тут же, склонив голову, отправилась на своё место. Послушно волосатое, слюнявое животное, как называл его Винс, было только ему. Рядом со мной он вёл себя совершенно развязно и невоспитанно.

– Как у тебя прошёл день? – поинтересовалась я.

– Суматоха и суета. Готовимся к воскресной сводке событий недели. Складывается впечатление, что эфирного времени отведённого для выпуска не хватит. Событийность недели бьёт все рекорды. Возможно, что-то придётся вырезать.

– А как шеф? Зная его, могу сказать, он будет в ярости.

– На этот раз ему придётся согласиться, – довольно заявил муж, вкушая кусочек индейки, предварительно обмакнув его в соус. – У тебя что интересного? Очередной ребёнок, страдающий манией преследования злых монстров или старенькая бабушка склерозница, уверенная, что она всё помнит, просто кто-то крадёт её вещи?

– Иногда ты такой зловредный.

– Интересно, каким зловредным был бы твой начальник, если бы узнал, что иногда ты бесплатно принимаешь пожилых людей втайне от него? Вряд ли над его головой засиял бы нимб, и он расплылся в блаженной улыбке великодушия.

– Я делаю доброе дело, – начала раздражаться я. Мне не нравилось, когда муж так шутил. Хотя я и понимала, что он это не серьёзно.

– Мила, – сказал Винс, внимательно на меня посмотрев. – Когда ты перестанешь предавать вещам такую значимость? Не всё так серьёзно насколько ты думаешь. Юмор это всего лишь юмор.

– Только твой юмор очень похож на чёрный.

Винс ничего не ответил. Только ухмыльнулся и снова переключился на еду.

– Сегодня я встретила одну очень интересную женщину, – начала я, решительно пресекая возможность дальнейшего развития этой темы.

– Она состоятельная дама, красивая, умная, но у неё очень печальные глаза. Мы познакомились в кафе во время обеденного перерыва. Её история мне очень интересна. Завтра я снова встречаюсь с ней.

– Кафе? – удивился муж. – Ты же не занимаешься работой во время обеденного перерыва.

– Здесь другой случай. И потом, это не совсем работа.

Винс встал из-за стола собрал посуду и загрузил в посудомоечную машину. Достал из шкафа собачий корм, насыпал в миску и позвал Пирата. Тот мигом прилетел на кухню и накинулся на еду так, словно голодал несколько дней.

– Может, расскажешь? – заинтересованно спросил муж, повернувшись ко мне лицом.

– Когда узнаю всю историю целиком, возможно да. – деловито улыбаясь и потягивая сок, сказала я. – Сам понимаешь. Врачебная тайна.

– Ладно. Значит, будем применять пытки.

Сказав это, Винс ловко подхватил меня на руки и, не обращая внимания на недовольное рычание Пирата, чью миску с едой он нечаянно задел ногой, потащил меня в спальню.

Глава 3

Солнце осветило комнату своими яркими лучами. Из едва приоткрытого окна доносился шум суетливого города, сигналы автомобилей, изредка сопровождаемые криками недовольных водителей и возмущённых пешеходов. Всё было как обычно. Ничего в этой жизни не меняется. Каждое начало нового дня, повторяет собой день предыдущий. Кажется, что жизнь остановилась.

Застряла на одном из своих циклов и постоянно прокручивает его, как заевшую пластинку.

Потянувшись, я встала с кровати, влезла в свои тапочки и направилась в ванну. После лёгкого прохладного душа сон, который всё ещё держал меня в своих крепких объятиях, не смотря на то, что сама я уже встала, наконец, отступил. Организм окончательно ожил, и потребовал пищи. Винса не было дома. Его, впрочем, как обычно, срочно вызвали на работу. О чём он любезно сообщил мне в записке, прикреплённой магнитиком в виде пальмы к дверце холодильника. Пират крутился возле своей миски, жалобно поскуливая и смотря на меня умоляющим, почти человеческим взглядом. Я потрепала его по голове и, достав из холодильника кусок мяса, положила в пластиковую тарелку, с боку которой большими буквами было написано имя нашего любимца. Он благодарно гавкнул и принялся поглощать еду со скоростью кухонного комбайна. Я, пользуясь моментом, пока никто не мешается под ногами и не тычет мокрым носом, призывая поиграть, быстренько приготовила овощной салат, тосты и позавтракала, разбавив всё это дело стаканом морковного сока. Помниться, моя бабушка всегда говорила, что нет ничего полезнее, чем лёгкий витаминный завтрак и настоящий морковный сок. В детстве она каждое утро заставляла меня пить его, не смотря на крики протеста и слёзы. Так что привычка, вырабатывающаяся её усердиями годами, вошла в норму жизни и стала неизменной закономерностью. Я посмотрела на часы. Было ровно десять. Нужно торопиться. Нала будет ждать меня в парке в час. Я не одета, ни причёсана, а до него добираться долго. Поднявшись в спальню и открыв гардероб, я достала белое платье из стрейч-гипюра приталенного силуэта и надела его. Оно было одним из самых любимых, привезённых мужем из Парижа во время командировки. Не слишком элегантное, что позволяло носить его повседневно, но и не слишком простое. Кроме того, платье очень хорошо подчёркивало фигуру, приоткрывая грудь и демонстрируя её в самых лучших ракурсах. Причесав волосы, я собрала их в пучок, украсив небольшой золотистой заколкой в форме лилий, сделала лёгкий, едва заметный макияж и вышла из дома. По пути погладив пирата, который грыз кость, лёжа на коврике возле двери, и недовольно рычал.