Большая Игра - О. Шеремет

— Зачем ты пошел на пересечение с моей Фишкой? — Повеса поболтал бокал, отставил его в сторону. Такую бурду он не станет пить, даже умирая от жажды в пустыне.

Клот пожал плечами.

— Я не уйду, пока ты не ответишь.

— Напугал! От общения с дамами ты становишься таким же истеричным, как и они, дружище, — увидев, что шутка не имела успеха, Плут примирительно поднял руки. — ладно, ладно. Считай, это — моя новая тактика.

— Вмешиваться в мою Игру?!

— Что-то ты слишком за неё волнуешься. Выдумал что-то многообещающее? Не волнуйся, выспрашивать не буду. Хочу тебе объяснить, Скульд, что я… ммм… не знаю, как играть.

Уж в это Скульд бы не смог поверить при всем желании: что же еще делали Игроки на протяжении ста сорока трех лет между Большими Играми, как не составляли новые стратегии? Тем не менее, ложь была уже запрещена — Игра началась.

— И что ты собираешься делать? — недовольно бросил Повеса. Чужие секреты — лишняя ответственность. А ему совсем не хотелось отвлекаться.

— Отдать вожжи в руки Фишке. Не веришь?

Скульд неуютно поежился. да какая ему разница-то.

— Не верю. Ведь направление движения выбираешь ты. У Фишки не может быть полной свободы воли — после того, как она вытащила лотерейный билет.

— Ты абсолютно прав. И именно поэтому — раз уж я не собираюсь (в это раз) расталкивать других локтями в гонке за победой… Предлагаю тебе свою помощь.

— Союз?

— Нет. Именно помощь — относительно бескорыстную. Соглашайся, это — Джек-пот.

Скульд прищелкнул пальцами, рассеянно материализовал бутылку «Божоле» 1956 года. Выплеснул ром из бокалов, налил себе и Клоту. Только потом, когда они в молчании отпили по глотку, повеса откинулся на спинку кресла и смерил противника взглядом сияющих зеленых глаз.

— Ты заставишь свою Фишку подыгрывать моей, не заботясь о собственном выигрыше. Уволь, но…

И замолчал. Клот улыбался, наслаждаясь ситуацией. Он загадал загадку другому Игроку — и смотрел, как тот ломает голову в поисках решения.

Скульд же спокойно просчитывал варианты, откидывая заранее невозможные. И получалось, что… Плут, словно рыба-прилипала, присоединится к Скульду. Их Фишки будут действовать вместе, сообща преодолевая опасности Игрового Поля. А затем, возможно, Скульд сделает неправильный ход — и тогда Клот выйдет на финишную прямую.

Риск слишком велик. Клот не может не понимать, что Скульд разгадает его тактику и попытается впихнуть его в первое попавшееся пекло. Прежде чем бросать туда свою Фишку.

— Неужели ты правда не стремишься к выигрышу? — раздраженно бросил тогда Скульд. Нервировало его именно то, что он не понимал мотивов соперника.

— Ну, типа того. Не тушуйся, как юная дева в объятьях гусара — соглашайся уже.

И снова Игроки замолчали. Клот… да, о чем же он тогда думал? О том, как приятно бывает просто плыть по течению. Его соперники помешались на выигрыше, на возможности строить жизнь согласно своим планам, заставлять её отплясывать, как цирковую собачонку. Плут же был не таков: он вряд ли мог представить себе что-нибудь, более чарующее, чем неизвестность, лежащая за новым поворотом. Как там поется? Пропасть или взлет… тарам-пам-пам. Возможность бессмертного и почти всемогущего Игрока — позволить себе бездействовать. Ведь он сумеет в последний момент спастись, даже если упадет в пропасть.

Вот какая была на самом деле Большая Игра. Для Клота.

Скульд всё же согласился. А почему бы и нет? Врагов ведь надо держать поближе к себе…

Но на следующий день он уже успел пожалеть об этом. Знакомство фишек — одно дело. Но какого черта впутался сам Клот?! Эта… Аска… должна была взирать на Повесу, как на живого бога. На единственного! А теперь — чушь какая-то — ему еще и придется соревноваться за внимание какой-то смертной девушки.

В другое время Повеса бы только облизнулся, предвкушая интересный поворот в Игре. Но сейчас — нет, ему нужна была прямая дорога. К финишу. А это значило, что соперников придется устранять…

Лахе огляделась и присела на корточки, приласкала крысеныша. Тот пищал от возбуждения, стремясь передать хозяйке новости, которые, несомненно, её порадуют.

Крысы. Они на многое способны, эти маленькие твари. Необычайно обостренное восприятие чувств людей. Стоило чуть отточить эту способность, и помощники Лахе стали способны — нет, не к телепатии, но к чему-то похожему. А главное, не запрещенному Правилами.

На белокурую девушку ушатом грязной воды вылилось то, что мучило Скульда. Многое было непонятно. Но главное она узнала — союза с Клотом не бывать! А больше её ничего и не интересовало. Сам по себе Повеса был не опасен: боялся замарать белоснежные холеные руки грязными тактиками. Поэтому и сходил с дистанции одним из первых.

Поэтому… поэтому Лахе и позволяла себе относится к нему с симпатией.

— Лахе, девочка моя? — сухой голос застал девушку врасплох. Она долю секунды оставалась на корточках, мучительно размышляя, что же делать дальше: как объяснить такую странную позу? А крысеныша в руках?

Ничего не придумав, она медленно поднялась и повернулась к Лорду, храня на лице бесстрастное выражение. Взгляд Вердана скользнул по крысе, как по незначительной детали. Но он не мог не заметить.

— Не желаете ли прогуляться перед обедом? — светским тоном предложил старейший Игрок. — Свежий воздух полезен для аппетита.

Это было приглашением к тайной дуэли или попыткой выручить Игрока, пропавшего в неудобное положение? Будь на месте Вердана любой другой соперник, Лахе с горькой усмешкой отринула бы второй вариант. Но от Вердана можно было ожидать всего, даже такого глупого и нерационального благородства. Этого требовал его образ, как-никак…

Атропос сидела перед зеркалом, бездумно проводя расческой по блестящим волосам. Начиналась Игра неплохо. Её по-прежнему беспокоило, что новая тактика подразумевала большое вмешательство Игрока — такое, что его могли заметить другие. И помешать, естественно. Особенно Повеса, просто из своего мерзкого характера и желание совать нос в чужие дела…

«Но с чего я это взяла?» — неожиданно задумалась Атропос. Она замерла и посмотрела в зеркало, нахмурившись. Морщинка пробежала по снежно-белому высокому лбу.

В самом деле… они со Скульдом так давно ненавидели друг друга, что уже забыли о причинах.

— Как давно? — строго спросила себя девушка. Мысли замелькали смутные, неясные. Они кричат друг на друга до хрипоты. Она готова бросится на него, но из-за слез всё мутное… Слезы? Неужели она, Ледяная Дева, позволила себе такую слабость перед лицом врага?