Газета Завтра 244 (83 1998) - Газета Завтра

Определенный оптимизм вызывает то, что в последние несколько месяцев морские силы России пополнились несколькими кораблями, среди которых авианесущий крейсер “Петр Великий”, две атомные субмарины.

Кроме того, за последние годы появилось несколько совершенно новых карликовых силовых структур, претендующих, однако, на всероссийское значение. Главная из них, конечно, МЧС (Министерство по чрезвычайным ситуациям), возглавляемое чрезвычайно амбициозным молодым министром Сергеем Шойгу. Руководители этого вполне гражданского по своим функциям министерства в большинстве своем - профессиональные военные и предпочитают толковать понятие “чрезвычайная ситуация” весьма расширительно. Разбросанные по России отдельные бригады МЧС значительную часть времени посвящают общевойсковой подготовке и тактике ведения боя в “особых условиях”, а горноспасательные отряды, набранные из офицеров различных силовых структур, напоминают отлично подготовленные горно-егерские части. Вооружение и экипировка работников службы безопасности, пожалуй, превосходит то, что имеется в распоряжении армейского спецназа.

Зародившиеся практически одновременно с МЧС силовые структуры налоговиков и таможенников представляют собой небольшие по численности, но мобильные и прекрасно подготовленные для ведения боевых действий в городских условиях подразделения. Вот бы таких крутых ребят, как, например, спецназ налоговой полиции, - зимой 1995 года в Грозный вместо необученных дистрофиков-срочников!

Настоящим силовым монстром выглядит сегодняшнее МВД России. Это министерство не только постоянно увеличивает количество своих сотрудников, распространяет свое влияние на самые разные сферы экономики, но и усиленно наращивает реальные силовые возможности. До зубов вооруженные ОМОНы и СОБРы “делают лицо” сегодняшнего МВД.

Особенно пристальный интерес прессы и российских законодателей сейчас вызывают ранее малоизвестные внутренние войска МВД России. Раньше служба в ВВ ассоциировалась с нехорошо звучащим словом “конвойник”. Но уже с 1990 года доля конвойных подразделений в составе войск постепенно уменьшалась, заменяясь частями оперативного назначения, оттачивавшими свои боевые качества в горячих точках, вспыхнувших на территории СССР.

В период политического кризиса 1993 года внутренние войска впервые заявили о себе как о силе, чьи действия могут изменить облик страны. Оказавшиеся разменной картой в политической игре части внутренних войск вели себя очень по-разному. Отряд спецназа “Витязь” защищал “Останкино” от “путчистов”, офицеры и солдаты Софринской бригады и некоторых полков ОДОН в это время братались с другими защитниками Дома Советов. Действуя во многих горячих точках, части внутренних войск защищали славянское население, пытались по мере сил отстаивать национальные интересы России. Став воюющими войсками, ВВ МВД РФ сменили значительную часть кадров. Многие, если не большинство, прапорщиков, офицеров и генералов внутренних войск - выходцы из других силовых ведомств. Претерпела существенные изменения и сама структура внутренних войск. В 1996 году последние конвойные части были выведены из их состава и переданы в ГУИН (Главное управление исполнения наказаний).

Сейчас в рядах ВВ служат около 260 тысяч человек (в 1985 г. - 380 тысяч человек). Войска состоят из частей оперативного назначения, СМВЧ (специальных моторизованных воинских частей), базирующихся в крупных городах России и оказывающих значительную помощь милиции при борьбе с уличной преступностью, а также отрядов спецназа. Можно уверенно сказать, что ВВ - одна из немногих сохранившихся на сегодня почти полноценных силовых структур в России.

И именно на внутренние войска обрушилась сейчас волна критики “слева” и “справа”. Думские оппозиционеры считают внутренние войска карательной структурой правительства, предназначенной исключительно для борьбы с народом. Удивительно, но выдвигаемые некоторыми представителями КПРФ требования уменьшения численности войск и сокращения их финансирования находят живейшую поддержку в рядах самых радикально настроенных либералов. С гневными криками обрушиваются на вэвэшников “Известия” и “Сегодня”, их обвиняет в организации чеченских побоищ “Общая газета”, на них презрительно фыркает всегда первым изгибающийся в извилистом русле либеральной мысли “МК “.

Да, обвинения оппонентов отчасти справедливы, внутренние войска, действительно, есть войска гражданской войны, войска, предназначенные для подавления этнических и иных бунтов внутри державы. Но ведь на территории сегодняшней России уже не раз вспыхивали кровопролитные конфликты, разрывающие на куски хилую, изнемогающую государственность. Бороться с очередными “боевиками”, “мятежниками” и «террористами» с помощью стратегических ядерных ракет - абсурд. Бросать в бой сухопутные войска - тоже не вариант, так как, во-первых, такой шаг вызовет крайне негативную реакцию российской и мировой общественности (вмешательство армии во внутригосударственные дела) и действительно не соответствует нормам международного права, во-вторых, сухопутные войска с их низкими боеспособностью и моральным духом, явным неумением вести противопартизанскую борьбу могут понести неоправданно тяжелые потери.

Обычная милиция справится с многотысячными отрядами каких-нибудь Хаттаба или Хачилаева просто не в состоянии. Следовательно, защитить Россию от “врага внутреннего” способны только мобильные и боеспособные внутренние войска. Недаром они сами себя называют “войсками правопорядка”.

Обычно региональные конфликты начинаются с погромов русского населения.

И, как правило, единственными защитниками русских, которые в отличие от чеченцев, например, не могут похвастаться кланово-мафиозной организованностью, становятся именно вэвэшники. Даже мощная и внутренне весьма стабильная Российская империя еще 185 лет назад позаботилась о создании “войск внутреннего употребления”, исполнявших те же, что и современные ВВ, функции.

В этих условиях кампанию за сокращение внутренних войск могут поддерживать только те, кто заинтересован в дальнейшей дестабилизации обстановки внутри России, в развале государственности на маргинальные, легко поддающиеся экономическому грабежу анклавы. Недаром критика внутренних войск, как правило, увязывалась с нападками на генерала Анатолия Куликова, единственного министра, не побоявшегося открыто выступить против позорных Хасавюртовских соглашений.

Сергей Степашин, занявший освободившееся министерское кресло, является типичным постсоветским чиновником, чье главное достоинство - доходящая до лакейства лояльность по отношению к вышестоящим. Он уже заявил о предстоящем чуть ли не 50-процентном сокращении внутренних войск, объясняя эту меру необходимостью экономить бюджетные деньги. Бюджета обычно хватает на организацию разного уровня выборов, на восстановление Чечни, на международные вояжи руководителей и даже на выплаты бастующим шахтерам или учителям. Но его хронически не хватает на поддержание жизнеспособности основных силовых структур - армии, ФСБ, МВД, чье существование является главным атрибутом государственности (еще отец западной социологии Макс Вебер утверждал, что власть есть монополия на физическое насилие).

Кажется, властям невдомек, что если эти структуры не выживут, отпадет надобность в самом бюджете как таковом, единое российское государство просто перестанет существовать. И чтобы этого не произошло, необходимо не сокращать, а сохранять немногие еще относительно здоровые и боеспособные части, соединения, войска как фундамент, на котором еще может быть восстановлена полноценная российская государственность.

Петр Меснянкин АТОМНЫЙ АРБУЗ

Прошли времена, когда оборонщики писали письма в Москву, делали заявления, обращались в газеты, пытаясь привлечь общественное мнение к поношению оборонной отрасли. Теперь, поняв, что надежд остановить развал промышленности, взывая к совести и морали правительства, нет, рабочие и инженеры “оборонки” переходят к другой тактике.

На улицу выходят танки. За их рычагами - сборщики и конструкторы боевых машин. Кипит город Саров, где находится сердце русской атомной промышленности. Ядерщики протестуют против развала уникальных производств, уничтожения атомной мощи России.

Сегодня мы публикуем воспоминания одного из конструкторов ядерного оружия о том, как создавался советский ядерный меч…

В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ 50-Х ГОДОВ в стране был один комплектующий завод N 3 КБ-11 по сборке серийных специзделий. Первые атомные авиационные бомбы “Тройка” и “Татьяна” изготавливались поштучно, как в индивидуальном производстве. Военно-промышленный комплекс по крупносерийному и массовому производству ядерного оружия еще не был готов. Эксплуатация ядерного оружия требовала соответствующих преобразований и подготовки специалистов. Было создано 12 ГУМО, начальником которого стал генерал-полковник В.А. Болятко, а его заместителем генерал-майор Н.П. Егоров, ранее работавший в КБ-11. Подготовлен личный состав для обучения в Академии. По этой причине атомные бомбы, переданные МО, хранились на объекте в состоянии готовности “номер один”, т. е. раздельно по функциональным узлам. Об этом переходном периоде, от индивидуального изготовления к серийному, и неподготовленности армии знала разведка Америки. Стало известно, что готовится атомный удар по 15 городам Советского Союза. Для предотвращения агрессивных поползновений со стороны США и ответного удара с нашей стороны, были скомплектованы ВСБ из гражданских специалистов. По специфике работ и возрасту, для этих целей оказались наиболее подготовленными молодые специалисты серийного сектора КБ-11.