Новые крестоносцы - Олег Шабловский

— Кстати о деньгах, Лена, что там у вас?

— Проверили мы замковую казну, а заодно и то, что с собой барон привез, всего сотня серебряных монет и сорок золотых, различных размеров и названий. Тут ни я, ни Светка не разбираемся, поэтому их сортировать не можем.

— Еще — добавила Светка разные золотые и серебряные посуда и украшения с камнями и без, вот здесь все переписано, мы все скидали в сундук. Петер, уволок его к тебе, в комнату, вот ключи от сундука и от комнаты.

— Все остальное, мы подсчитать не успели, много времени ушло, чтобы с казной разобраться.

— То-то, я смотрю — ухмыльнулся Сергей — завтрак вроде на серебре подавали, а сейчас, все медь да керамика, а оказывается, эти две жадины, все в сундук спрятали.

— Мы не жадные, мы домовитые — возразила Лена — велено было все подсчитать и на учет поставить, так мы и сделали, а что дальше с этим делать вон пусть фогт — она показала на Егора — решает.

— Ладно, разберемся, Таня, что с ранеными.

— Раны обработала, перевязала, лубки наложила, под лазарет выделили комнату на третьем этаже башни.

Обед был прерван вбежавшим в зал Альбертом, что то быстро лепетавшим на немецком и показывающим в сторону замковых ворот.

— Чего это он — поинтересовалась Лена.

— Кажется, произошло явление Карла народу — вскочив с места, сказал Сергей.

— Так, спокойно, без паники, девчонки остаются здесь, Леха, Серый за мной — распорядился Егор.

У ворот собрался весь гарнизон замка, на коротком совещании было решено, Альберт и Вацлав открывают ворота, а когда Карл со своими ландскнехтами заедут во двор замка, снова закрывают их. Остальные окружают противника и предлагают добровольно сдаться, в случае сопротивления, уничтожают. Костя из своей башни должен был подстраховать, чтобы никто не ушел, главная ставка делалась на внезапность нападения.

Безопасней на первый взгляд вообще было не пускать никого внутрь. Однако в таком случае возникали опасения, что у Карла, появится возможность укрыться, где ни будь неподалеку, и всячески гадить, обитателям замка. То что он не оставит их в покое стало понятно, когда Альберт пояснил, что Карл был родным племянником барона, заменившего ему родителей, и ставшего опекуном. Оруженосец, был очень привязан, к своему дяде и теперь будет мстить за его смерть, тем более деваться сейчас ему особо некуда.

Однако события стали развиваться по другому сценарию, Карл, въехав во двор каким то волчьим чутьем, сразу почувствовал неладное. Чисто сработать получилось только у Корнева, который, стремительно бросившись к первому ландскнехту, сдернул его с седла и придавив коленом. Приставив кинжал к лицу, он лишил своего противника всякой возможности сопротивляться. Прыткий баронский племянник, сбил с ног грудью своей лошади стоявшего ближе всех к нему Емелина, раздался лязг выхватываемого из ножен клинка, и лихорадочно пытавшегося опустить решетку фон Зига спас Вацлав, подставивший свой короткий меч под клинок Карла.

Увы, в следующее мгновение привратник оказался не так проворен, и второй удар разрубил ему голову. Алексея спасло чудо. В последний момент, он все-таки успел откатиться в сторону, и это уберегло его от печальной участи быть растоптанным лошадиными копытами. Подоспевший Егор поднырнул под шею лошади, и нанеся колющий удар снизу, проткнул живот, последнему из рода де Вивернов.

Оставшийся в седле ландскнехт, оказавшийся ближе всех к воротам, воспользовавшись заварухой, попытался вырваться из замка. Но как только он пересек мост, из бойницы надвратной башни в бок его лошади ударил арбалетный болт. Несчастное животное с визгом покатилось по земле. Вылетевший из седла всадник вскочил, и прихрамывая, попытался бежать, однако далеко уйти ему не удалось. Костя оказался быстрее, второй болт ударил наемника в спину, беглец неловко всплеснул руками, и уткнулся лицом в землю.

Сергей при помощи подоспевшего Фридриха, скрутил нового пленника, и уволок его в подвал. Егор и Альберт помогли подняться, отделавшемуся ушибами и ссадинами Емелину, и повели его в зал. Там вокруг пострадавшего сразу же стали хлопотать девчонки, особенно почему то переживала Живчикова, которая, увидев на пороге поддерживаемого под руки Алексея сильно побледнела и первая, сорвавшись с места, едва не сбив с ног оказавшуюся у нее на пути Арсеньеву, кинулась оказывать ему помощь.

В зал, вошел хмурый Костя, молча подошел к столу взял кувшин с вином и жадно стал пить прямо из горлышка. В дверях появился Петер:

— какие будут приказания господин фогт?

— Убитых обыскать, оружие и доспехи в оружейку, и похороните их, где ни будь, только Вацлава отдельно.

— Осмелюсь просить, позвать священника, ваша милость, а то нехорошо, не по христиански — робко предложил Альберт.

— Езжай, пригласи, пусть к вечеру придет священник и отпоет их, а заодно и всех остальных, что в «холодной» лежат, и сразу похороните, за ужином и познакомимся со святым отцом.

Слуга и бывший оруженосец вышли.

В зал зашел Сергей:

— ну, что поздравляю с людьми барона полностью покончено, только мы рано обрадовались, у нас впереди всего лишь год относительно спокойной жизни.

— Не понял — Костя, наконец, оставил кувшин и тяжелым взглядом посмотрел на товарища.

— Война будет, однако, летом 1501 года Иван 3, нынешний, великий князь Московский, объявит войну Ливонскому ордену. Нынешний магистр Плеттенберг будет собирать войско и перед нами господа феодалы встанет выбор: либо воевать против собственных предков, либо деликатно послать гонцов вышеупомянутого Плеттенберга и закрыться в замке. Ну не поймут нас, братья рыцари и начнутся большие разборки. А у нас бойцов раз, два и обчелся, и то из них можно твердо рассчитывать только на пятерых или шестерых, включая нас самих.

— Да перспективка — задумчиво Егор

— А, что давайте точно, закроемся в замке, не так то легко нас отсюда выковырять — предложил Емелин.

— Не выйдет — Егор, досадливо махнул рукой — они же все окрестности разорят, а этого допустить нельзя, мы теперь как ни крути, для здешних жителей единственная защита.

— А мы народ в замке попрячем.

— А кормить ты их, чем будешь? Да и не поместятся все в замке.

— В октябре — ноябре 1501 года, сюда придет войско под командованием воеводы Щени. Замок, вряд ли будут штурмовать, они же не знают, что у нас гарнизона практически нет. Но вполне могут разорить и пожечь все, что не разорят наши добрые соседи. Я подозреваю, что их абсолютно не будет волновать, участвовали мы в войне или нет.

— Ну, хорошо умник, что ты предлагаешь?

— Пока никаких идей у меня нет, у нас Леший — голова, может быть он, что предложит.

— Об этом у нас есть еще время подумать, а теперь о делах неотложных, вечером в гости придет местный священник, надо придумать какую ни будь занимательную историю. Сочиним легенду и на нем отработаем.

Местный священник на поверку оказался очень интересной особой. Исполнив свой долг в отношении усопших, падре с радостью откликнулся на приглашение хозяев Грюненбурга отужинать с ними. Взглядам друзей предстала пухлощекая, пышущая здоровьем физиономия жизнелюбца и грешника.

Когда отец Бонифатий, «вкатившись» в зал приветствовал собравшихся, причем, одновременно сделав комплименты присутствующим дамам и тайком ущипнув за зад прислуживающую девицу. Егор понял, кого он ему напоминает. Здешний пастырь, был разительно похож на отца Тука из отечественного фильма про Айвенго. После того как священник, вознеся крайне короткую молитву, благословил трапезу, состоялась церемония его знакомства с обитателями замка, Ляшков был представлен ему как английский рыцарь сэр Георг Блад, Костя — шотландский дворянин Кевин Мак Клауд, Сергей назвался фламандским рыцарем Сержем фон Корном, а Алексей его оруженосцем Алексом фон Штирлицем.

Новоявленный фон Корн пояснил, что все они прибыли по приглашению его дальнего родственника фон Гутенбергена дабы вступить в славные ряды ордена, увы, не успели предотвратить злодейского убийства несчастного хозяина замка, но зато сумели отомстить за его смерть. Девушек же, сей славный рыцарь, представил сиротками кузинами, которые после смерти родителей вынуждены были сопровождать брата и его друзей, поскольку он оставался их единственной опорой.

— Да, да — сочувственно кивал головой отец Бонифатий, не забывая смачно обгладывать нежнейшие свиные ребрышки — это очень грустная история, господь посылает нам грешным свои испытания, и наш долг смиренно сносить их.

Сделав скорбную физиономию падре, влил в себя приличных размеров кубок испанского вина и причмокнул губами.

— Ну а как поживает ваша паства святой отец? Блюдут ли они законы божьи и церковные заповеди? — вежливо поинтересовался Корнев, восхищенно наблюдая, как в обширной пасти почтенного священнослужителя исчезает половина цыпленка.