Тени - Елена Малиновская

— На ритуале вы убили ягненка, — тихо продолжила принцесса, глядя куда-то поверх головы Кириона. — Неужели вам не было его жалко?

— Жалко? — невольно переспросил тот. Не такого вопроса он ожидал от Шанаи. Невероятно, и это создание вздумало учить его милосердию! — Почему я должен его жалеть?

— Ну… — Принцесса замялась на неуловимый миг. Потом взглянула прямо в глаза Кириона. — Он же был живой! Он чувствовал боль и страх! И он хотел жить. Очень хотел. Почему… Разве это было настолько необходимо?

Брови Кириона сами собой полезли на лоб от изумления. Нет, тут что-то не сходится. Слуги Галаша не обладают состраданием. Они убивают ради собственного развлечения, смеются над болью и муками своих жертв, получают нескрываемое удовольствие от пыток. Почему Шаная задает такие вопросы? Или они с Фарием ошиблись, и на самом деле на девочке лежит благословение другого бога? Но в таком случае какого?

Фарий без проблем понял причины замешательства своего господина. Выступил вперед, будто пытаясь прикрыть принца в случае неожиданного нападения.

— Принцесса, — с показной вежливостью проговорил он — не путайте животных и людей. Боги для того и создали скот, чтобы он умирал во имя нашей жизни. Вы же не рыдаете, когда едите тушеное мясо или хорошенько прожаренный бифштекс? А ведь чтобы насыть вас, пришлось убить такого же миленького ягненка, как сегодня днем. Почему вас тогда настолько смутил ритуал?

Шаная молчала, видимо, не зная, как возразить.

— Нет, это не значит, что надо издеваться над животными, — продолжил уже Кирион. — Тот, кто получает удовольствие от страдания беззащитного существа, не способного оказать никакого сопротивления, — слабый и никчемный человек, трус, который боится кинуть вызов действительно достойному сопернику. Поэтому когда убиваешь животное, надо сделать это как можно быстрее и безболезненнее.

— Это же правило касается и врагов, — тихо, себе под нос, добавил Фарий. Понимающе переглянулся с принцем. — Пытки — наслаждение для слабых. Смерть — уже достаточное наказание, чтобы усугублять его подобным образом.

Кирион предполагал, что девочка не поймет ни слова из их мудреных умозаключений. К чему ребенку задумываться над столь серьезными вещами? Но она на удивление серьезно кивнула.

— Понятно, — протянула Шаная. Встрепенулась, будто почувствовала что-то, недоступное для них. — Простите, принц. Я вас слишком задержала. Вам пора, мне тем более. Нинель вот-вот проснется. Случится скандал, если она не обнаружит меня в комнате.

— Постой! — окликнул было ее Кирион, но девочка уже растворилась в ночном мраке. Исчезла, вновь не потревожив ни одной тончайшей ниточки силы, как известно, паутиной окутывающий весь мир и видимой лишь для избранных. Только слабое дуновение ветерка принесло им напоследок тихий шепоток:

— Принц, вы обещали не рассказывать моему отцу. Сдержите слово, прошу!

На следующий день переговоры проходили куда спокойнее, чем накануне. Харий не уставал удивляться столь странной перемене в поведении высокого гостя. Лишь вчера принц каждое предложение воспринимал в штыки, при любом удобном случае ядовито намекая на то, что Дахар находится не в том положении, чтобы ставить какие-либо условия для продления перемирия. Но сегодня Кирион был на удивление тих и задумчив. Он без малейшего возражения выслушал все те же доводы советников Хария, будто забыв, что всего несколько часов назад высмеял их и отверг, даже не потрудившись обсудить. Изредка он перекидывался молниеносными взглядами с Фарием, и королю это не нравилось больше всего. В голове крутилась лишь одна мысль: что же задумал чужак? Откуда взялась эта разительная перемена в его настроении?

— Давайте подведем краткие итоги наших переговоров, — неожиданно сказал Кирион, оборвав выступление очередного докладчика, который как раз разглагольствовал о бедственном положении островов и их ненужности для Нардока. — Вы желаете продлить договор о ненападении, не отдавая при этом острова. Я в свою очередь готов подписать соглашение только при наличии определенных гарантий с вашей стороны. Маленький клочок земли на спорных территориях меня вполне устроит. Тупик, однако. И как бы ни распинались ваши советники, какие бы новые доводы они ни приводили, я останусь при прежней точке зрения. Как и вы не измените свою, что бы я ни сказал в ответ. И что будем делать?

Олаф встревоженно выпрямился на своем стуле. Он слишком хорошо знал Кириона, поэтому осознавал: принц никогда бы не задал такой вопрос, если бы уже не знал ответа. Неужели переговоры провалились? Очень, очень некстати, учитывая, что Дахар не готов к войне.

— Простите, ваше высочество, но я не совсем понимаю, куда вы клоните, — осторожно произнес Харий, наверняка подумав о том же. — Вы считаете, что мы не придем к соглашению?

— При нынешних исходных данных — нет, — отрубил Кирион. Сделал достаточную паузу, чтобы до всех присутствующих дошел печальный смысл этой фразы, потом вкрадчиво продолжил: — Но у меня есть одна идея, как в итоге примирить всех.

— И какая же? — спросил Харий, не понимая, куда клонит принц.

Кирион не спешил с ответом. Он встал и неторопливо прошелся по залу совещаний, сцепив за спиной руки. Харий не торопил его. Он лишь наблюдал за его действиями с искоркой недоумения в глазах.

Наконец принц остановился напротив него. Выпрямился и произнес, глядя сверху вниз:

— Во все времена соглашения о ненападении было принято подкреплять династическими браками. У вас достаточно дочерей, чтобы пойти на этот шаг. Спорный же остров может быть обещан в качестве приданого для невесты. В итоге Дахар получит достаточные гарантии, что переданная территория не будет использована в качестве плацдарма для будущего нападения. А Нардок… Нардок возьмет то, что ему нужно.

— Династический брак? — с нескрываемым облегчением и почти что счастьем выдохнул Харий. На подобный исход дела он и надеяться не смел. Породниться с правителями Нардока мечтали, пожалуй, все властители сопредельных Дахару земель. И гордая Ритония, и богатейший Зальдер во все времена желали поближе сойтись с чересчур воинственным соседом, медленно, но верно отъедающим самые лакомые кусочки от их территорий. Но вот беда, правители Нардока предпочитали жениться по любви, выбирая в свои спутницы зачастую даже не знатных девушек, а обыкновенных простолюдинок.

— Ваше предложение, бесспорно, очень лестно для нас, — затараторил советник Олаф, уловив течение мыслей своего господина. — Действительно, на таких условиях мы можем пожертвовать одним островом. Если наши две страны породнятся на столь высоком уровне, то любые опасения сами собой развеются. Разве могут быть счеты у почти что кровных родственников?