Демонолог - Григорий Шаргородский

— Я выгоню ее, — решительно сказала баронесса.

— Не нужно наживать себе врагов. Продолжай жить своей жизнью, и все будет хорошо.

Увы, мы оба недооценили решительности маркизы. Ведущая на балкон дверь открылась, и в проеме показалась голова юного бретера.

— Граф, куда же вы…

Договорить ему не дали, и вся заготовленная издевка канула втуне.

— Юноша, — баронесса выразительно осмотрела одежду забадарца в поисках баронского герба, но, естественно, не нашла, потому что парень, как и тот же д'Артаньян, стоял на низшей ступени дворянского сословия и титула не имел. — Вас матушка не учила, что врываться в покои к женщине — это позор даже для мужланов, не говоря уже о дворянине?

Бретер застыл на месте и вдруг покраснел.

Да что же он такой стеснительный, неужели мало общался с женщинами? Впрочем, забадарским дворянкам далеко до откровенности вдов сатарских капитанов, в чьих жилах еще плещется кровь пиратов.

Все, шах и мат. Так могут только истинные леди — одной фразой и движением брови сбить спесь даже с самого уверенного в себе мужчины. Изящность момента испортила сама же баронесса — все же сатарские, и тем более кронайские, корни в ней были сильнее дворянского воспитания.

— Ну что ты на меня смотришь, сопляк? Пошел вон, и чтобы в моем доме я тебя больше не видела!

Буквально резанув меня яростным взглядом, бретер исчез из виду.

Что ж, эта проблема всего лишь откладывается, и мне придется ходить по городу, оглядываясь по сторонам. Причем беспокоиться нужно о том, чтобы «ящеры» не зарезали этого горячего парня у всех на глазах. Так что нужно искать нестандартное решение. И кое-какие мысли по этому поводу у меня уже появились.

Мужскую натуру переделать трудно — даже понимая всю подоплеку происходящего, мне было неловко за то, что я отсиделся за спиной хрупкой женщины, так что наше общение с баронессой затянулось ненадолго и я покинул уютный дом раньше обычного. К этому времени ни маркизы с почитателями, ни бретера в главном зале уже не было.

Проинструктировав Шипа насчет бретера, я отправился домой, где убил несколько часов времени за игрой в шахматы с Таней. С моей названой сестрой тоже было не все просто — она с нетерпением ждала выхода в высший свет, но после земных развлечений даже имперские балы показались ей скучными, особенно после того как схлынуло очарование первого впечатления.

Шип явился ближе к полуночи, и мы с ним отправились на небольшую конную прогулку по дворянскому кварталу. Наш путь вел к недорогому пансиону для офицеров гвардии и мелких дворян, которые не могли позволить себе дорогих гостиниц, но при этом считали ниже своего достоинства жить в Низовье или на купеческом холме.

На улице было безлюдно. В отличие от Низовья, жители дворянского квартала предпочитали проводить свободное время в помещениях, а по улицам передвигаться исключительно в каретах.

В этот раз я обошелся «малым выходом» и для решения возникшей проблемы привлек лишь пятерку «ящеров».

Небольшой коридорчик и лесенка привели меня к двери в стандартные для таких заведений апартаменты. В подобных местах было не принято лезть в чужие дела, поэтому нас никто не остановил.

Шип, Сом и Змей ждали меня в комнате, а вот Барсука не было видно — скорее всего, он стоял «на стреме». После случая с иглометом бывший «медведь» вообще старался не попадаться мне на глаза, насколько это было возможно для телохранителя.

В компании «ящеров» юный бретер вел себя намного увереннее, чем на светском рауте, несмотря на то что был прикручен к стулу и «снабжен» кляпом. Это был плюсик в моем отношении к нему.

По моему приказу Шип не стал подвешивать пленника вверх ногами и тем более раздевать — мне нужна была возможность просто донести до парня свои слова: что-то в его глазах все же зацепило меня за живое. Возможно, я вспомнил историю Лована, лишившегося очень многого, включая возможности говорить, точно в такой же ситуации.

Я взял стул и присел напротив сверкающего глазами забадарца.

— Еще раз привет, знакомиться не будем — это ни к чему. Мне наплевать на то, о чем ты думал, желая наделать во мне дырок. Не знаю, что говорил тебе отец, отправляя в столицу, возможно, это было классическое мушкетерское: «Дерись, сынок, где можно, и тем более дерись там, где нельзя».

Судя по реакции, отец забадарца был умнее старого гасконца.

— Мой отец говорил мне другое. Рисковать жизнью стоит, лишь защищая свою страну, друзей и свою семью. — А вот теперь реакция пленника была другой — похоже, папашка бретера не раз бодался на границе с толпами морхов. Возможно, он даже был на поле боя, где моя душа покинула тело императора. — Мой юный друг, нельзя защитить то, чего нет, — я говорю о чести маркизы. Если лезть в драку за женщину, у которой было больше одного мужчины, сначала нужно как минимум стать одним из этих самых счастливчиков, каким бы ни был твой порядковый номер. Думаю, эту цифру тебе скажет любой при дворе императрицы.

Парень задумался, и это было неплохо. Встав со стула, я дошел до двери и все же решил добавить кое-что к вышесказанному:

— В следующий раз лучше возьми деньги за мою смерть — так хоть ни тебе, ни мне не будет обидно, когда «ящеры» порежут тебя на куски.

Все, что хотел, я сказал, и если у парня есть мозги, он сделает правильные выводы.

Случай с маркизой и бретером словно прорвал дамбу событий, и моя жизнь стала значительно «веселее», причем настолько, что я сразу начал тосковать по прежнему безделью.

Буквально на следующее утро пришло уведомление из дворца о том, что граф Ван Гвиери приглашен на ежемесячный императорский бал. Последние шесть балов обошли меня стороной, что, честно говоря, радовало — непонятно чего можно ожидать от подобной милости.

Еще один сюрприз принес Шип практически за час до бала, когда допущенная к телу графа служанка заканчивала наряжать меня в дорогущий черный камзол с серебряным шитьем и розовыми алмазами на висюльках.

— Командир, на меня вышел человек от Спрута. От него ушел Два Удара с частью банды. По слухам, они опять связались с дари. Старик не хочет неприятностей, поэтому сдал всех скопом.

— Поднимай всех, — вздохнул я и начал обратный ритуал по снятию камзола. Хихикнувшая служанка раздевала меня намного активнее, чем одевала.

На заднем дворе моего дворца, который служил точкой сбора для боевых выходов, уже находились все «ящеры» и «попугаи». Похоже, Шип поднял всех сразу по прибытии, не сомневаясь в моем решении. Великосветская канитель образовала во мне изрядный заряд злости, который нужно было выплеснуть, потому вниз я спустился во всеоружии — в черной чешуе с россыпью артефактов от Ургена и с шестиствольным иглометом в руках. «Младший брат» из более массивной пары, доставшейся мне от мечника-дари, висел за спиной, а «старший» был приторочен к седлу Черныша. На той злополучной дуэли я использовал пару, доставшуюся мне от мечника-одари. Имеющие половину человеческой крови мутанты были значительно мельче чистокровного дари, поэтому я мог работать обоими мечами одновременно. Реальный бой — это не дуэль, так что там было не до «понтов». Массивный и короткий клинок великолепно подходил для близкого пешего боя, а его более длинный «брат» использовался в конной рубке.