Смертельные объятия - Анна Васильевна Дубчак
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вы вызвали Льдова только на том основании, что у девушки нашли его визитку?
— Не только. Льдов проживает в Бородках, — задумчиво произнес Кузнецов.
Борис сдержал себя и никак не прокомментировал эту информацию. Главное — у следствия на его подзащитного ничего нет, и его отпустили.
Борис попрощался со следователем, вышел из здания и неподалеку от своей машины увидел Льдова. Тот явно поджидал его.
— Вы уж извините, что я сорвал вас так поздно. Совсем растерялся без Гусева. Убийство… Тут каждый испугается. Сколько я вам должен?
— Да вы что, Матвей Евгеньевич! Я же ничего не сделал! Да и дела-то никакого в отношении вас нет. Пусть ищут настоящего убийцу.
— Все равно спасибо. Вы меня здорово поддержали.
— Бросьте… Чем?
— Просто своим присутствием.
Мужчины пожали друг другу руки и сели каждый в свою машину.
По дороге домой, мчась по сверкающей вечерними огнями Москве, Борис вдруг подумал: а что, если это он убил эту девушку утром, а потом поехал домой?
Тот факт, что Льдов проживает в деревне, рядом с которой и убили девушку, напрягал. И почему Льдов сразу не рассказал ему об этом?
5. Май 202… г
— Так он не в деревне живет? — воскликнула Оля, когда такси, проехав мимо явно деревенских домов, свернуло на ухоженную улицу, застроенную красивыми, утопающими в зелени садов и сосен коттеджами.
— Да здесь настоящие дворцы! Живут же люди! — крутила головой Оля. — Что-то мне как-то не по себе… А вдруг я не справлюсь?
Таксист, покачав головой и ухмыльнувшись, тихо проговорил:
— Справитесь.
— Уж не знаю, что вы подумали, но мы не такие! — гневно воскликнула Валя.
— Все равно справитесь, — настаивал на своем таксист, симпатичный пожилой дядечка, похохатывая. — Все, приехали, барышни. Выходите.
Машина остановилась у ворот, от которых в разные стороны тянулся высокий оштукатуренный каменный забор, за которым виднелся большой, красивый, с башенками, дом.
Девушки вышли. Таксист, бросив им на прощанье: «Удачи, барышни!» — развернулся и собирался было уже уехать, как Оля, вдруг побелев, крикнула ему:
— Стойте! Мы обратно!
Машина с визгом остановилась.
— Что, передумали?
Валя схватила подружку за руку:
— Ты чего? С ума сошла? Оля?!!!
— Я не смогу. Точно не смогу. У меня ноги подкашиваются, меня сейчас вырвет… Я боюсь.
— Ты дура? Зачем тогда ехали? Зачем соглашалась?
— Не знаю…
— Ну и поезжай. А я пойду. Любопытно же…
— Это ты сошла с ума. Откуда тебе знать, что он с тобой сделает?
Таксист высунулся и расплылся в широкой улыбке.
— Известно, что сделает!
Оля бросилась к машине, открыла дверцу и села.
— Валя, садись! Поедем обратно!
— Езжай. Я останусь.
— Не дури! Садись!
Но Валя уже коснулась пальцем кнопки звонка. И ни на какие уговоры подруги уже не реагировала.
— Ну и оставайся, упрямая!!!
И она уехала.
Кто же живет в этом доме? В этом прекрасном доме? Человек, хозяин, позволивший себе такую роскошь и богатство, просто не может быть несчастлив! Что же могло с ним такого случиться, чтобы он обратился в службу объятий?
Сколько ему лет? Ах да, кажется, тридцать восемь, Оля говорила. Совсем молодой.
Но родители-то у него есть? Братья-сестры? Друзья, наконец? Подружки? Может, он инвалид и передвигается по дому в инвалидном кресле? Или у него какие-то другие проблемы со здоровьем? Может, ему осталось жизни на два вздоха? Разве в этом случае можно подобрать какие-то слова, которые будут способны вернуть ему улыбку? Хотя, разве кто упоминал, что надо с ним разговаривать? Обниматься — вот что ему нужно!
Валентина была заинтригована. И вдруг вспомнила, что уже давно позвонила. В чем же дело? Почему никто не вышел на ее звонок?
Она коснулась ручки калитки — открылась! Ага! Значит, хозяин все-таки открыл ее дистанционно. Что ж, это уже неплохо. Хотя бы добрался до пульта и нажал на кнопку. Уже хорошо.
Вот так, не представляя себе, что ее ждет и чем ей конкретно придется заниматься с несчастным хозяином дома, Валя вошла в калитку, огляделась и, подивившись красоте весеннего сада, двинулась по дорожке к дому.
Было прохладно. Она запахнула куртку и подумала, что ее озноб, наверное, все-таки нервный. Хотя синоптики обещали сегодня всего-то двенадцать градусов тепла, маловато будет для мая. Хоть бы в доме было тепло.
Она поднялась на крыльцо, и тотчас тяжелая, массивная дверь отворилась, и она увидела высокого худого мужчину с синими глазами. Черные волосы, бледное лицо. Потухший, безжизненный взгляд.
Увидев Валю, он, даже не дав себе труда улыбнуться хотя бы из вежливости, сказал:
— Привет!
— Привет! — отозвалась она.
Он впустил ее в дом. Тепло. Здесь очень тепло.
— Проходите вот сюда, пожалуйста, в гостиную.
Он шел впереди, даже не шел, а плелся, словно у него совсем не осталось сил. А она — позади, разглядывая его длинную спину, длинные ноги… На нем был пуловер в тон глаз и черные джинсы.
Он провел ее в гостиную — почти пустую, однако с удобными современными креслами и огромным диваном, заваленным подушками. Центральную стену комнаты занимал экран телевизора.
Он развернулся и посмотрел ей в глаза.
— Вас как зовут?
— Зовите меня Лорой, — моментально придумала Валя.
— Ну, здравствуйте, Лора.
— А вы Матвей?
— Да.
— Матвей, как же я рада видеть тебя… — проникновенным голосом произнесла она, протягивая к нему руки и, зажмурившись, как если бы входила в холодную воду, приблизилась к нему вплотную и обняла его за шею, прижала к себе.
Она ожидала всего, даже того, что ее сейчас оттолкнут от себя или
