Психоз - Кейн Джон

— Скоро вы получите остальное. Арабы пообещали нам…

— Не говори мне об арабах, — прервал его Либкхнет. — Я не желаю ничего слышать об этих мудаках.

Карл считал, что иметь дело с этими людьми — это нагонять на себя тоску и терять деньги, но жажда наживы была сильнее здравого смысла. Он остро завидовал крупным корпорациям, которые не вели никаких дел с африканцами, полагая, что те достойны лишь одного оружия — копья.

— Обещания твоих приятелей, Сейфу, интересуют меня не больше, чем то, что вы называете марксистской

борьбой. Заказанное тобой оружие находится в Судане, и я хочу получить свои деньги, и именно ту сумму, о которой мы с тобой договорились в Берлине.

— Клянусь памятью своих родителей, что…

Неожиданно короткими, прерывистыми звонками

зазвонил телефон. Все вздрогнули, кроме Карла. Он сделал знак рукой, и один из мужчин поднял трубку.

Кто мог звонить? Никто не знал, что он улетел в Эфиопию. Возможно, местная служба безопасности выявила его в аэропорту? Прибытие в Эфиопию главного западногерманского торговца оружием не могло остаться незамеченным.

Но нет, ничего угрожающего в этом звонке не было: звонили из Англии. Он поспешно взял трубку, успев подумать о Равеншурсте. Они, естественно, знали, где искать его. Они всегда знали о его местонахождении.

— Мистер Либкхнет, это вы?

— Да, Адамс, что случилось?

Карл отвернулся к окну, чтобы его помощники не видели напряжения, появившегося у него на лице.

— Вы нужны Мунтоливу.

— Что-то случилось, Адамс? — повторил он.

— Нашелся «шестой», сэр. Вылетайте в Англию.

— Понимаю, — прошептал он и подумал, что наконец-то цепь замкнулась. — Спасибо, Адамс! Я приеду.

Он медленно положил трубку на рычаг, осмысливая новость, которую только что услышал от Адамс. Руки у него дрожали.

Один из ассистентов спросил на немецком, что делать дальше с Сейфу. Карл посмотрел на перепуганного, привязанного к стулу эфиопа. Наказать его? Требовать деньги? Все вдруг потеряло смысл. Этот телефонный звонок низвел его проблемы до значения песчинки.

— Поступайте как знаете, — рассеянно ответил он.

И все-таки он решил закрыть дело в свойственном

ему стиле.

— Убейте его и выбросьте крокодилам. Я вылетаю в Европу.

Глава 6

Они лежали в кровати, тесно переплетясь в объятиях.

— Что ты предпочла бы — заняться любовью или поужинать? — спросил Пит.

— Давай поужинаем. Я умираю с голоду, — ответила она.

— Согласен.

Он улыбнулся, хотя в глубине души ответ Мэгги разочаровал его. После отъезда из Калифорнии они ни разу не занимались этим, и он чувствовал, что и на этот раз ничего не получится. А ведь он сделал все так, как ей хотелось: нашел прелестную деревенскую гостиницу, кровать с балдахином, огонь в камине… Теперь ее очередь радовать его, и зависит это не от обстоятельств, а только от нее.

— Пит, я сама хочу заняться любовью, — словно угадав его мысли, сказала она. — Но если я отогреюсь, чего-нибудь выпью и чуть-чуть расслаблюсь, я уверена, что это пойдет только на пользу. Видишь ли, сейчас… после инцидента с Чарли я чувствую себя скованной.

— Хорошо. Я не настаиваю.

Он разжал свои объятия и встал с кровати.

— В таком случае наряжаемся к ужину.

— Наряжаемся? Но у меня с собой только джинсы и серые брюки. А разве здесь так необходим вечерний туалет?

— Совсем нет. Посмотрела бы ты на тех, кто сидит и пабе. Настоящие задрыги. В том, что у тебя имеется, ты будешь выглядеть великолепно. Ты всегда потрясающе смотришься, Мэгги Уолш!

Он обнял ее, и она ласково, как кошечка, прильнула к его груди.

— И почему только ты такой нежный со мной? — дурашливым тоном спросила она.

— Потому что люблю тебя.

Его ответ заставил ее замолчать. Каждый раз, когда она слышала эти слова, ее тело покрывалось пупырышками. Она знала, что он без ума от нее. А какими глазами он на нее смотрит! Его любовь пугала ее. Что станет

с ним, если однажды им придется расстаться? Мэгги частично уже разрушила его. А Пит, он любил ее, несмотря на боль, которую она ему причиняла, несмотря на все ее капризы.

Она нежно поцеловала его в губы и прошептала:

— Ужинаем внизу… сладкое здесь… — Она еще раз поцеловала его и решительным голосом сказала — Вперед, посмотри, на что похожа здешняя пища. Но одно можно сказать с уверенностью: Англия уже ничего не может нам приготовить хуже того, что было предложено до сегодняшнего дня.

Солнце. Ослепительное солнце. Пылающее. Как только он пытался открыть глаза, свет буквально выжигал глазное дно. Он отвернул голову, чтобы избавиться от солнца, и ощутил режущую боль в затылке.

— О Господи!

Он перевернулся на бок и почувствовал свежесть морского бриза. С опаской открыл глаза и отметил, что лежит на полу, щекой на толстом ковре, зажатый между опрокинутым креслом и ножкой кровати.

Он находился в номере отеля. В углу стоял его чемодан с разбросанной по полу одеждой. Как он сюда попал? И что это за отель?

Поток прохладного морского воздуха, проникая через открытую балконную дверь, влажной салфеткой касался его лица. Лежа на спине, он мог видеть только голубое небо, напоминавшее ему Мексиканский залив. Он все еще не понимал, где находится, но эта неизвестность совершенно не волновала его и не вызывала чувства беспокойства. Уже не первый раз он просыпался с ужасной головной болью, затуманенным сознанием, не и силах вспомнить, где он и как здесь оказался. Он приподнялся, прислонился спиной к кровати и посмотрел в сторону балконной двери. Кей-Уэст! Да, это Кей-Уэст. Вчера они прилетели сюда на самолете Билли из Майами. Пить начали в «Чэйт Рум», затем перешли в «Слонни Джо», продолжили в «Кэптен Тони» и так, не пропуская ни одного питейного заведения, прошли всю Джоувал-стрит, которая пересекала остров из конца в конец. Только что он проснулся в отеле «Пир-Хоуз»,

выходившем фасадом на Мексиканский залив. А его зовут Клиф Джексон.

Если ему удалось вспомнить свое имя, значит, не так уж все и плохо и вчера они выпили в меру.

Заскрипела кровать. Кто-то хотел встать. Избегая резкого движения, чтобы не вызвать боли в затылке, Клиф медленно повернул голову вправо. В нескольких сантиметрах от своих глаз он увидел женскую ногу, опускавшуюся на пол.

— Клиф, где ты? — раздался детский голос.

— Здесь я, моя лапочка.

Он не мог себе представить, кто это и откуда. Девушка спрыгнула с кровати и, совершенно обнаженная, вышла на террасу, где потянулась навстречу солнцу, высоко подняв вверх руки. Он видел ее со спины: миниатюрная блондинка с длинными, до талии, волосами, совсем еще ребенок.

— Привет, — как можно дружелюбнее сказал он.

Она повернулась на носочках в пол-оборота к нему и

улыбнулась.

— О, Клиф! — сказала она. — Это высший пилотаж!

У нее были голубые глаза, лет ей было не больше четырнадцати, и она называла его по имени. Его ждут НЕПРИЯТНОСТИ!

— Как ты себя чувствуешь, Клиф? Терпимо? — спросила девчушка.

Она разговаривает с ним как со своим отцом. Черт-те что! В конце концов, ему только двадцать четыре года. Но для четырнадцатилетней девчонки он, естественно, уже старик.

— Как тебя зовут, лапочка?

— Ты уже забыл? Муффи.

Она села рядом с ним, загорелая от пяток до макушки, без единой светлой полоски на теле. Типичное светловолосое, с золотистым телом создание, которое можно без особых проблем снять на любом тропическом пляже.

— Вчера вечером ты сказал, что тебе нравится мое имя. Ты даже сказал, что у тебя нет знакомых подружек по имени Муффи.

— Это правда, лапочка.

Он напрягся, пытаясь вникнуть в ситуацию.

— Нет, ты выглядишь очень плохо, — с выражением отвращения на лице сказала она.

Клиф почувствовал, что еще минута — и он возненавидит эту маленькую стерву.

— Где Билли? — спросил он.

К горлу неожиданно подкатила тошнота, и он сделал сверхусилие, чтобы его не стошнило.