Охотники за мифами - Кристофер Голден

Его тошнило. Он — добыча. Вот и все.

Он яростно затряс головой.

— Нет!

Стараясь не смотреть на Сокольничего, он попятился к краю утеса, поскальзываясь на свежем снегу. Ветер толкал его ледяными руками. Даже оглушительный стук сердца не мог заглушить рокот волн на скалах внизу. Оливер физически ощущал пустоту, простиравшуюся над океаном всего в нескольких футах за его спиной.

Он схватил зимнего человека за подбородок и повернул лицом к себе. Дико заглянул в глаза.

Снова зловещий крик Сокольничего.

— Сделай хоть что-нибудь!

— Дотащи меня до края!

— Да провались ты! — как безумный, заорал Оливер.

Он был вне себя от ярости.

Туман перестал сочиться из-под ресниц зимнего человека. Голубой лед его глаз съежился до размера сверкающих, острых как бритва алмазов.

— До… тащи… до… края!

С громким криком Сокольничий занес ятаган. Взмахнул огромными крыльями, оторвал ноги от снега и полетел к ним через утес. Клюв был широко раскрыт, и внутри его зева была тьма. На металле кольчуги пылал отблеск от горящего клинка.

Собрав остатки сил, Фрост вскинул в небо правую руку, скрючив пальцы так, словно хотел вырвать кусок из пустоты. Ледяные когти разорвали метель. Когда рука опустилась, в ней был уже не воздух, а лед — могучий клинок, созданный самой бурей. С диким ревом, похожим на жуткое завывание бурана, Фрост замахнулся своим мечом на Сокольничего.

Охотник завис в воздухе, попытался отразить удар пылающим ятаганом. Крылья яростно хлопали под напором ветра. Наткнувшись на ледяной меч, ятаган разбился вдребезги, огонь погас, будто погрузился в воду. Меч ударил по закованной в кольчугу груди Сокольничего, покорежив оловянно-серую кольчугу, и превратился в осколки.

Сокольничий зашатался и рухнул на снег. Но тут же зашевелился, начал вставать. А Фрост опустился на колени.

— Нет! — вскрикнул Оливер, пытаясь поддержать его. Он глянул в голубые, как лед, зрачки, потом на рану. Вода хлестала из нее все сильнее.

Глаза зимнего человека уже закрывались, сочась холодным туманом.

— Нет, — прошептал Оливер.

В панике он повернулся к обрыву, под которым бушевал на скалах океан. До края меньше десяти футов. Уже виднелись белые гребни громадных волн. Коченея от страха, Оливер пошел к пустоте.

Склонив голову, сгорбив плечи, он сражался с ветром, толкавшим его в спину и гнавшим вперед, к неминуемой гибели. Фроста приходилось уже не просто поддерживать, а практически тащить.

Вихри снега кружили у ног, взлетали над пропастью. В двух футах от края обрыва Оливер упал на колени. Фрост всей тяжестью навалился на него. Туман, облачками выливавшийся из глаз зимнего человека, был похож на слезы.

Промерзший насквозь, полный невообразимого ужаса, Оливер обернулся, чтобы бросить последний взгляд на свой дом. За стеной вьюги виднелось лишь слабое мерцание рождественских гирлянд. И тотчас взметнулись голова, плечи, крылья Сокольничего — жуткий исполинский силуэт в самом сердце снежной бури. Его когти не стали менее страшны оттого, что в них теперь не было оружия. Безжалостный охотник открыл клюв и снова издал ужасный вопль.

— Ты должен идти со мной, — слабым голосом прошептал Фрост. Его слова прозвучали словно бы в голове у Оливера. — Иначе погибнешь.

Оливер взглянул на зимнего человека, тихо лежавшего у него на руках, и заметил в глазах-алмазах синее сияние.

— Куда? — прохрипел он, выдавливая вопрос на пределе дыхания. Он знал, каким будет ответ.

Сокольничий с криком летел на них, крылья рассекали буран.

Сделав последнее усилие, Фрост обхватил Оливера за талию и, оттолкнувшись ногами, перебросил его и себя через край обрыва. Они рухнули в пропасть. Оливер закрыл глаза, теплая слеза обожгла щеку.

Падали вместе. Оливер не кричал, не дышал, даже сердце не билось. Он уже не держал зимнего человека — Фрост сам сжимал его все крепче.

Оливер открыл глаза. Скалы стремительно приближались. Пелена метели почти скрывала волны, бившиеся о подножие утеса. Снег падал вместе с ним и Фростом. Они оба стали частью бурана, слились со снежной бурей.

Оливер перевернулся в воздухе и увидел в вышине преследователя. Сокольничий не сдался. Он пикировал на них, прижав крылья к телу, — руки вытянуты вперед, когти готовы хватать и рвать. Но Оливер не испытывал страха. Все его существо переполняла единственная эмоция — горькое сожаление.

Сокольничий опять закричал, но теперь его клекот раздавался откуда-то издалека, как колокольный звон в тумане, — не звук, призрак звука.

И вдруг клич Охотника оборвался. Оливер закричал, когда небо внезапно полыхнуло ярким синим светом, заполнившим все вокруг. Копье острой боли пронзило плоть, словно что-то воткнули ему в грудь… или, наоборот, вырвали из нее. Сияние синего пламени на миг ослепило Оливера. Он не чувствовал ничего, кроме ледяного объятия зимнего человека.

Они разом достигли воды и камнем пошли ко дну.

Но скалы куда-то исчезли. А вода была теплой. Фрост отпустил Оливера, и тот отчаянно заработал отяжелевшими руками и ногами. Промокшая зимняя одежда тянула вниз. Сражаясь с ней, он прорывался сквозь толщу воды наверх, к воздуху. Глаза по-прежнему резал яркий синий свет, а сознание находилось в полном смятении от невероятности происшедшего.

Но вот голова его пробила поверхность воды, и Оливер обнаружил, что зрение вернулось. Но что он увидел?! Ясное чистое небо освещала жемчужная луна — такая огромная и светлая, какой он никогда еще не видел, и несколько звезд, необычайно больших и столь же необычайно близких. Вдали возвышалась гора с покрытой снегом вершиной. А вода… Да, это была вода. Но не океан.

Слева послышался всплеск, и футах в десяти от Оливера всплыл Фрост. Они находились посреди огромного озера — настолько большого, что с трех сторон земли не было видно, а с четвертой, под горой на горизонте, берег лишь угадывался. С внезапным приступом ужаса Оливер снова взглянул вверх, на небо. Сокольничего и след простыл.

— Куда… — начал он и запнулся, словно услышав эхо собственного голоса.

Это слово он произнес всего несколько мгновений назад, когда мир был все еще реальным, прочным и знакомым.

Фрост не улыбался. Приподняв над водой иззубренное ледяное лицо, зимний человек мрачно смотрел на Оливера.

— Мы попали домой и сейчас находимся по ту сторону Завесы. Иначе было не спастись. Правда, притащив тебя сюда, я обрек нас обоих на верную смерть.

Глава 3

Бескрайнее ночное небо уходило далеко-далеко за горизонт. Ночь окутала весь мир, и казалось, будто солнце уже никогда не вернется. Слабый бриз покрывал поверхность озера легкой рябью. Вода теплая — значит, днем солнце светило, хотя ветерок был холодным. Капли скатывались по лицу Оливера, стекали с волос на шею, но у него не хватало сил поднять руку и вытереть их. Зимняя куртка, которую он надел — словно много дней тому назад, — промокла и тянула вниз. Он с трудом расстегнул молнию, избавился от куртки, сбросил в воду изорванные перчатки. Наконец, размотал мокрую змею, в которую превратился шарф, и тоже отпустил в свободное плавание.