Странный приятель 1 - 4 - Егор Чекрыгин

Исключение было сделано лишь для Дома Ваксай, на чем настоял Готор, да и Ренки, чувствовал себя обязанным отчитаться перед своенравной девицей, признавая не только в душе, но и на словах, ее немалую заслугу в том что «мачта с саблями», заняла место на его погоне.

Да. Что и говорить, а жителям Фааркоона, было на что посмотреть в тот приятный теплый вечерок, когда оба главных персонажей городских пересудов последнего времени, прошлись по улочкам городка от дома вдовы до Дома Ваксай!

Даже сложно было сказать, кто из них больше впечатлял. — Ренки конечно выглядел поярче. — молодой, высокий блондин в шикарном, расшитом золотом мундире. — Девушки едва ли не повыпадали из окон, пытаясь разглядеть его получше, и едва не подняли бурю, своими томными вздохами.

Готор смотрелся не столь ярко. И мундир на нем был вполне себе обыкновенный, и «та самая шпага», не была подвешена к его поясу. Но зато он куда больше соответствовал образу раненного героя. — Еще довольно бледный и худой, с заострившимися чертами лица и этим, чуть косящим взглядом… Как ни странно, но в отличии от Ренки, который после ранения вызывал в основном только жалость. — Готор тоже притянул к себе немало женских взоров. …Может быть той уверенностью, что излучала вся его фигура, а может быть благодаря глазам, смотревших на окружающих насмешливо и чуть печально. Глазам, которые знали какую-то великую тайну, которую не дано постичь никому иному.

Но мужчины и юноши, больше смотрели на погоны обоих лейтенантов. Немедленно завязался спор, о том что круче — две булавы с серпом и молотом, или булава, серп и молот, с мачтой…

С одной стороны — два знака высшей военной доблести, и знак доблести гражданской. А с другой — знаки воинской, гражданской, и флотской. — Если первое сочетание еще и встречалось, правда у офицеров и чиновников чином не меньше полковничьего, то второе — вообще было редкостью большей, чем двухголовая свинья, или там теленок с восемью ногами. Ну а в сочетании с коронами, которые вообще неизвестно что означали, ибо были огромной редкостью… — Для жителей Фааркоона, это было темой бесед на ближайшие лет десять.

Возможно толпа зевак даже воспрепятствовала бы свободному перемещению героев. Если бы пару офицеров не окружали четверо дюжих сержантов, так же смотревшихся очень впечатляюще в своей новой форме, и богатыми на Знаки доблести, погонами.

Данная процессия, вполне заменила фааркоонским провинциалам Военный Парад, и еще очень долго служила темой пересудов и споров у всех горожан, не взирая на пол и возраст.

Часть 4

Глава 1

— Карета неспешно поскрипывала, немилосердно пиная по заднице седоков каждый раз, когда очередная кочка или выбоина на дороге «обижали» ее колеса.

Воистину — но сто, двести раз правы были те старики, немилосердно ругавшие нынешние дороги королевства, неизменно добавляя — «…А вот при покойном-то короле… было совсем иначе!». Даже Риишлее, в состоявшемся не так давно приватном разговоре, признал что королевские дороги ремонтируются из рук вон плохо, потому что денег в казне с каждым годом становилось все меньше и меньше, по мере усиления активности кредонцев, всеми правдами и неправдами мешавших тооредаанской торговле.

Увы, но даже золото добывавшееся в королевских рудниках, сильно теряло в цене, если его невозможно было вывезти за рубеж, чтобы купить необходимые товары.

По словам Риишлее, сейчас каждые два, из десятка вышедший из портов Тооредаана кораблей, подвергаются нападениям пиратов. Что вынуждает купцов собирать большие караваны кораблей. А когда приходят большие караваны с примерно одним и тем же товаром — цены на него падают, зато цены на импорт резко взлетают.

Да и большие караваны, с некоторых пор перестали быть решением проблемы. Не так давно пропал один, довольно большой торговый караван. И по сведениям Риишлее, это опять было проделками кредонцев, начавших собирать целый пиратские эскадры, чтобы иметь возможность нападать даже на крупные соединения.

Пороги королевского Кабинета обивали делегации купцов, слезно моливших о сопровождении их караванов королевскими военными кораблями. Но у Тооредаана не было достаточно большого флота, чтобы оказать реальную помощь. …А распылять силы, выделяя по кораблю на караван — означало в скором времени просто лишиться флота.

А даже те караваны что смогли дойти… — пакостить можно не только военным путем. Кредонские торговые компании активно монополизировали заморские рынки, прибирая к рукам все пути движения товаров. Тем самым, принуждая конкурентов продавать свой товар задешево, и покупать втридорога.

Особенно это им удавалась на Южных Землях, где многочисленные, постоянно воюющие друг с другом королевства, были легкой добычей для этих монстров. Там достаточно было лишь позвенеть монетами, чтобы корольки и микроимператоры, отдавали им на откуп всю свою ничтожную экономику, только ради получения очередных кредитов на «справедливую войну» с соседом.

На Северных Землях, где на обломках Старой Империи появилось немало сильных государств, тооредаанцам действовать пока еще было попроще. Хотя конечно — даже большие тооредаанские Торговые Дома не могли на равных играть с кредонскими Компаниями, имеющими в своем распоряжении подчас за тысячу кораблей, и располагающих услугами целых наемных армий.

…Так что Ренки было за что ненавидеть кредонцев, каждый раз получая пинка по заднице от жесткой скамейки, только для вида оббитой давно протершейся тканью.

— Уж лучше бы ехал верхом. — Думал Ренки, с завистью глядя на Киншаа с Дроутом, которым сегодня выпала очередь быть дозорными.

…Увы, но Готору, по общему мнению лекарей, (кажется самим никогда не ездившим по королевским дорогам), было предписано путешествовать в карете…

Полгода отдыха, конечно сильно поспособствовали его выздоровлению. И бывало, по нескольку недель подряд он чувствовал себя вполне нормально. Шутил, смеялся, много работал с бумагами. А потом звал Ренки потренироваться со шпагой, или пострелять из мушкета. Хотя и избегал различных кувырков, борьбы, или слишком уж резких движений, — все это вызывало у него сильные головокружения и даже потерю сознания.

Но к перемене погоды, или еще по неизвестно каким причинам — случалось он едва держался на ногах от жутких головных болей, с трудом переносил свет полуденного солнца, и еле выцеживал из себя слова.

И прогнозы лекарей тут сводились только к апелляциям на волю богов, да надежду на целительную силу времени.

Эти полгода, «банда» провела в поместье оу Ренки Дарээка. …Собственно говоря, когда они спешно слиняли из Фааркоона, в пожалованные им владения и осмотрелись, Готор выдал резюме — «Могло бы быть и хуже».

Раньше, вся эти земли входили в особый фонд Короля, созданный как раз для пожалования отличившимся подданным, куда попадали все земли отобранные за долги, или реквизированные по приговору суда. И управлялись они специально назначенными чиновниками. … И управлялись из рук вон плохо.

Как то обычно и бывает, без должного надзора рачительного хозяина, арендаторы-крестьяне безбожно использовали лучшие земли, и пасли скот на землях похуже, но вполне подходящих для пахоты, в то время как выпасы зарастали кустарником и разной дрянью. А господские сады и виноградники, которые формально, арендаторы тоже обязаны были поддерживать в порядке, оказались напрочь заброшены, если не чего похуже.

Примерно тоже было и с господскими домами. В том, что отходил вместе с поместьем Готору, какие-то подлецы даже сняли черепицу с крыши, что уж говорить о медных ручках, петлях и прочем скарбе. Взятые за долги фермы сержантов, так же были не в лучшем состоянии, — выселенные владельцы постарались забрать все ценное, а что нельзя было утащить с собой — безжалостно разломали, вымещая на вещах и стенах свою печаль и озлобленность.

В общем — шестерке старых приятелей, пришлось для начала разбить походный лагерь прямо в поле, и срочно начать организовывать себе жилье. После недолгого совещания, наименее разоренным был признан дом Ренки, и из остальных домов, в него было свезено все, более-менее пригодное для хозяйства и жизни, имущество. Так что быт кое-как был налажен, благо — жизнь не успела избаловать друзей роскошью и излишним комфортом.

А вот что делать дальше? — Ни Ренки, выросший в гордой бедности, ни сержанты, всю жизнь пребывавшие в откровенной нищете, ни даже Готор, честно признавший что кое-какие основы знает, но применять их к конкретному случаю не решиться — управлению поместьями были не обучены. Да и честно говоря — особого желания трудиться на земле, пусть и в качестве Хозяев, не испытывали. …Тем более что своих денег, им, по большому счету, хватило бы на более-менее безбедную жизнь. Одна лишь премия, выданная за освобождение Лиригиса, тянула на покупку еще парочки таких поместий и ферм, а ведь кое-какие капиталы, они сумели накопить и до этого. А учитывая что все они продолжали получать жалование… — короче, с голоду бы не умерли.