Тайна Спящей Охотницы - Сергей Анатольевич Смирнов

Яник протер очки, увидев старого друга, всплывшего на поверхность земли, и поверил каждому его слову. Так и остался он для Вольфа единственным «маяком». От него же в следующее посещение он узнал ужасно печальную новость: его отцу, Карлу Мартыновичу, исчезновение сына преподнесли как пропажу без вести и намекнули на трагическую гибель в горах, под обвалом. Отца сразил сердечный приступ, и он скончался. Мать, Екатерина Михайловна, урожденная Терпугова (устоялась такая традиция в роду Вольфов, служивших российской короне, - жениться на русских девушках) тоже слегла, давно мучимая чахоткой. Горько пожалел Вольф, что не рискнул сразу же, пока всякие сыски не опомнились, завернуть к своим… Теперь он написал короткое и совершенно секретное письмо матери, которое друг Януарий пообещал доставить и после прочтения сразу же собственноручно уничтожить. А Максимилиан с той поры еще больше обозлился на мир. И стал нырять в недра планеты все глубже и глубже.

Если Вольфа тянуло под землю, то мечты князя в ту пору были устремлены ввысь – к звездам. И Вольф в благодарность за помощь и дружескую поддержку подарил ему технологию плавания в мировом пространстве…

Оболочка геоскафа в путешествиях стиралась и истончалась. Вольф нуждался в более добротной стали. И он, всплывая, стал держаться вблизи металлургических заводов, как акула – вблизи рыбьих косяков. Он завел знакомство с владельцем одного из заводов. Чтобы не пиратствовать и не воровать металл, придумал себе легенду «посредника судостроителей» и… что? По странному совпадению – а странных совпадений в жизни Вольфа было немало, - тот «железный магнат» оказался еще и владельцем того самого имения, которое когда-то купил Иероним Вольф для своих тайных опытов с девицей Ариной, а дед Максимилиана в трудную минуту заложил да и потерял… А у магната была красавица дочь – Анастасия. И Максимилиан встретился с Анастасией в том самом имении. И вот дошла очередь до появления на свет прадеда Никиты, которого он застал простым одноногим рабочим с фабрики патефонных игл…

- Это очень романтическая, туманная и грустная история, - вздохнул маркшейдер Вольф и сглотнул комок грусти и тоски. – На целый вечер, никак не меньше. Я тебе ее потом расскажу, после нашего боевого прорыва. От таких историй мутнеет внимание и слабнут колени. А нам сейчас нужно быть в воинственном настрое. Если очень кратко, то… мы с ней сбежали – это раз. Оба сошли с ума – это два. Когда Настя забеременела, протрезвели и спохватились. Это три. Возить будущего ребенка под землей – безумие. Отдать потом в пансион?.. А что если там впоследствии у него откроется дар. Мы долго искали семью, на которую можно положиться. Итог, как я догадываюсь, ты уже знаешь сам. Возможно, это было не лучшее решение… но лучшего я до сих пор не нахожу. Ты мог быть Вольфом, но стал Демидовым. И знаешь, внук, я не жалею. Ты стал хорошим Демидовым. Эта гордая историческая фамилия тебе к лицу, она – из нашего цеха. Ты почитай про нее в ваших энциклопедиях… Но если ты считаешь, что я чем-то виноват перед тобою, я готов искренне покаяться.

- Не, дед! Не в чем каяться, - тут же выпалил Кит. – Все нормально.

Он подумал о том, что слёзные разборки перед боем – еще хуже, чем романтические истории.

- Благодарю, внук, - коротко кивнул Вольф и снова на миг открыл крышечку своих карманных часов. – Я в тебе не ошибся… Еще четверть часа у нас есть. Но не больше.

Но Кит всё же не утерпел:

- А где она теперь?.. Ну… бабушка… извини, дед.

Вольф наклонил голову и посмотрел на потомка с большим интересом.

- Твое беспокойство меня тронуло, поверь! – сказал он. – Анастасия Михайловна жива и здорова… Отец ее потом простил… Когда у меня появились деньги, я подарил ее отцу прибыльный рудный прииск, который сам же и открыл и частично разработал. А жену устроил в Италии, в тихом месте под Неаполем… Там у меня хороший ориентир – вулкан Везувий. Разумеется, она живет под покровом полнейшей тайны, под вымышленной фамилией. Спросишь, почему мы не забрали сына и почему ты сам потом не родился в Италии?.. Все дело в миссии. Однажды я получил откровение о миссии моего сына и миссии его потомков. Мне было велено оставить все как есть… видимо, чтобы в итоге вот так встретиться с тобою. И с Эн… с Анной… Пора перейти к главному – как я стал путешественником во времени и как в разных временах раздвоился, чтобы сразиться с самим собой.

Можно было разбогатеть на зависть Немо. Максимилиан Вольф нашел способ открывать золотые жилы и нефтеносные слои. Но его стали манить неизведанные глубины планеты. Он разработал и создал для геоскафа защиту от температур и давления… И однажды он опустился до таинственного слоя у самого земного ядра… И всплыл в ином времени. Правда, в достаточно близком… И попал в разгар Первой мировой войны… А потом он нырнул снова, продержался в таинственном слое дольше и всплыл, целясь, как в ориентир, в знакомую магнитную аномалию… Догадываетесь, в какую? В Курскую! Догадываетесь, когда его угораздило всплыть?!

Он всплыл – а вокруг рев, грохот и страшная огненная грызня сотен железных чудовищ. Битва на Курской дуге! Увидев странную машинерию без опознавательных знаков – без звезд и без крестов – по надстройке геоскафа, всплывшей из земли, стали лупить из пушек и немцы, и русские. Оболочка покрылась огненной аурой! Вреда никакого, но в немецко-русское сердце Вольфа пришлось прямое попадание. Вывод его был: чем дальше в будущее, тем больше зла.

И тогда Вольф решил устроить экспедицию в предельно далекое будущее, чтобы сделать окончательный вывод. Для этого, как он заметил, нужно было продержаться в таинственном слое как можно дольше… Он попытался, но через трое суток, если считать по карманным часам, геоскаф стало выталкивать прочь.

Вольф стал догадываться, что «досиделся» в недрах до последнего дня Земли и дальше никакого будущего у планеты нет. Он всплыл, первый раз волнуясь по-настоящему, ибо предполагал увидеть бездыханный труп цивилизации… и обнаружил будущее не столь уж отдаленное. Не миллиарды лет пролетели. Он обнаружил почти высохшую, превратившуюся в одну Большую Сахару-Каракумы-Калахари планету, гневное Солнце над нею и над цивилизацией, укрывшейся в городах-пузырях.

Там