Арсенал эволюции - Андрей Морголь

– Не знаю, что может его спасти. В тыл ему надо, к снабжению, к волшебникам. И то думаю – вряд ли что поможет. Слишком плох.

– Мы донесем, – решительно заявил Черпак.

– Кто-нибудь из нас может отвезти вашего воина, – сказал Варрык. – Но только до линии фронта, не дальше. Люди могут неправильно понять.

– Скорее всего, на скаку вы из него оставшуюся жизнь растрясете. Хотя… другого выбора, пожалуй, нет. Давай, Черпак, сажай командира, будешь придерживать его в пути.

Варрык отдал приказание своему собрату, и тот послушно подошел, опустился на живот. Солдаты бережно подняли поручика и взгромоздили на хребет серому. Атом сидел обмякшей безвольно куклой, устроившийся сзади Черпак с трудом удерживал своего командира. Губы рядового судорожно подергивались: он едва сдерживал слезы. Я знал наверняка, что поручик не доедет, и от этого хотелось протяжно завыть.

– Ваше благородие, – с умоляющим взглядом обратился ко мне Дрозд, – если волк не довезет их до самого тыла, Черпак не справится в одиночку нести сударя поручика. Позвольте и нам с Прутом сопровождать. Всю службу вместе, как-никак.

Я лишь глянул на Варрыка. Тот согласился. Дрозд с Прутом, не теряя ни минуты, взобрались на второго волка. Я подошел к серому, на которого усадили поручика, запустил ему в гриву ладонь и тихо попросил:

– Ты уж как-нибудь поаккуратней с ним, а?

Хищник фыркнул, тряхнул головой и пружинистым шагом посеменил в сторону холмов.

– Живые доспехи доставьте князю! – крикнул я вслед удаляющимся фигурам и спустя минуту едва слышным шепотом добавил то, что предназначалось лишь одному человеку в их эскорте: – В последний путь…

Чудес не бывает: поручик висел на волоске, готовом в любую секунду оборваться. Из таких экстремальных состояний обратной дороги не бывает, – чтобы понять это, не обязательно иметь соответствующее образование и колоссальный опыт. Достаточно чутья, достаточно просто взглянуть на человека. Атома везли в тыл, но не для того, чтобы спасти. Просто поручик, впрочем, как и каждый погибший воин летучей роты, был достоин большего, чем погребение в общей братской могиле. Мы дали Атому шанс быть похороненным с почестями, под стать настоящему герою. Хотя героями были без исключения все бойцы, сложившие сегодня головы на опушке небольшой дубравы.

Также следовало бы доставить в тыл Живые доспехи. Проскакивала до этого шальная мысль оставить их, надеть самому, но я побоялся подобной ответственности. Пусть лучше Радзивилл со свитой решает, кому вновь торжественно вручить эти железяки. Да и где теперь Кащера искать – черт его знает? Но искать надо! Этот ублюдок должен за все ответить!

– Эй, человек, – один из волков присел рядом, – там, среди трупов, кто-то стонет.

Найти источник шума оказалось непросто. Вообще удивительно, как серый умудрился что-то расслышать из груды разбросанных тел. Отшвырнув мертвого колдуна в сторону и бережно переложив погибшего солдатика, услышал, что стон издает один из наших волшебников. Его погнутые, обляпанные кровью латы с глубокими следами когтей колдунов на позолоте уже не были такими ослепительно блестящими, как в лагере. Убитый в схватке вороной чародея подмял под себя седока, придавив к земле его ногу. Видимо, это и спасло кудесника от верной смерти. Выбывший из боя участник вскоре был прикрыт парой-тройкой трупов, и про него благополучно все забыли. Уткнувшегося в землю лица волшебника видно не было, но измазанные грязью и кровью кудряшки страдальца недвусмысленно указывали, что стенающим чародеем, на радость мне, оказался Скокс. Только вот стоит ли радоваться на самом деле?

Я повернул голову кудесника так, чтобы увидеть его лицо, и ужаснулся. Волшебника можно было смело снимать в третьесортном фильме ужасов, не особо заботясь о гриме. Половину его лица покрывал поверхностный ожог. Да, вражеские чары ошпарили Скокса неглубоко, но вздувшиеся на коже причудливыми россыпями пузыри разных размеров с мутным водянистым содержимым и опаленные до основания брови с ресницами заставляли вздрогнуть от одного только вида. При мысли, насколько это должно быть больно, я поежился и непроизвольно провел рукой по щеке. Другую половину лица волшебника толстым слоем заливала кровь. С этой же стороны темя чародея украшала шишка размером со спелую сливу. В центре этой шишки зияла вдавленная рана, уже запекшаяся, но, судя по виду, она еще совсем недавно кровила. Буквально в одном шаге от волшебника внушительной глыбой лежал камень размером с голову слона, боковушка которого была покрыта кровью. Картина произошедшего прояснилась: Скокс, получив по лицу горячим заклинанием, далее бой продолжить не смог, так как его скакуна сразили враги. При падении чародей расквасил голову о камень, потерял сознание и, придавленный конем, дождался окончания битвы. Когда опасность миновала, волшебник благополучно пришел в себя и, не рискуя привлечь внимания неприятеля, принялся стонать.

Сам чародей теперь пребывал в несколько пришибленном состоянии. Он не пытался двигаться, смотрел в одну точку и не переставая тихонько постанывал. Видать, знатно приложился о камень.

Преодолевая брезгливость, я ощупал голову Скокса вокруг шишки, немного надавил в области отека. Волшебник лишь поморщился от боли, хотя любой другой взвыл бы на его месте. Попахивает серьезным сотрясением. Зато под пальцами ничто не хрустнуло – значит, череп Скокса выдержал удар и не треснул. Хотя не факт.

Тот волк, что таскал воду для Атома, опять был отправлен по накатанному маршруту, остальные помогли вытащить волшебника из-под коня. Других повреждений при беглом осмотре я у чародея не обнаружил. Тем временем посыльный серый притащил шлем воды. Что ж, по идее, моему знакомому кудеснику должно было дико хотеться пить. По крайней мере, на его месте мне бы хотелось. Едва кромка жидкости коснулась губ Скокса, он принялся жадно глотать воду – глубинный рефлекс очнулся и сработал исправно. Что ж, по ходу, чародею повезло намного больше, чем Атому. Этот жить будет. Вскоре сознание потихоньку вернулось к волшебнику полностью. Через минуту из-под наполовину прикрытых век он смотрел на нас уже вполне осмысленным взглядом.

– Раздери меня волколак, да я никак сдох, – тихо удивился он, разглядывая столпившихся вокруг волков.

– Успеешь еще, – разубедил я кудесника. – Помнишь хоть что-нибудь?

– С тех пор как ворвались в толпу колдунов – ничего… Прошу прощения…

Скокс повернулся набок, и его вырвало. Н-да, неплохо все-таки он себе мозги пришиб.

– Голова крутится – невозможно. А рожу-то как печет! Я что, мордой на сковородке валялся? Какого волка, простите, уважаемые, меня тошнит, будто вчера был торжественный банкет после Сейма? Лучше б я сдох, чтоб мне пачварой стать! Пора с этим заканчивать. Где шар с жезлом?

Его синий носитель чар валялся неподалеку, а палочку, похожую на ту, что он постоянно таскал с собой, тоже вскорости нашли. С моей помощью чародей потихоньку принял вертикальное положение и дрожащими руками начал старательно вычерчивать заклинания. Нечто напоминающее так запомнившуюся мне отрезвляющую бабочку, еще пара каракулей – и старина Скокс тут же преобразился, стал выглядеть намного презентабельней.

– Теперь давай рассказывай, что здесь произошло, – строго потребовал волшебник.

Я в двух словах обрисовал картину скоротечного сражения с колдунами. После окончания доклада чародей скрестил на груди руки и, грозно нахмурившись, с минуту наблюдал за боевыми действиями вдалеке. Все молчали.

– Ладно, – произнес наконец он. – Эти, пожалуй, пока сами справятся. Тем более, как я понимаю, их ждет подмога. – Скокс многозначительно посмотрел на Варрыка, и тот не менее многозначительно кивнул в ответ. – Попробую догнать наших выживших. Глядишь, что-нибудь сделаю с командиром. Хотя, если ты не приукрасил, то, как ни печально это говорить, наш доблестный поручик, скорее всего, уже мертв. В любом случае надо проследить, чтобы Живые доспехи были доставлены по назначению. Ты сам что думаешь делать?

– Пойду с ними, – указал я глазами на волков. – Атакуем нечисть с тыла, зажмем в тиски. Уничтожим чертовых тварей.

Волшебник согласно покивал.

– Отлично. Тогда удачи вам! Надеюсь присоединиться в ближайшем времени. Позвольте…

Скокс оседлал ближайшего волка, и тот послушно понес его в сторону гряды холмов.

Среди огромных лесных хищников я остался один и чувствовал себя, мягко говоря, не в своей тарелке, а грубо – не в своей кастрюле и вообще не на своем банкете. А вдруг кто-нибудь из серых проголодается?

– Ну? Когда уж с духом соберетесь? – наконец спросил я Варрыка.

– Ветер говорит, еще не время, – глядя на поле боя, ответил предводитель волков.

– Твою дивизию! Хватит уже с ветром разговаривать! Какая-то психиатрическая ветеринария получается, ей-богу! Новое слово в медицине. Что ты все на несуществующего советчика ссылаешься? А! Понятно! Ждешь, когда нечисть наконец заметит, что их больше никто не поддерживает чарами, а тыл растерзан вдребезги? Брезгуешь эффектом неожиданности? Что ж, вполне опрометчиво. Сейчас кто-нибудь из них отвлечется, посмотрит, что делается за спиной, и ахнет. Знаю – ты хочешь понести как можно меньше потерь, но в нашем случае выжидательная тактика вот-вот перестанет себя оправдывать. Хотя что я тебе тут рассказываю! Ты же, наверное, участвовал в тысячах подобных сражений?