Улыбка Диллинджера. ФБР с Гувером и без него - Чернер Юрий

Наркобизнес в основном осуществляется под общим руководством крупнейших мафиозных «семейств»; исходным рубежом участия в наркобизнесе мафиозных кланов следует считать тридцатые годы, когда с отменой сухого закона прибыли мафии резко снизились и экспансия в другие сферы (гемб-линг, «живой товар», профсоюзный рэкет) не компенсировала потерь. В известных произведениях М. Пьюзо, Лесли Уоллера и других писателей, а также в кинотелевизионных апокрифах отчетливо проводится мысль о «сопротивлении», «неприятии» старой, традиционной, «настоящей» мафией наркобизнеса; на этом построены многие сюжеты. На самом деле свидетельств о таком социальном явлении нет, — что не исключает, естественно, отдельных проявлений, отдельных эпизодов, когда «принципы» или «позиции» тех или иных «ДОНОВ» и «капо», считали такой бизнес слишком уж недостойным делом. Даже, наверное, со стороны традиционных мафиозных «семей» не было существенного промедления в перехвате этого направления «черного» бизнеса — просто в этой крайне высокоприбыльной сфере с очень быстрым оборотом капиталов существовали, да и сейчас существуют, большие возможности для преступной конкуренции. Стоимость мешка высококачественного кокаина такова, что на нем одном можно в считанные дни сколотить мощную группировку, способную успешно противостоять «конкурентам» — пусть на местном уровне. Так и получилось, и получается по сей день: в игру вступают все новые и новые группировки пуэрториканцев и прочих «латинос», очень агрессивна албанская, а также «русская» мафия.

С 30-х годов оформились и систематические усилия ФБР по противостоянию распространению наркотиков. Проблема эта, со всей очевидностью, федеральная — ввоз, транзит и распространение наркотиков практически никогда не замыкаются в пределах какого-нибудь одного штата. Кроме того, речь в сущности идет о здоровье и жизни всей нации — хотя серьезность и глубина этой проблемы осознавалась достаточно медленно. В анналах джи-менов записаны несколько сотен удачных операций по перехвату контрабанды, раскрытию подпольных лабораторий и цехов, аресту или уничтожению «солдат» и «офицеров» наркосиндикатов. Но основным организатором этой борьбы в США оно не стало — сейчас эти функции в основном сосредоточены у Национального агентства США по борьбе с наркотиками.

Распространение наркоторговли и разрастание наркомафии продолжались все послевоенные годы, вплоть до девяностых, когда Дж.Буш-старший впервые сказал о том, что потребление кокаина в США снизилось на 35%. Нет оснований не доверять этим цифрам — за ними стоят тысячи силовых и экономических операций по сокращению и уничтожению плантаций коки в Эквадоре, Боливии и Перу, ужесточение борьбы с контрабандой (количество изъятого и уничтоженного кокаина измеряется десятками тонн), десятки силовых акций разного масштаба и тысячи специальных операций. Однако же нельзя не учитывать, что сокращение количества кокаина, ввезенного и потребленного в США, не эквивалентно уменьшению наркобизнеса и оборота наркотиков: кокаин «заменяется» героином и синтетическими наркотиками. Как выразился обозреватель «Файнешнл тайме», «пока что мир, судя по всему, борется с симптомами этой язвы, но не с основными причинами наркомании». Во всяком случае, стало уже осознаваться на самом высоком политическом и правительственном уровне в США, что запрещение (во всем комплексе — изъятие, конфискация, уничтожение) наркотиков — далеко не единственный способ борьбы с наркобизнесом. Огромная «рентабельность» наркобизнеса позволяет без особых проблем дельцам компенсировать такие потери, как издержки рискового бизнеса. Сейчас стратегия борьбы с наркотиками сосредотачивается на нескольких направлениях: изыскание возможностей ликвидации высшего звена руководства наркобизнесом, международную борьбу с отмывкой наркоденег, уничтожение наркотиков в местах их производства и переработки, а также создание законодательной базы в США и организации системы принудительного медицинского лечения, избавления от наркозависимости. Кстати, не последнюю роль должна сыграть консолидация усилий. Наряду с Национальным Управлением по борьбе с распространением наркотиков и ФБР этой работой занимаются, за счет бюджета США, еще два десятка ведомств и организаций. Как посетовал бывший начальник НУБРН, «мы никогда не позволили бы 23 главнокомандующим повести народ на войну». Но как знать, может быть, решающую роль в борьбе с распространением наркочумы сыграют не правоохранительные органы и не социальные реформы, а достижения медицины — уже появились сообщения о расшифровке генома человека и выделении элементов биологического аппарата, «отвечающих» за наркозависимость…

ФБР И ТЕРРОРИЗМ

Само слово «террор» восходит к латинскому «страх», «ужас». В своем современном значении слово появилось в конце XVIII века и связано с Великой Французской революцией. Терроризм — это, прежде всего, метод достижения неких целей с применением или угрозой применения насилия. Теракт — насильственное действие «односторонней» направленности, никто ему не противостоит, не может противостоять. И то, что исполнителями терактов часто (в последнее время) являются смертники или, как любят часто называть, камикадзе (неточно распространяя название японских вои-нов-смертников на террористов), не меняет сути. Тот, кто доставляет взрывное устройство или направляет пассажирский лайнер на городской район, не более чем «средство доставки», а истинный субъект — тот, кто организовал теракт, кто их направил на смерть.

Терроризм настолько же стар, как само насилие. В большей или меньшей степени, в тех или иных формах, но он «пронизывал» собой всю историю. Во все времена и у всех народов возникали ситуации, когда для достижения своих определенных, в конечном счете, корыстных, целей препятствием становились интересы и жизнь других людей.

Другое дело, что в Европе и в России во второй половине XIX века терроризм превратился в одно из самых заметных социально-политических явлений. Именно в то время он приобрел как бы «законченные» методологию, технологию и, в меньшей степени, идеологию (в те времена основной упор был на терроризм политический, а в последующие — на национальный и религиозный).

Эпоху европейского терроризма открывает российское народничество, которое на определенном этапе своего развития перешло от медленного, малоэффективного, постепенного распространения социалистических идей к быстрому, резкому, внешне кажущемуся очень эффективным действию — террору. «Народная воля» более пяти лет держала в чрезвычайном напряжении всю систему государственной власти Российской империи — и, несомненно, стимулировала зарождение и бурное развитие терроризма в Европе и Америке. По сведениям А. Камю, приведенным в книге «Бунтующий человек», только в 1892 году в Европе совершено более тысячи акций «динамитчиков» и не менее пятисот — в Америке.

Народовольцы не были первыми террористами. Но они были первыми (в новое время), кто создал террористическую организацию. Террористические методы использовались или применялись и до «Народной воли», но именно в этой организации впервые был выработан безличностный механизм, который определяет как стратегию и тактику террористических актов, так и непрерывность процесса их организации.

Организационные принципы «Народной воли» впоследствии станут не только шаблоном для террористических организаций, но и для ряда тоталитарных партий, например, для РСДРП или НДСАП.

Формируя концепцию организации, Исполнительный комитет (ИК) «Народной воли» исходил из четкого разделения членов на «сторонников» революционных преобразований (т. е. тех, кто теоретически поддерживает идею о необходимости таких преобразований), и на тех, кто их осуществляет практически. По мысли членов ИК, сообщество людей на основе приверженности каким-либо политическим идеям не имеет количественного ограничения и не обязательно располагается в четких организационных структурах. Но вот сообщество людей, объединенных не только общими идеями, но и общей деятельностью во имя и для осуществления этих идей, обязательно численно ограничено и жестко организационно структурировано. Один из вожаков «Народной воли», Александр Михайлов, это формулировал так: «Партия — это определенная группа людей единомыслящих, не связанных между собою никакими взаимными обязательствами. Организация же, кроме непременного условия единомыслия, предполагает уже известную замкнутость, тесную сплоченность и полную обязательность отношений. Партия включает в себя организацию, но последняя определенно ограничена в ней самой. Партия — это солидарность мысли, организация — солидарность действия».