Апокалипсис завтра - Алена Багрянова

лучше, чем у смертных. Голод по крови этернелей он никогда еще не испытывал. Какое-то нехорошее хищное выражение появилось на его лице, и Эдду, в который раз сглотнул горькую слюну.

— Что ж, ведьма моя языкастая, — мужчина криво усмехнулся, — теперь тебе не надо идти и искать — как ты сказала? — ходячий траходром, ибо я тут, — Эд недобро прищурился. — Слышала о Клеопатре? Так вот, Хлоя Гейбл, будешь с ней чем-то похожа. Потому, что любой, кто проведет с тобой ночь, будет мертв. Самолично, с большим удовольствием выну у него сердце и выкину под солнце. И не важно, в ссоре мы или нет. Трахаю тебя только я. Выряжаешься шлюхой только для меня, — пальцы сжали в кулак ткань платья.

Этернель с силой прижал к себе рыжую, которая, казалось, сейчас его покусает, и грубо впился в ее губы, проталкивая язык ей в рот.

Хлоя пыталась отодвинуть его от себя, но Эд был слишком напорист. Да и алкоголь, все еще дурманящий голову, не мог помочь в концентрации. Когда, наконец, Эд прекратил терзать ее рот и отстранился, Хлоя не могла не воспользоваться этим.

— Какое же ты хамло, — выдохнула она, тяжело дыша. — Между прочим, это платье стоит не одну тысячу баксов. Эксклюзив из новой коллекции. Вряд ли у шлюх есть деньги на такие вещички, — Эд вновь хотел ее заткнуть поцелуем, но на этот раз Хло решительно положила пальцы на его губы. — Если думаешь, что я стану с тобой спать сегодня, то подумай еще раз, — Эдду с силой сдавил ее бедро, почти до боли, но вампирша это проигнорировала, прямо смотря в его темные глаза. — Никогда не угрожай мне, слышишь? Я не буду жить с тобой в золотой клетке. Не дави на меня, Эд, — она отвела взгляд, опустив голову. — Ты и так идешь на рекорд в продолжительности моих отношений, — он вдруг ослабил объятия, и Хлоя смогла отодвинуться, сев на пятки. — Я не хочу так, — прошептала она, качнув головой, и убрала за ухо прядь волос. — Может, лучше притормозить? Возможно, правильнее на время поставить «стоп»? — ее голос дрожал, но Хлоя хотела, в конце концов, разобраться в своих гребаных чувствах, а не метаться подобно загнанному зверьку.

Если Эд и дальше будет ее целовать, она окончательно потеряет голову и раздвинет ноги. Приятно и заманчиво, но не решит ее проблем и не уберет смятение. Хло чувствовала, что все может стать лишь хуже, зайди Эдду сейчас дальше.

— Эд, я не хотела этого, но мне нужно разобраться в себе… в нас, — Хлоя замолчала, не зная, как лучше сформулировать мысли. Эд пока не проронил ни слова, и она вдруг поняла, что боится посмотреть ему в глаза, избегая темного взгляда. Ее слова о паузе вышли спонтанно, но теперь она сознавала, что это единственное логичное решение, которое ей сейчас виделось. — За время твоего отсутствия я поняла, что схожу с ума… Это мне не свойственно. Еще Дэни так и не объявилась, — Хлоя взмахнула рукой. — Я не знаю, где она. Могу лишь надеяться, что Дэн где-то затаилась на время. Но меньше чем за две недели я нервничала больше, чем за прошлые сорок лет. И за место того, чтобы просто обнять, сводить меня в кино, купить цветы, например, предложить погулять ночью под луной, расслабиться, ты набрасываешь, как голодный зверь, и угрожаешь расправой, если я посмотрю налево. Я так соскучилась по легкости, больше не хочу напряга, — она пожала плечами, руками уперевшись в колени. Вдруг ей в голову пришла одна мысль, и Хлоя все же подняла взгляд, слегка нахмурившись. — И, пожалуйста, не трогай Стива. Он не сделал ничего плохого, просто… поднял мне настроение.

— Да срал я на этого мальчишку, — выплюнул Эдду и, резко отстранившись, встал с кровати.

«Демоны, где Дэни?»

Его волновали вибрации мира духов, который дрожал, как бывает в преддверии чего-то масштабного — катастрофы или войны. Он очень надеялся, что с девочкой все в порядке. Обязательно надо будет поспрашивать у новых друзей о происходящем и попросить найти молодую этернель, если те, конечно, смогут.

— Знаешь, почему я такое хамло? — маг скрестил руки на груди. — Представь себя на моем месте: возвращаешься после нихрена не веселой прогулки по Той стороне, после чертовых игр Врат с твоим разумом, вывернутый чуть ли не на изнанку, с неутолимым голодом и горящими от боли мышцами, блядь, седой, ради дорогой тебе женщины, а она, говорит, что пошла проветриться и поискать ходячий, сука, траходром. И неважно с кем переспать, главное не с козлом, который оставил ее на десять дней! — Эдду всплеснул руками, пытаясь не начать кричать. — Я понимаю, ты хочешь меня взбесить, как любишь и умеешь, отомстить за время, которое, к собственному удивлению, провела, сходя с ума. Но если я понимаю и принимаю то, что схожу с ума по тебе, без тебя и с тобой, потому что ты значишь для меня гораздо больше, чем думаешь. То ты, словно девчонка в пубертатном периоде, удивляешься собственным чувствам, мечешься туда-сюда и ведешь себя вызывающе. И это как раз тот случай, когда не надо так делать. Мне нравится твоя своенравность и острый язык, но… Я чувствую, что с миром что-то не так… теперь чувствую. Что-то приближается, мы все на краю, — он вздохнул. — Мне нужна ты и твоя помощь. Я хочу взять тебя с собой на предстоящее Собрание, потому что в том озере, среди сраных угрей, змей и пираний, я сойду с ума без своей русалки.

Мужчина устало оперся спиной о противоположную сейчас Хлое стену и сунул руки в карманы.

— Дерьмо, — в кармане надрывно запищал телефон.

Маг поморщился и, не глядя, отключил его. Если свои — пусть шлют духа, а на остальных насрать. Невидимый пласт дернулся, так, словно кто-то задел струны, и теперь они вибрировали, гудя странными нотами. Эдду отмахнулся и цыкнул, со странным чувством, что пропускает что-то важное. Он подумает об этом позже.

— Ладно, посрать, — буркнул куда-то в сторону Эд. — Скажи хотя бы какую краску мне брать, чтобы от этой белой хрени на башке избавиться?

— Прости, — вдруг выдохнула Хлоя. Она медленно встала с кровати и подошла к Эду, а потом осторожно обняла вампира за талию и положила голову на его вздымающуюся грудь. — Да, я сужу со своей колокольни. Так всегда проще, хоть не скажу, что верно, — Хлоя вздохнула. — Наверное, мне стоило отреагировать иначе, но как уж вышло. Я люблю трепать тебе нервы, — она усмехнулась. — Впрочем, это не секрет. И