Девяносто дней Женевьевы - Люсинда Кэррингтон

Посмотрев на нее, Синклер улыбнулся.

— Я не был в этом до конца уверен. Меня всегда терзали сомнения, — признался он. — Иногда мне даже казалось, что я хочу невозможного и выдаю желаемое за действительное. Ты всегда была такой холодной, такой сдержанной. И все время повторяла, что у нас чисто деловые отношения. Мне не хотелось попасть в глупое положение, выставив себя на посмешище.

«Холодной и сдержанной, говоришь? Если бы ты только знал, что я чувствовала на самом деле!» — подумала Женевьева.

— А сейчас, пожалуйста, отпусти меня, — попросил Синклер. — Иначе я буду уже не в состоянии дать тебе то, что ты хочешь.

— И чего же я хочу? — спросила она, продолжая удерживать его.

— Думаю, ты хочешь, чтобы тебя трахнули, — сказал Синклер. — Грех не воспользоваться этой комнатой и этой кроватью. Здесь есть зеркала, а заниматься любовью перед зеркалом так приятно и заманчиво. Ты сможешь увидеть себя со всех сторон, во всех ракурсах.

Быстро освободив руки, он резко сел и, схватив Женевьеву за запястья, уложил ее на спину. Быстро опустившись на нее, он сжал ее тело коленями. Синклер целовал шею Женевьевы, подбираясь к губам, а потом его язык, нежно, но настойчиво раздвинув ее губы, проник в рот. Обхватив руками груди Женевьевы, Синклер начал поглаживать пальцами ее соски.

Женевьева повернула голову и, вытянув шею, заглянула через его плечо. В зеркале она увидела женщину со светлыми растрепанными волосами и загорелого мужчину, который сжимал ее в объятиях, захватив в сладкий плен. Она увидела, как этот мужчина приподнимается, а женщина медленно, словно во сне, поворачивается, и мужчина поворачивается вместе с ней.

— Как ты хочешь — на спине или на животе? — пробормотал Синклер ей на ухо. Дразня ее, он провел языком по мочке уха. — Право выбора за тобой.

— Я думала, что приказы отдаешь ты, — сказала Женевьева.

— Только не сегодня, — ответил он. — Может быть, когда-нибудь потом я снова возьму на себя эту роль.

— На спине, — произнесла она.

Женевьеве хотелось, чтобы он лег на нее, навалившись всей тяжестью своего тела. Ей хотелось видеть его лицо, наблюдать за тем, как оно меняется. Ей хотелось узнать, что оно будет выражать в тот момент, когда Синклер достигнет кульминации. Ей хотелось, прижав подбородок к его плечу, смотреть в зеркало, любуясь его отражением, наблюдая за тем, как двигаются его бедра.

Когда Синклер вошел в нее, ее лоно было уже влажным. Женевьева напрягла внутренние мышцы, заставляя его член проникнуть еще глубже. Синклер сжал ее груди. Женевьева обхватила его ногами за бедра и обняла. Ей хотелось прижаться к нему еще крепче, чтобы почувствовать, как бьется его сердце, ощутить его дыхание, его жизненную силу. Она потеряла счет времени, отдавшись чувствам. Опустив руку, Женевьева осторожно погладила клитор.

Синклер издал громкий стон наслаждения, и его тело, освобождаясь от напряжения, задрожало в судорогах оргазма. Женевьева достигла кульминации на несколько секунд позже. Эта кульминация была такой же яркой и бурной, как и те, что она испытала во время сексуальных игр, которые придумывал для нее Синклер. Однако Женевьева понимала: в ее памяти останется именно этот момент, ведь они впервые занимались любовью так, как это делают люди, которые по-настоящему любят друг друга. Расслабившись, Синклер прижался к ней, и она почувствовала, какое горячее у него тело. Потом Женевьева осторожно отстранилась.

— Это было великолепно, — сказал Синклер и повернулся к ней. — Тебе тоже понравилось?

— Мне всегда было хорошо с тобой, — ответила она. — И когда ты заставил меня надеть кожаный корсет, и когда привязал к своей необычной двери, и даже когда усадил на мотоцикл.

— Я знал, что тебе понравится играть в такие игры. Я очень хорошо разбираюсь в людях.

— Значит, ты не удивишься, если мы сейчас немного поговорим о делах? — поддразнила она его. — Ты же знаешь, что я расчетливая, практичная женщина. — Женевьева указала на маленькие часы, которые стояли на белом, украшенном позолотой туалетном столике. — Уже полночь. Срок нашего договора истек. Ты обещал, что подпишешь контракт с нашим агентством. Итак, дорогой, с тебя подпись.

— Ты ее получишь, — сказал Синклер. — Можешь в этом не сомневаться. Потом мы поговорим о моих финансовых инвестициях (я хочу вложить деньги в «Баррингтонс»), и ты, возможно, получишь еще кое-что. — Схватив Женевьеву за руку, он привлек ее к себе. — А теперь давай смешаем бизнес и удовольствие. Я заплатил две тысячи фунтов за то, чтобы пообщаться с тобой наедине. У нас всего два часа, не так ли? Как ты думаешь, сколько раз за это время мне удастся довести тебя до кульминации?

— Не знаю. — Женевьева лежала на кровати, расслабившись, и, скосив глаза, взглянула на него. Любуясь его красивым, мускулистым телом, она поняла, что в ней просыпается сексуальное желание даже тогда, когда она просто смотрит на Синклера. — Но мне почему-то кажется, что скоро я смогу это выяснить.

Лондон еще никогда не казался Женевьеве таким красивым. Она вдруг поняла, почему люди со всего мира приезжают в этот город и фотографируют знаменитые двухэтажные автобусы, голубей и Темзу. И совсем не важно, что эти автобусы часто опаздывают, застряв в пробке, голуби пачкают памятники, а Темза похожа на стоячее болото. Лондон прекрасен. И она любит его. Женевьева решила дойти от метро до офиса пешком не только потому, что день был теплым и солнечным, а еще и потому, что ей хотелось танцевать, а не сидеть в офисе за столом.

Перейдя дорогу, она увидела, что прямо перед ней шагает знакомый человек. Обняв девушку, он что-то шептал ей на ухо. Парень прижимал ладонь к спине девушки так, словно заявлял на нее свои права.

Женевьева ускорила шаг.

— Филипп!

Брат моментально повернул голову.

— Жен? — удивился он и виновато потупил глаза. — Что ты здесь делаешь?

— Иду на работу, — сказала Женевьева. — Ты тоже будешь этим заниматься, когда окончишь университет.

— Я не знал, что ты ходишь пешком.

Женевьева посмотрела на его спутницу, но потом снова перевела взгляд на брата.

— А я не знала, что ты…

— Это Ингрид, моя девушка, — перебил ее Филипп. Девушка улыбнулась Женевьеве. — Она учится на экономическом факультете. Ингрид, это моя сестра Женевьева. Она намного старше меня.

— Глядя на нее, этого не скажешь, — ответила Ингрид.

— И сейчас она спешит на работу, — добавил Филипп. — Кстати, как дела на работе?

— Все просто замечательно, — сказала Женевьева. — Недавно мне удалось подцепить крупного клиента. Он даже собирается вложить деньги в наше агентство. После этой сделки я стала знаменитостью.