Очень долгое путешествие, или Инь и Ян. Авалон (СИ) - Яна Соловьева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Завалившись внутрь, я отшвырнула меч и ведьмачьим ножом, скуля и всхлипывая, разжала челюсти туманника. Из-под разорванного рукава хлестала кровь. Как мне могло прийти в голову выйти наружу? Я сидела на полу зловонной избы в растекающейся луже грязной воды и крови, за спиной светился ведьмин алтарь, и я была совершенно одна.
***
От Ласточки нещадно тошнило, но из раны на боку перестало кровить. К сумке на полу присоединился арбалет, сверху я положила чудом не потерявшуюся шляпу. Время размазывать сопли прошло, пришло время их подбирать. Иорвет был здесь, и ведьмы тоже, и если они не хотят говорить со мной, придётся их заставить!
Я прошагала к гобелену. Замахнулась и полоснула мечом по ткани. Поперёк животов вышитых ведьм прочертился разрез. Ничего не произошло. Ударила Аардом в стену, с грохотом с полок разлетелись черепа и сушёные тушки летучих мышей. Половина свечей погасла. Ноль реакции.
— Что-то же должно вас пронять! — воскликнула я и в закутке кухни вспорола мешки с зерном и расправилась с глиняными горшками и тарелками.
Черепки валялись по всему полу. Тишина.
— Какая же идиотка… — меня вдруг осенило.
Что же, этот разгром нужен был хотя бы для того, чтобы мозг начал функционировать, а не слепо вязнуть в болоте жалости к себе.
Я прошагала в закуток справа от двери, где в корыте плавал расчлёненный труп и с балок свисали цепи с крюками.
— Кольцо… Где-то здесь… — бормотала я под нос.
Нашла! Кольцо было приделано к люку в полу, незамеченному мною в темноте. Я схватилась за него, из приседа потянула наверх, и крышка люка легко подалась.
Снизу шёл мягкий свет. Я соскользнула по лестнице. Моментально одним взглядом охватила подвал. Светились свечи у алтаря, только другого — под черепом лося, напоминающим личину дьявола, был заляпанный кровью жертвенник. Рядом сидела у прялки безобразная старуха в высоком колпаке. Я сглотнула. Пряха встрепенулась, будто смахнув сон, и безошибочно направила в мою сторону лицо — один глаз был скрыт повязкой, а на месте другого был кожный нарост, весь в мелких отверстиях, по которым ползали мухи. Задвигала свисавшим ниже рта бородавчатым носом, принюхалась.
— Твоя отравленная эликсирами кровь мне не нужна, — визгливым старушачьим голосом сказала она.
Я глянула на пол — с руки капало, и внутри левой перчатки было мокро и горячо.
— Но волосы на починку ковра пригодятся, — скручивая нить из кудели, старуха зашевелила длинными костлявыми пальцами, каждый из которых оканчивался чёрным когтем. Другой рукой завращала веретено.
— Где Иорвет? — дрогнувшим помимо воли голосом спросила я.
— Ты ищешь, как и все вы, — сказала она. — Ходите друг за другом, блуждаете во мгле. И возвращаетесь к нам.
Старуха гнусно хихикнула и, отложив веретено, вдруг задрала юбку, под которой оказалась пара лишних недоразвитых ног. Огладив руками, развела их пошлым, отвратительным жестом.
— Сладкий юноша, — облизнувшись, сказала она и повернула лицо в темень в глубине подвала. — Спит и жаждет меня. Я буду лучшей и буду последней.
Не отводя нацеленного на ведьму меча, я осторожно пошла вдоль стены. Старуха подхватила веретено, и оно закрутилось с неимоверной скоростью.
Иорвет лежал на лавке на спине, раздетый до рубахи и штанов. Лицо его было белым и неподвижным, правая рука соскользнула и касалась пола, левая покоилась на груди.
— Что ты с ним сделала?! — закричала я.
— Укольчик веретеном, и юноша спит и ждёт, пока я подарю ему блаженство. А я сплю и жду, пока мои кишки освободятся от жирного борова, который пугал меня Вечным Огнём. Вечным! — всхрюкнув, старуха рассмеялась и отложила веретено. — Вечные в этих землях только мы…
Смех оборвался, она потянулась к ритуальному столу и схватила украшенный рунами нож.
— Ты разбудила меня, — сказала она, повернувшись, — и теперь я заберу твои волосы вместе с головой. Вставай на колени, и в этот раз делай, что велят!
Засветился шар Квена и тут же исчез, когда Пряха взмахнула длинными костлявыми руками и пропорола защитную оболочку когтями. Вместе с Аардом я сделала выпад, меч вошёл в пустоту — старуха обратилась дымом и исчезла. По всему подвалу захлопали крылья, чёрные вороны, сделав круг, слетелись, и она появилась за моей спиной.
Мечом я остановила стилет, и свободной рукой старуха хлестнула наотмашь, будто хотела дать мне пощёчину. Обожгла когтями ухо, по шее потекло.
— Повылазили… дрянные выскочки, — фальцетом приговаривала она, — у той хоть была кровь, сладкая Старшая Кровь! Белые волосы…
Уклонившись от стилета, я ударила Аардом, и вновь лишь чёрный дым пыхнул в стороны.
— Терпение, сёстры — не та, так эта ответит за вашу смерть!
Я рубанула по кисти со стилетом — взметнулись чёрные вороны — и ногой откинула выпавший стилет к стене, в кучу ветоши и мешков. Старуха вновь появилась сзади, на спину обрушился страшный удар, и меня швырнуло на деревянные клетки, которые проломились подо мной, и мне показалось, что спина хрустнула. Я закопошилась среди обломков. У соседней стены неподвижно, не реагируя ни на что вокруг, лежал на лавке Иорвет.
— Отчаяние наползает, как насекомые, — проскрежетала старуха.
Она подходила, раскачиваясь, и в промежности болтались голые недоноги. Ещё не успев подняться, я прикрылась Квеном, а ведьма взмахнула руками, и в тело сквозь броню, будто её и не было, впились когти. Она отбросила меня, как сломанную куклу, и я прокатилась по полу, въехав головой в опору лавки, на которой лежал Иорвет.
— Я чую твою боль, вижу страх!
Приподнявшись, я выпустила Аард, и старуха исчезла в дыму. Закаркали, кружась, вороны. Рука Иорвета с чернеющим на ладони знаком была совсем рядом, и в секундной передышке с последней отчаянной надеждой я содрала левую перчатку и, испачкав руку Иорвета кровью, приложила к его ладони свою ладонь.
