Шмель в паутине - Олег Никитин

– Не помню, чтобы я тебе об этом сообщал, – заметил Милан.

– Но ведь ты собирался! Забыл, что ли? – Она заметно нервничала.

– Знаешь, Светик, могла бы и позволить мне взглянуть на открытые документы, – сказал Милан. – Я ведь все-таки рисковал, к тому же потратил личное время.

– Вот в чем дело, – облегченно улыбнулась журналистка. – А я понять не могла, что с тобой случилось. – Но тревога все-таки не до конца покинула ее, потому что Света продолжала накручивать прядь на кулак и всматриваться в собеседника. – Я ведь и не знала, что… она запретит к ним доступ. Думаю, файл откроется от моего кода. Да не знаю я, что там! Хотя и догадываюсь. Обычные управленческие распоряжения, скорее всего. Что тут интересного? А вот в Гагарине было весело!.. Милан, ты уже включил сигнал?

– Сколько тебе обещали?

Света замерла и словно осунулась, отводя взгляд от камеры.

– Разве в этом дело? – проговорила она наконец. – Ты читал мой журнал? Мог бы и сам догадаться. Ладно, мне обещали должность редактора. Не считая «гонорара», конечно.

– Хорошо, – сказал Милан. – Ты должна пообещать мне, что никому не скажешь, кто доставил диск с информацией в столицу. – Света поспешно произнесла требуемую формулу, даже не улыбнувшись ее напыщенности. – Хорошо, набросай пока краткий отчет о своей поездке, обменяемся данными на пересечении 75-й и 116-й улиц. Высота десять метров над трассой. Годится?

Она настороженно кивнула и попрощалась, а Милан попытался вздремнуть. В конце концов, даже если «антиповцы» узнают, что это именно он привез информацию из Брахмапура, трактовать этот поступок механика можно двояко. Главное, что файлы хранятся у самого Милана и он покажет их Шмидту.

Света ждала его в условленном месте: ее желтый «Омуль» ярким пятном висел над трассой. Милан открыл окно и плавно подвел машину вплотную к ней, одновременно говоря в интерком:

– Ты спишь, нет?

Она тотчас высунулась в окно и облегченно улыбнулась.

– Я тут уже минут десять болтаюсь. По телевизору «Остров» показывают, ты смотришь? Я раньше не видела, а тут от нечего делать включила…

Обмен дисками прошел словно в каком-нибудь шпионском фильме, из рук в руки, и если Милан остался равнодушен к «подарку» Светы, то она приняла пакет от него с таким трепетом, будто в нем содержались все закулисные тайны Эккарта. Может быть, для нее в тот момент все так и было.

– Постарайся сохранить эти данные на разных носителях, – сказал Милан. – А еще лучше, передай их в разные СМИ, подконтрольные «Боингу». Если эта информация действительно может повредить «Антипову», то тебе грозит опасность.

– Спасибо за дельный совет! – усмехнулась Света. – Позвони мне на днях. – И спустя секунду ее машина круто упала вниз, чтобы влиться в вечерний трафик.

«О чем я должен был догадаться?» – запоздало думал Милан, когда уже вышел из душевой и устроился перед терминалом. На полке рядом со столом валялись старые газеты и журналы, и среди них выделялась ярким корешком «Женская воля». Он вытянул журнал и открыл его на первой странице, чтобы взглянуть на список учредителей издания, но ничего интересного там не обнаружил. Зато вся вторую страницу занимала красочная голограмм «Пандоры», одной из последних моделей «Боинга». Милан наскоро пролистал издание и нашел еще несколько подобных рекламных вставок. Да, очень похоже на то, что именно «Боинг» заказал «Женской воле» статейку о конкуренте. Им бы узнать про пиропатрон с тротилом – вот была бы горячая, просто-таки взрывоопасная сенсация! «Не время, – подумал Милан. – Нет, еще не время. Да и нет у меня моих милых штучек».

Он воткнул диск в бок терминала и вывел на экран содержимое единственного файла. В нем Света в типично журналистской форме повествовала о визите в офис «Русского Поля». Попав на прием к мелкому клерку, она размахивала «Женской волей» со своей статьей о «дутых» акциях. Сотрудник вежливо выслушал ее и записал номер акции, пообещав разобраться и при желании клиентки выкупить у нее ценную бумагу по биржевой цене. И вообще, всячески недоумевал по поводу того, что в прессе печатают такие вздорные и гадкие статейки, «не имеющие с деятельностью «Русского Поля» ничего общего». «Тут я ему чуть в рожу не вцепилась, – сообщила Света. – Но сумела сдержаться». На вопрос о Вешкине клерк сказал, что: 1) впервые слышит такую фамилию; 2) не вправе разглашать служебную информацию. «Так что радуйся, – завершала она свой отчет. – Когда захочешь продать свою акцию, обращайся ко мне, не прогадаешь. Но лучше быстрее, пока меня там не забыли».

«Пусть пока будет, – решил Милан про несчастную акцию. – Карман не тянет». Сейчас вся его затея с «Русским Полем» казалась ему нелепой. Ясно, что Иван не станет торчать в офисе, а будет по-прежнему колесить по стране, «инспектируя» филиалы фирмы. Он наскоро просмотрел видеофильм, снятый Светой, но без звука и в ускоренном режиме. Пару раз Милан останавливал изображение, однако мелькавшие на дальнем плане физиономии совсем не походили на вешкинскую.

«Ну и черт с ним, я уже выдал парню амнистию. Займемся лучше родимой корпорацией». Ему повезло, спустя всего пару минут с помощью сервера Департамента народонаселения он уже знал фрагмент генетического кода своей подруги. Файл с брахмапурской документацией вскрылся тотчас, стоило подать во входной поток длиннющую цепочку байт. Первым делом Милан скопировал данные на собственную дорожку магнитного носителя, выделенную для него на муниципальном сервере Валхаллы. Затем закрыл их паролем, но не таким примитивным, как фрагмент кода – он модифицировал его с помощью ключа из четырех букв, «роза». Вскоре диск с открытым файлом был готов, его-то «эксперт» и собирался передать Шмидту.

Добытая информация показалась ему скучной до невозможности. Никакой привычки работать с юридическими документами у Милана не было, а лексиконы технических и правовых текстов настолько различались, что он вообще с трудом понял, о чем ведется речь в брахмапурском файле.

Ну, увольнялись с конвейера рабочие, чтобы на другой же день на тех же стульях уселись переселенцы, которым поначалу, как «стажерам», платили на сотню-другую крон меньше (это следовало из данных налоговой полиции Брахмапура). Безработные же через какое-то время опять приходили в компанию и переводились в другие отделения, например, в Уиннер или Кисангани, и там история повторялась, пока персонал не расползался по стране. Самые лучшие, конечно, оставались в итоге в «Антипове», но подавляющая часть из первоначального числа «перемещаемых» по филиалам сотрудников пропадала где-то на просторах Эккарта. Отсеивалась, одним словом. Между тем в Департамент иммиграции регулярно подавалась заявка на переселенцев из Пенджаба, и кадровый маховик делал очередной виток… Профсоюзы же не могли вмешаться и помалкивали, поскольку переселенцы не имели статуса граждан страны. Такая вот простая и вполне законная схема, в целом выставляющая руководство «Антипова» в откровенно невыгодном свете.