Свет далекой звезды - Ирина Леонидовна Касаткина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ты тоже в нее… — снова зарыдала Ирочка, обращаясь к Саше. — А я тебя так… Вы все в нее… Ненавижу! — И обливаясь слезами, она выскочила из класса. Следом молча вышел ее отец.
— Значит это твоих рук дело? — Директор посмотрел на Гену.
— Так я же был на спортплощадке, — не моргнув глазом, ответил тот. — Кого хотите, спросите, Никита Сергеевич. Что вы сразу на меня? Всю перемену я там был.
— Он был, был, — поддержали его одноклассники, — правда, был, Никита Сергеевич. Он нападающим был — мы в футбол играли. Он никуда не уходил с самого начала.
— Да уж, уход нападающего трудно не заметить, — задумчиво согласился директор. — Что ж. Похоже, это преступление — а иначе я его назвать не могу — останется нераскрытым. Но знайте: тот, кто такое сделал со своей одноклассницей — даже если она виновата, в чем вы ее подозреваете — я подчеркиваю: даже если она виновата, — это страшный человек! Ради достижения своей цели он пойдет на все! Остерегайтесь этого человека, ибо его жертвой в следующий раз может стать любой из вас.
И тяжело вздохнув, директор вышел из класса.
— Ну-ка признавайся: это твоя работа − с Соколовой? — спросила Лена Гену по дороге из школы.
— Ты же слышала, я всю перемену был на спортплощадке. — Гена посмотрел куда-то в небо. — Ребята подтвердили.
— Ты, Гена, хитрый, — не отставала девочка, — мог кого-нибудь из малышни подговорить. Дай честное слово, что не ты.
— Пятьдесят на пятьдесят, — быстро произнес Гена.
— Что-что? Я не поняла. Что ты этим хочешь сказать?
— Может, я, а может, нет. Равновероятно.
— Не увиливай! Или ты, или не ты — это и так понятно. Ответь однозначно: ты или не ты?
— Не отвечу! Пусть это останется тайной. Она получила, что заслужила! Теперь долго будет помнить. На ее подлость может найтись в сто раз худшая подлость, которую сотворят с ней самой.
— Но почему ты думаешь, что работу стянула она? А вдруг не она?
— Я не думаю, я знаю. Это точно она! Я видел ее рожу, когда она выходила из класса. Как она на тебя посмотрела — злорадно! Я тебе говорю: это она! Можешь не сомневаться.
— Почему же ты сразу не поднял тревогу? Не сказал об этом учителям, директору? Обыскали бы ее портфель, парту, класс, наконец. Если работа была у нее, то нашли бы.
— Она не такая дура, чтобы прятать в парту или портфель. Слишком быстро вышла. Могла сунуть под юбку. Кто бы там у нее искал? И даже если бы нашли, ничего бы ей не было. “Ах, это мне подсунули! Ах, я нечаянно захватила — не заметила, как!”. Отвертелась бы! А теперь всю жизнь не отмоется! До конца своих дней помнить будет!
— Гена, ты страшный человек! — директор прав. Я тебя начинаю бояться. — Лена даже остановилась. — Похоже, ты не побрезгуешь ничем, чтобы добиться своего.
— Вот уж кому не надо бояться, так это тебе! — Его взгляд был столь красноречив, что она отвела глаза. — И потом, кто тебе сказал, что это сделал я? Я был в это время на спортплощадке. И все. Хватит об этом!
— Гена, не сердись. Спасибо, конечно, что ты обо мне так заботишься, — извиняющимся тоном сказала Лена. — Просто я не хочу, чтобы ты из-за меня влипал во всякие истории. Но я знаю, ты — настоящий брат!
— Не брат! — Гена посмотрел ей прямо в глаза. — Детство кончилось, Лена, и ты это знаешь. Дело совсем в другом.
— Ладно, ладно! — примиряюще заговорила девочка. Ей совсем не хотелось уточнений, кто кому и кем теперь является. — Ты к себе или ко мне? Завтра сочинение надо сдавать. Ты написал?
— Домой пойду. Поесть приготовлю, потом за близнецами надо в сад сходить. Мама поздно придет, а Алексей в командировке. Он теперь за всякую возможность заработать хватается.
Генина бабушка умерла год назад от рака желудка. Врачи в больнице, куда ее положили на обследование, сказали Светлане, что мать неоперабельна, и предложили забрать ее домой. Гена ухаживал за бабушкой до последней минуты, не брезгуя никакой работой. Он научился готовить, стирать и даже делать уколы. Ему скоро исполнялось пятнадцать лет, но он выглядел на все восемнадцать. На физкультуре девочки, открыв рты, любовались, как перекатываются мускулы у него под кожей.
Гену не раз приглашали принять участие в разных соревнованиях, но он всегда отказывался. Ведь соревнования связаны с длительными отъездами. Гена боялся уезжать и оставлять Леночку. Как она будет ходить без него из школы домой или еще куда? Ей же проходу не дадут.
Действительно, ходить одной по улицам Лене возбранялось — за ней обязательно кто-нибудь увязывался. И часто не один. Поэтому, где бы она ни появлялась, рядом неизменно маячила внушительная фигура накачанного Гены, исподлобья поглядывающего на окружающих с настороженностью личного охранника.
Алексеевой жене надоели хождения мужа из одного дома в другой, и она с ним развелась. Их двухкомнатную квартиру она разменяла на две однокомнатные — изолированную и коммуналку. Коммуналка, естественно, досталась Алексею.
После смерти бабушки Алексей окончательно поселился у Светланы. Теперь в бабушкиной комнате теснились Гена с близнецами, которым купили двухъярусную кровать, напоминавшую Гене полки в купе поезда. Иногда он забирался наверх и воображал себя едущим с Леной на море − как когда-то в детстве, которое уходило от них все дальше и дальше.
Близнецов Гена полюбил. Теперь ему было даже странно думать, что раньше их не было, что он был у мамы один. Но когда Мишка и Гришка были дома, заниматься он не мог совершенно. Дело в том, что они почти непрерывно дрались − каждый стремился доказать другому свое превосходство. Унять их можно было, только разведя по разным комнатам. Но тогда становилось еще хуже — они принимались громко реветь, требуя воссоединения.
Генины грозные окрики близнецы совершенно игнорировали, прекрасно зная, что он никогда не поднимет на них руку. Призвать их к порядку могла только Светлана, ведь Алексей тоже баловал их и потакал во всем. Поэтому Гене частенько приходилось сбегать к Лене, иначе уроки оставались бы невыученными.
В Алексееву коммуналку пустили жильцов. Их деньги стали существенным подспорьем для семейного бюджета.
Глава 43. РОМЕО И ДЖУЛЬЕТТА ИЗ 7 «Б»
Когда Лена рассказала Ольге о происшествии с Ирочкой, та помрачнела. Она ни
