Сталин. Разгадка Сфинкса - Марат Ахметов

США ранее, правда, несколько помогли Англии, продав вооружение, хоть и устарелое, на сумму в 37 миллионов долларов. В августе месяце они решились передать англичанам 50 старых, но реконструированных эсминцев и другой военной техники, в обмен на 8 британских баз в Восточном полушарии. Этот шаг явился одним из первых в длинной цепи событий, приближавших США к войне.

Параллельно с замыслами в отношении британцев, в конце июля 1940 года у Гитлера вызревает решение, с большим энтузиазмом принятое его главными военными советниками. В Оберзальцберге он сообщает генералам о своем решении «окончательно» покончить с «еврейским большевизмом» весной 1941 года.

Вне всякого сомнения, все предшествовавшие военные кампании были лишь прелюдией для осуществления Гитлером главного замысла его жизни — уничтожения державной мощи России. Он не сомневается более никогда в абсолютном приоритете осуществления плана вторжения в СССР и, будучи уверен в своих силах, совершает роковой для Германии разворот на Восток.

Согласно выкладок Гитлера, США до 1942 года не смогут подготовиться к вступлению в войну. Англия покамест, главным образом, рассчитывает на Россию, если последняя будет разбита, то будет спета песенка и англосаксов. Следовательно, уже в конце июля Гитлер был готов отказаться от операции «Морской лев» — высадки десанта в Англию. К тому же программа создания мощного флота в Германии срывалась, британцы продолжали доминировать на морских просторах.

Безропотное удовлетворение Румынией территориальных притязаний СССР побуждает Венгрию потребовать у Бухареста Трансильванию. В разгорающемся румыно-венгерском конфликте арбитрами становятся Германия и Италия. Абсолютно проигнорировав Россию, державы «оси» в Вене в конце августа 1940 года ампутируют Румынию в пользу Венгрии, а также Болгарии. Нацистская Германия оказывается в чистом выигрыше от данного действа, сумев довольно ловко и прочно привязать к себе эти страны. Беззастенчиво используя румыно-венгерские противоречия для укрепления своего господства в странах Центральной и Юго-Восточной Европы, Гитлер, делая многообещающие посулы отдельно правительствам Румынии и Венгрии на возможность приращения территорий, стремится превратить их в союзников по антисоветской войне.

Германия постепенно все больше восстанавливает свои позиции на Востоке. С третьей декады сентября возобновляется военный транзит из оккупированной Норвегии в Германию через Финляндию и обратно. Он явился абсолютной неожиданностью для всего мира и, особенно, для русских. Москва, тем не менее, еще не рассматривает Хельсинки полностью зависимыми от Берлина. 27 сентября 1940 года в Берлине состоялось подписание договора о германо-итало-японском военном союзе, который получил название Пакт трех держав (Тройственный пакт). Подписав сей документ, германское правительство сознательно поставило советское перед свершившимся фактом.

Вскоре возникает еще один повод для недовольства Сталина Гитлером. В середине октября начался ввод немецких войск в Румынию. Попытка поверенного в делах Германии в Москве Н. Типпельскирха убедить Молотова в том, что армейский контингент предназначен для отражения английских войск, не увенчалась успехом.

Опасаясь сближения СССР с Англией, в Берлине пытаются отчасти задобрить Сталина и настойчиво зазывают Молотова на переговоры для согласования долгосрочных политических целей.

С огромным внутренним неудовольствием воспринимают в Кремле Тройственный пакт и поползновения немцев на Балканах. В то же время очередная инициатива Криппса не находит у Сталина поддержки. Английский посол предлагает заключить формальное соглашение между двумя государствами. Однако согласно сущности этого предложения, отношения между Англией и СССР становились чуть ли не союзническими, чего последняя не могла себе позволить в тот период времени.

Сообразно германским визитам, в ноябре 1940 года советская представительная делегация во главе с Молотовым отправляется в Берлин. Визит происходил в исключительно помпезной обстановке. Немцы явно преследовали цель ошеломить «союзников» своей мощью, показом, в том числе, и новейших образцов вооружения. В то же время, приглашая русских на переговоры в Берлин, Гитлер замышлял крупное мероприятие по дезинформации будущего главного противника с целью притупления его бдительности. В некоторой степени это удалось нацистским руководителям.

Молотов вел переговоры в столице «тысячелетнего рейха» 12-13 ноября с Гитлером и Риббентропом под периодический аккомпанемент бомбардировок британских военно-воздушных сил. Главным пунктом немецкой программы стало предложение, сделанное самим фюрером, о присоединении СССР к Тройственному пакту. Оно сопровождалось широкомасштабными предложениями раздела сфер влияния и сулило заманчивый блеск новых территориальных приобретений.

Гитлер вдохновенно лгал, заверяя Молотова, что германо-русские интересы при этом не пересекутся. Ему подыгрывал Риббентроп. Проект соглашения четырех держав, который он зачитывал Молотову, должен был создать у того впечатление, что налицо серьезный и реальный замысел, а не политический блеф. Фюрер и его министр иностранных дел настойчиво предлагают Советам присоединиться к Пакту трех держав и подписаться под особым соглашением, согласно которого СССР брал обязательство приступить к расширению своей «сферы интересов» в южном направлении, в сторону Индийского океана. Далее, добиваться вместе с Германией и Италией присоединения Турции к Пакту, а также пересмотра Конвенции Монтре о черноморских проливах.

Нацистским главарям практически не удалось заморочить голову Молотову своими фантастическими прожектами. В то же время они уклонились от ответа на вопрос о том, что германские гарантии Румынии направлены против СССР, а настоятельное пожелание вывести германское военное присутствие из Финляндии вообще было отклонено. Естественно, трезвомыслящее советское руководство расценило немецкие предложения как неприемлемые. Оно стремилось воспрепятствовать Германии «прибрать к рукам Турцию», предпочитало решить вопрос о режиме в проливах без посредников и посчитало «неуместными» советы Германии приступить к расширению сферы влияния СССР «в сторону Персидского залива и Индии».

После возвращения Молотова в Кремле было принято решение дать понять Берлину, что в принципе СССР не против участия в дальнейших переговорах. 25 ноября Молотов озвучил фон Шуленбургу контрпредложения Сталина относительно «проекта Пакта четырех держав», с учетом советских интересов. Ответа на них из Берлина не последовало, так как фантазия у нацистских лидеров иссякла.

Итоги визита Молотова в Берлин не сняли для Сталина главный вопрос: опасности быть вовлеченным в войну на два фронта: против Германии — на Западе и против Японии — на Востоке. Весьма важным обстоятельством являлся также ответ на вопрос, когда Германия решится на нападение на СССР: до или после завершения борьбы против Англии. Одновременно Сталин по-прежнему опасается, что Британия и Германия в любой момент договорятся и объединят свои усилия против Советского Союза.

На американском континенте Рузвельт остается президентом на очередных выборах и инициирует принятие закона об оказании помощи Англии на основе принципа аренды или передачи взаймы оружия и стратегических материалов, получившего впоследствии название закона о «ленд-лизе».

Меж тем, в бесчисленных сражениях в воздухе немцам никак не удается одержать безоговорочной победы над британцами. Гитлеру не удается полностью завоевать воздушное пространство над Англией и поставить англичан на колени. Становится ясно, что остров может держаться долго и фюрер окончательно поворачивается на восток, но в целях дезинформации повсеместно внушается обратное. В третьей декаде ноября Венгрия, Румыния и Словакия дружно присоединяются к пакту трех держав.

А менее чем месяц спустя, 18 декабря Гитлер утверждает знаменитую директиву №21 (план «Барбаросса») с основной стратегической целью — сокрушения Советской России в ходе стремительной военной операции, еще до окончания войны против Англии (выделено мной — М.А.).

Никто из нацистской верхушки и генералитета не сомневается в успехе этой крупнейшей военной кампании в мировой истории. Год назад ситуация была совсем другой. В то время в центре внимания стояло нападение на Францию. Ее начало откладывалось не менее 29 раз. Возник кризис доверия между Гитлером и верховным командованием, которое подумывало о перевороте. Никто из генералов не верил, что Париж можно взять за полтора месяца. Кроме прочих, возникал вопрос, не воспользуется ли Сталин возможностью атаковать немцев с востока, когда они будут вести военные действия на западе. Гитлер был уверен в том, что русские не нападут и лет через сто, о чем сказал партийным руководителям.