Огнеслава (СИ) - Марина Гамаюн

К закату выехали на дорогу у небольшой деревеньки. С удивлением, царица узнала место, совсем рядом со столицей, на добром коне меньше часа пути. Они сделали огромный крюк и вернулись назад? Зачем? По мало приметной тропе направились к лесу.

«Скоро стемнеет, значит, цель их близко. До следующей деревни час, не меньше, — размышляла царь-девица. — Ночевать придется в лесу или здесь их ждет кто-то еще?»

За время, пока слонялись по чащобам, она успела подумать уже о всех возможных вариантах, но ни один не казался ей верным. И тут, у самого леса, всадники повернули к деревне, лишь тот, что вез её, направил своего коня под кроны деревьев. Вот и пришло время пугаться, похоже, её собираются просто убить.

Когда сопровождавшие исчезли из виду, и царица осталась наедине с похитителем, настал момент истины. Или удастся бежать, сохранив жизнь, или всё закончится посреди холодного зимнего леса. Из последних сил она забилась в чужих руках, пытаясь освободиться.

— Да угомонись уже! — вдруг прозвучало возле её уха, когда всадник, перехватил и что есть мочи, сжал её плечи.

От этого голоса Мара окаменела. Ей же не могло почудиться? Или её перепуганное сознание шутит с ней шутки?

— Аскольд? — почти по слогам прошептала она.

— Только узнала? — снова заговорил он с легкой издевкой в интонациях. — А я-то думал, сердце женское, чуткое, сразу должно подсказать!

Точно он. Мара закрыла глаза, ища свою волю. Почему? Зачем приехал? Её душа преисполнилась радости, а разум предрекал беду. Тем временем доехали до зимовья. Маленькая охотничья избушка в глухой чаще. Солнце село, небо еще окрашено ярко-розовым, но скоро ночь потушит вечернюю зорьку и окончательно вступит в свои права.

Спрыгнув с лошади, Аскольд не стал дожидаться самостоятельности от пленницы. Стянув её с седла, не дал коснуться земли. На руках понес в избушку. Снег вокруг был утоптан, из трубы поднимался дымок, а окошко мерцало тусклым огоньком. Кто-то старательно подготовил сруб к их приезду. Толкнув ногой дверь, он согнулся, но не выпустил царь-девицу из рук. Пахнуло теплым воздухом и ароматом приготовленной пищи.

— Пояс снимай и на печку клади! — скомандовал он, ставя её на ноги посреди избы.

— С чего бы это? — сверкнула глазами Мара.

— Я тебя украл. Теперь ты моя жена! — невозмутимо сообщил князь. — Сейчас пойду, спрячу лошадь в сарай, а ты не вздумай бежать. Всё равно поймаю, поняла меня?

Мара лишь молча кивнула. Чувства, что владели ею, были настолько противоречивы, что сама не знала, от чего сейчас щиплет глаза. Он вернулся быстро, неся походные сумы.

— К чему так нарядился? — стараясь выглядеть сурово, спросила царица.

— У нас называют «волчья свадьба», брак умыканием, — объяснил Аскольд, борясь с завязками, что стягивали на нем шкуру. — Прикрытие получилось, что надо! Бьюсь об заклад, никто меня не узнал!

Да уж! Притворство знатное! Что говорить, если она сама не признала. Будто не замечая её, князь скинул шкуру, а после взялся за остальную одежду. Даже спиной чувствовал её растерянность. Сохранять безразличие в подобной ситуации девице невозможно. На то и расчёт!

Наполнил водой медный таз, что был приготовлен заранее. Пока он смывал краску с лица и ополаскивал тело, она забилась в уголок и тихо сидела в сторонке. Сперва краснела, боялась взглянуть, но после любопытство победило. Делая вид, что не смотрит, Мара искоса разглядывала обнаженную спину. Вдруг он выпрямился, глянув через плечо, поймал её взгляд. Царица смутилась пуще прежнего. Потупила очи и сжала кулачками подол. Аскольд внимательно посмотрел на неё. Лицо напряжено, глаза опущены, а руки нервно трясутся. Не похожа Мара на счастливую невесту! Однако своего беспокойства он ей показывать не собирался. Надел свежую рубашку, штаны, а после сел на лавку.

— Накрывай на стол, — сказал уверенно и мягко.

Мара вскинула на него удивленный взгляд, но подчинилась. Поднялась, подошла к стоявшим у стола корзинам и принялась доставать еду. Аскольд делал вид, что расслаблен и беззаботен, на самом же деле ловил каждое её движение. Уставив скатерть различными яствами, царь-девица вернулась на свое место в уголке.

— Поешь со мной, — осторожно попросил князь, — пожалуйста.

— Зачем ты приехал? — прошептала Мара.

— Подойди сюда, — продолжил уговаривать он. — Если не подойдешь сама, на руках принесу.

Подумав, что он может, действительно принесет, если сказал, царица сдалась. Подошла к столу, села рядом. Аскольд искал в её действиях хоть что-то, что выдало бы взаимные чувства. Почему она не смотрит на него? Ведь не врет сердце, сжимается, будто в тисках. Хотел обнять, но решился лишь взять за руку.

— Тебе не стоило делать этого, — дрожащим голосом произнесла Мара. — Для тебя было лучше остаться в Зеяжске с женой…

— Огнеслава жена Горана, — прервал её князь.

Мара подняла на него глаза полные удивления и неосознанно сжала державшую её руку ладонь. Сообразив, что делает, разжала пальцы и снова попыталась опустить лицо. Не смогла, ладони Аскольда легли на, пылающие румянцем, щеки.

— Что не так? Скажи уже! — прошептал он.

Взяв его за запястья, освободилась. Удержала взгляд, откуда только храбрости набралась!

— Я не могу выйти за тебя. Если я это сделаю, то царь Сакета пойдет войной на моё царство.

— И это всё? — облегченно вздохнул Аскольд, обняв за плечи, попытался прижать к груди. — Вот же дурочка! Конечно же, я тебя не оставлю. Зеяжск поможет народу Идунн. Вместе мы победим кого угодно!

— Нет! — уверенно отстранилась Мара. — Ты не представляешь, с кем собрался воевать. Твой народ не должен страдать из-за слабости своего правителя!

— Слабости? — резко спросил он.

— Да! Как умный государь, ты должен отказаться от невыгодного союза. Долг выше собственных желаний! — старательно сдерживая слезы, громко заявила царица, вскакивая с лавки.

— Значит я, по-твоему, дурак? — начиная злиться, процедил Аскольд.

— Да! — громко и четко произнесла она.

— Хорошо! Какой спрос с дурака! — поднявшись следом, проговорил он.

Мара испуганно отступила, понимая, что терпение князя лопнуло. Протянув руку, он схватил её за пояс, подтаскивая к себе.

— Что ты делаешь!? — едва выдавила из себя царица, пытаясь удержать одежду, которую с неё стремительно снимали.

— Я тебя украл? Украл! Через порог перенес? Перенес! — чеканил каждое слово Аскольд, продолжая раздевать. — Что осталось? Согласие невесты!

Когда всё, кроме нижней рубашки упало на пол, он распахнул стоявший в углу сундук. Собрав вещи Мары, запихнул их вовнутрь, закрыл крышку и замкнул на замок.

— Ты останешься здесь со мной, пока не дашь согласие! — сказал он, демонстрируя ей ключ. — По морозу в одной рубашке много не набегаешь! Одежду