Лейтенант Хорнблауэр. Рука судьбы - Сесил Скотт Форестер

— Где он сейчас?

— Он шумел, сэр, так что я двинул его в ухо, и он больше не шумит, сэр.

Буш догадывался, что в короткой фразе осталось много недосказанного, однако выспрашивать подробности было незачем.

— Выберите надежного матроса и оставьте с Блэком.

— Есть, сэр.

Итак, десант стал слабее не только на пьяного Блэка, но и на того, кто останется за ним приглядывать. Однако им повезет, если этими двумя все и ограничится.

Когда колонна двинулась снова, впереди показалась долговязая фигура Хорнблауэра — черный силуэт на фоне лунного света. Хорнблауэр пошел рядом с Бушем и доложил:

— Я разглядел форт, сэр.

— Да?

— Да, сэр. Примерно в миле впереди еще овраг. Форт за ним. Его можно различить на фоне луны. Может, в полумиле за оврагом, может, меньше. Я оставил Уэлларда и Сэдлера в овраге с приказом остановить колонну там.

— Спасибо.

Буш шагал по неровной земле. Несмотря на усталость, напряжение снова нарастало: так тигр, учуявший добычу, напружинивает мышцы для прыжка. Буш был боец, и мысль о действии его бодрила. Два часа до рассвета; время в запасе еще есть.

— Полмили от оврага до форта? — спросил он.

— Я бы сказал, даже меньше, сэр.

— Очень хорошо. Там я остановлюсь и буду ждать рассвета.

— Да, сэр. Можно мне присоединиться к моему дивизиону?

— Да, мистер Хорнблауэр.

Буш и Уайтинг вели колонну медленным равномерным шагом, рассчитанным на самых неповоротливых тихоходов в колонне. Сейчас Буш сдержал желание прибавить шаг в предвкушении действия. Хорнблауэр ушел вперед. Буш видел, как он стремительно удаляется своей нескладной походкой, но поймал себя на том, что одобряет кипучую энергию подчиненного. Он начал обсуждать с Уайтингом план штурма.

Перед оврагом ждал унтер-офицер. Буш передал по цепочке приказ быть готовым к остановке, затем остановил колонну, а сам пошел вперед на рекогносцировку и вместе с Уайтингом и Хорнблауэром обозрел квадратный силуэт форта на фоне неба. Напряжение отпустило. Гримаса, искажавшая его лицо на последнем отрезке пути, сменилась добродушным выражением, которого, впрочем, никто в темноте не видел.

Они быстро внесли уточнения в план. Унтер-офицеры шепотом передали по рядам приказы и заключительные предупреждения. Предстояла самая опасная часть операции: надо было спустить людей в овраг и развернуть их, готовя к штурму. Уайтинг прошептал вопрос, который заставил Буша на несколько секунд задуматься:

— Можно заряжать?

— Нет, — ответил Буш наконец. — Холодная сталь.

Слишком рискованно заряжать столько ружей в темноте. Во-первых, шомпола наделают много шума; во-вторых, есть опасность, что какой-нибудь болван нажмет-таки на спуск. Хорнблауэр ушел налево, Уайтинг со своими пехотинцами — направо, Буш лег на землю посреди своего дивизиона, в центре. Ноги болели от непривычной нагрузки; стоило положить голову, как она закружилась от усталости и недосыпа. Он стряхнул сон и сел. Если не считать усталости, ожидание не доставляло ему неудобств; годы морской жизни с ее бесчисленными однообразными вахтами, годы войны с бесконечными периодами бездействия приучили его ждать. Некоторые матросы запросто заснули на каменистом дне оврага; не раз Буш слышал, как кто-то всхрапывал и тут же стихал, получив от соседей пинок.

Но вот наконец впереди, за фортом, небо вроде бы немного посветлело. Или просто луна вышла из-за облаков? Остальное небо было бархатно-фиолетовым, звезды по-прежнему сияли. Но вот… вот, без сомнения, небо стало бледнее. Буш заерзал и почувствовал за поясом мешающие ему пистолеты. Они на предохранителе, надо не забыть взвести курок. На горизонте едва-едва угадывался намек, подозрение на красноту, окрасившую лиловый бархат.

— Передайте по цепочке, — сказал Буш, — чтобы готовились к атаке.

Он ждал, пока приказание обойдет всех, но, хотя по времени оно еще никак не могло достичь флангов, в овраге поднялась суматоха. Чертовы идиоты, которые всегда найдутся в любом отряде, повскакивали с мест, едва команда дошла до них, возможно даже не потрудившись передать ее дальше. По крайней мере, пример их оказался заразительным: начиная с флангов шли как бы две волны, люди вскакивали на ноги. Буш тоже поднялся. Он вытащил шпагу, ухватил ее покрепче, левой рукой выхватил пистолет и взвел курок. Справа послышалось лязганье металла: морские пехотинцы примкнули штыки. Сейчас Буш уже различал лица стоящих справа и слева.

— Вперед! — приказал он, и строй выплеснулся из оврага. — Эй, помедленнее!

Последние слова он произнес почти громко. Рано или поздно какие-нибудь горячие головы кинутся бежать, и лучше, если это произойдет позже. Буш хотел, чтобы его люди достигли форта единой волной, а не поодиночке и не запыхавшись. Он слышал, что и Хорнблауэр слева приказывает своим людям: «Помедленнее!» Сейчас шум наступления наверняка достиг форта и привлек внимание даже сонных, беспечных испанских часовых. Вскоре часовой побежит к сержанту, сержант придет, секунду поколеблется и поднимет тревогу. Громада форта высилась перед Бушем, черная на фоне розовеющего неба; он помимо воли ускорил шаг, и строй поспешил вперед вместе с ним. Кто-то закричал, самые горячие подхватили его крик, все побежали. Буш побежал вместе с ними.

Словно по волшебству, они очутились на краю рва, у почти вертикально прорезанного в известняке шестифутового эскарпа.

— Вперед! — крикнул Буш.

Даже со шпагой в руке и пистолетом в другой он смог быстро спуститься в ров, повернувшись спиной к форту и цепляясь локтями за уступ, прежде чем спрыгнуть вниз. Дно сухого рва было скользкое и неровное, но Буш добрался по нему до противоположного эскарпа. Орущие люди сгрудились возле уступа, подтягиваясь наверх.

— Поднимите меня! — крикнул Буш.

Матросы с двух сторон подхватили его и практически подбросили вверх. Буш оказался плашмя на узкой площадке между рвом и крепостным валом. В нескольких ярдах от него матрос пытался закинуть на вал кошку. Она со скрежетом упала меньше чем в ярде от Буша, но матрос, не глядя на него, тут же подтянул кошку к себе, размахнулся и закинул ее на крепостной вал. Кошка зацепилась, и матрос, упираясь ногами в стену, а руками цепляясь за веревку, полез наверх как безумный. Не успел он вскарабкаться до середины, как другой матрос уже ухватился за веревку и полез вслед за ним. Рядом собралась толпа орущих, возбужденных людей, каждый хотел лезть следующим. Послышались громкие ружейные выстрелы, в ноздри Бушу ударил пороховой дым, так непохожий на чистый ночной воздух.

Справа, с другой стороны форта, морские пехотинцы пытались прорваться через пушечные амбразуры; Буш повернул налево, поглядеть, что можно сделать здесь. Почти сразу он нашел, что искал, — здесь располагались ворота для вылазок: широкая, окованная железом дверь, укрытая небольшим выступающим бастионом на углу форта. Два