Пурпурные крылья - К. Уилсон

— Что ты делаешь, Констанс?

— Слушай меня, — обратилась она к служанке, вложив в голос принуждение. — В… Внемли лишь моему голосу, — произнесла Констанс и склонилась над столом, положив голову на столешницу. — Возьми мясницкий нож.

В ту же секунду Таня была выдернута из своего видения в настоящее время.

— Теперь ты знаешь.

По ее лицу текли слезы.

— Почему ты это сделал с ней? Что она сделала тебе?

— Она любила Алека.

— Ты сумасшедший. Ты потратил свою жизнь на ненависть к нему, вместо того, чтобы заглянуть в себя.

— Заглянуть в себя? — Раду цинично рассмеялся. — А знаешь ли ты, что я любил его мать?

Таня отрицательно покачала головой.

— Я влюбился в нее, а она отвергла меня. Взамен, она выбрала отца Алека. Хочешь ли ты знать, что я сделал?

— Что?

— Я взял ее, прежде чем мой немощный братец Влад сделал своей.

— Ты изнасиловал ее?

— Я осквернил ее на всю ее оставшуюся короткую жизнь. Знаешь ли ты, что, когда она выходила замуж за моего братца, на ней все еще был мой запах. На ее счастье, беременность моим племянником спасла ее брак с моим братом.

Таня покачала головой не веря тому, что услышала. Раду бахвалился. Он был горд тем, что сделал с матерью Алека. Но хуже того… Тане даже не хотелось развивать ту мысль, что пришла ей на ум. У человека, которого она любила, не было ни единой возможности быть понятым Раду. Ни единой… Но эти двое мужчин слишком сильно похожи друг на друга. И если Алек действительно был рожден после свадьбы его родителей, тогда Раду может быть его отцом.

Таня отвернулась от Раду. К горлу подступила желчь, под ложечкой неприятно засосало, не выдержав, она спросила:

— Так что же теперь ты собираешься сделать со мной? Ты собираешься изнасиловать меня? Хочу сразу предупредить: я не стану облегчать тебе эту задачу.

— Я вкушал Констанс, припоминаешь? Нет, дорогуша, ты моя приманка.

— Какой сюрприз.

— Не шевелись, я сейчас вернусь.

— Эй! Куда это ты направился?

— У меня есть дела, требующие внимания, и которые не касаются людей. Тебе же лучше счесть моих друзей довольно забавной компанией. — Он попятился и растворился в тени.

Она оглядела вокруг себя бесконечную и жуткую вереницу скелетных останков, нанизанных на колья. Таня не видела никого, кроме себя, в этой зловонной, пронизанной сыростью, башне. Тут до нее донесся пронзительный писк, а затем звук быстрых шагов по камням. Девушка прижалась спиной к стене.

Звуки становились все громче и громче. Гораздо явственнее, чем прежде. Танина грудь бурно вздымалась от страха. Звуки раздавались все ближе. Она безошибочно узнала пискотню крыс. В неспешном лунном сияние, девушка разглядела тысячу красных глаз и хвостов.

Они бежали к ней, вылезая из трещин округлых стен, которые она могла явственно видеть. За минуту ее глаза приспособились к полумраку, обретя почти такую же зоркость как у падальщиков.

Посмотрев вверх, она увидела цепи, свисающие с обветшалого потолка. Не обращая внимания на их, не внушающий доверия вид, она собралась ухватиться за одну из этих цепей. Таня поднялась на ноги и подпрыгнула.

Она промахнулась.

Девушка опять подпрыгнула и почти ухватилась за одну цепь. Она посмотрела вниз и увидела, что крысы приближаются. Тане не хотелось погибать подобным образом. Будучи преисполненной решимости остаться в живых, она высоко подпрыгнула и ухватилась за цепь. Девушка раскачивалась из стороны в сторону, пока не дотянулась рукой до второй цепи и не перехватила ее поудобней.

Несмотря на то, что Таня добилась своего, ей от этого не стало легче, потому что в ту же минуту она услышала, как с треском начал обрушаться потолок. Девушка посмотрела вниз на крыс. Они начали карабкаться по стенам, вновь угрожая накинуться на Таню. Пушистые паразиты единой массой устремились к ее ногам.

Может, если она спрыгнет вниз, то распугает их и сможет сбежать. А с другой стороны, возможно, они такие же дерзкие, как и те, что обитают в Нью-Йорке. Нью-Йоркские крысы никогда ни от кого не убегают, и уж тем более не от людей. Ей захотелось оказаться дома, подальше от этой неразберихи. А еще ей хотелось к Алеку. Жив ли он или же мертв? А переживи он тот рискованный удар, сработал бы их план?

— Он обязательно сработает.

Она посмотрела вниз и увидела Алека. Он выглядел здоровым, впечатляющим и могущественным в своем струящемся плаще, придающим ему таинственный вид.

Крысы прекратили вскарабкиваться. Они устремились вниз и окружили его.

— Алек, они голодны!

— Не для меня, и они не будут утолять свой голод на тебе. Не правда ли, друзья мои?

Таня сглотнула. Как эти существа могли быть его друзьями? Но они и в самом деле расступились, взволнованно повизгивая, и вновь начали забиваться в щели стен.

Алек воспарил вверх и поймал ее в свои объятия.

— Он ушел.

— Знаю, — ответил он, когда они опустились на землю. — Я знаю, куда он отправился.

Таня обняла его, крепко прижимая к себе.

— Я не чаяла увидеть тебя вновь.

— Я пережил удар. Обо мне позаботились Мэтт и Иона.

— Иона? Она помогла ему…

— Сейчас она помогает нам. Я отослал ее в Вышеград.

Вне себя от страха девушка огляделась вокруг них и потянула Алека за плащ.

— Раду может вернуться.

— Я знаю, куда он отправился.

— Ты по-прежнему собираешься сражаться с ним?

— Да. Он должен умереть.

— Алек, есть кое-что, о чем тебе следует знать.

— Тс-с. Таня, тебе нужно отдохнуть, — он взмахнул рукой перед ее лицом, и она погрузилась в сон.

Иона приблизилась к Вышеградским вратам, зная какой прием ее ожидает. Красные двери со скрипом отворились и навстречу Ионе вышла рассерженная Рейчел.

— Ты все же посмела явиться сюда, после своего предательства.

Сила ее гнева сбила девушку с ног, и та упала на окаменелую почву.

— Меня послал Алек.

— Говори, Иона.

— Раду взялся за былое, а Ану помог нам устроить засаду на Алека в Америке.

Единственным ответом Рейчел были зловещее рычание и улыбка. Она резко развернулась в дверях, отчего черный кожаный плащ обвился вокруг нее, и вошла в замок.

Иона смотрела вслед ее выцветающему очертанию, по-прежнему не поднимаясь с земли.

Следуй за мной, Иона Мак-Дугал.

Преисполненной важности и самодовольства походкой Раду вошел в Вышеград. Он победил. Алек не вернулся, что означало его смерть. Раду чувствовал бы себя еще лучше, если бы отрезал ему голову. Но того удара, что он ему нанес, вполне хватило, чтобы пустить Вульфу кровь. Должно быть он умер на полу той кухни с гладкими металлическими поверхностями и лишенной всяких изысков.