Начало - Андрей Васильевич Лео

Он попытался и свою правду-матку мне ломтями нарезать: да где ж это видано, чтоб хозяину… да как же это… да я… да мы… да…

Та-ак, товарищ не понимает. Наливаем по второй. Пошумели полчасика, сунувшегося с вопросами Гната шуганули в два горла, с грустью посмотрели на пустую бутылку и решили продолжить обсуждение у Потапа дома. По дороге прихватили с собой братишку, дожидавшегося окончания свары: на троих оно завсегда лучше соображается.

Во дворе мастерской бизоны стоят мнутся, чего-то ждут, домой не уходят, физиономии малость испуганные. Неужели мы так громко в подсобке орали? Отправил парней по домам и попросил заглянуть по пути в салон, пусть предупредят домашних о нашей с Гнатом задержке.

Под строгие очи Софьи Марковны мы явились лишь поздно вечером. О-очень тёпленькие. Ничего, нотации переживём, главное, конфликт на работе уладили. Напарник пообещал исправиться, а лекции по металлообработке мы отныне вместе читать станем, у него тоже есть что народу рассказать.

Встретились с заказчиком парохода и смежниками, которые корпус судна строить будут. Провели согласование размеров корабля и выбрали место под паросиловую установку. Кораблик маленький получается, пятнадцать метров длиной и три с половиной шириной. Компактный такой буксирчик.

Порадовало, что из Тюмени, являющейся сейчас центром западносибирского парового судостроения, приглашена парочка мастеров-корабелов, а также старший кочегар будущего парохода. Они нам с партнёром быстренько, практически на пальцах объяснили, где следует силовую машину с котлом ставить и как их закреплять. Тут же, «не отходя от кассы», попробовали выторговать у нас металлические части крепления корпуса по цене вдвое ниже рыночной: мол, одно дело делаем. Резвые ребята, нужно за ними присматривать.

Мы показали чертежи своих наработок. На мой взгляд, ничего особо нового изображено не было. Котёл возьмём огнетрубный, в форме цилиндра, он в работе надёжен и обслуживается легко. Немного увеличили топку, ведь не углём – дровами топить придётся, а у дров пламя большое и объём требует соответствующий. Давление пара около четырёх атмосфер, надо быть уж совсем без рук и без мозгов, чтоб такой агрегат угробить. Впрочем, и механиков для судна, и помощников кочегара предстоит нам обучать. Естественно, дураков к обслуживанию техники мы не допустим.

Силовую машину сделаем двойного расширения (судя по рассказам, их уже используют и в России, и в Сибири). Правда, компаунд паровозного типа не подойдёт, слишком уж сложное там решение проблемы трогания с мёртвой точки. Можно, конечно, цилиндры установить горизонтально, так, чтобы их штоки передавали усилие на кривошипы, повёрнутые относительно друг друга на девяносто градусов, но я посчитал лучшим поставить цилиндры один над другим, только оси их расположить не параллельно, а под углом, чтоб они пересекались на линии гребного вала. Мёртвая точка при этом сразу пропадает. Для нашего маломощного паровика очень удачный проект. Коленчатый вал изготовим цельнокованый, с валами колёс его муфтами соединим.

Нареканий наши художества не вызвали, поэтому без лишних разговоров мы перешли к подписанию бумаг, а затем обмыли сделку. Под горячительные напитки поинтересовался у довольного купца, чем он руководствовался, выбирая такое судно и такую паровую машину. Мне добродушно поведали о судоходстве в Российской империи и о торговой обстановке на Енисее. Чувствуется, человек внимательно изучил вопросы эксплуатации речных судов, даже статистику узнавал.

Сейчас в стране трудится почти шесть сотен пароходов, из них чуть более сотни – с мощностью машин свыше ста номинальных лошадиных сил, две с половиной сотни – с мощностью от пятидесяти до ста лошадей и двести – с машинами до пятидесяти лошадок. Применение столь значительного количества маломощных судов обусловлено меньшими затратами на их производство. Купцов в империи хватает, желающих заниматься доставкой товаров предостаточно, но деньги на большие суда есть не у всех. По этой причине, кстати, так много пароходов с деревянным корпусом: он обходится в четыре раза дешевле.

Тут стоит отметить ещё и налоговую нагрузку: владелец нынче оплачивает налоги, исходя из мощности пароходной машины, за каждую машинную «лошадку» он вынужден отстёгивать государству из своего кармана. Вот и стараются купцы приобретать кораблики, использовать которые они могут с полной отдачей. Стремятся, так сказать, гонять всех «лошадей», чтоб ни одна не простаивала.

Для верховий Енисея маленький паровой буксир оптимален, с его осадкой он может проводить плоскодонные баржи по самым мелким речкам. Потом, несомненно, не грех купить пароход и помощнее, для доставки основной массы товаров в Минусинск, но прежде всё же разумнее обкатывать маршрут на малом судне. Прикинуть, сколько оно груза перевезёт за летнее время, или, как здесь говорят, за путину, сколько дров ему потребуется и где на маршруте разместить дровяные склады. Да ещё уйму чего!

Даже с церковью вопросы согласовывать придётся. На освящение судёнышка надо денег дать, далее на нужды местной поповской братии изрядно пожертвовать и попросить их замолвить словечко перед прихожанами.

Тридцать лет назад на Волге при виде парохода люди троекратно сплёвывали и молитвы читали. Простой народ считал их нечистой силой, а кто побогаче – вредным новшеством. Нечто подобное, полагает купец, будет и на Енисее. Мне сразу вспомнилось, как один из недавно нанятых парней испуганно крестился, впервые увидев работающий паровик. Тяжело новшества себе место под солнцем завоёвывают, не один год пройдёт, пока обитатели енисейских берегов к пароходам привыкнут.

Поначалу крестьяне, живущие на реке, мешать станут. Вот, например, по закону наблюдение за водными путями должны осуществлять местные губернские управления. Им предписано на реке береговые знаки ставить, а на опасных участках фарватер бакенами обозначать, но никто этого не делает и делать не желает. Да если бы и желали, всё равно денег на сие действо правительство не выделяет. А без денег…

Поэтому капитаны сами пытаются где-то дерево на берегу знаком украсить, где-то вешками мели отметить, но недолго служат такие указатели: каждый проживающий рядом крестьянин считает своим долгом их уничтожать. Кроме владельца, никому на реке пароход не нужен, ведь летом многие жители прибрежных селений подрабатывают проводкой барж вдоль берега, в основном с помощью конной тяги, но на сложных отрезках пути и бурлакам работа находится. Для них пароход – страшный конкурент, лишающий привычного дохода, и потому враг.

Массу интересного мне поведали. Особенно понравились некоторые перлы из правил нынешнего судоходства, показанные купцом. При пересечении курса парохода парусным или гребным судном он обязан «во всяком случае пропускать их, несмотря ни на какую силу ветра или течения или состояние погоды», а при проходе мимо небольших судов и лодок «уменьшить или остановить свой ход так, чтобы не только предупредить всякое несчастье, могущее произойти от слишком близкого прохождения парохода мимо судна, но