Дикий Порт (Райские птицы) - Ольга Онойко

Не они — нас.

Равные…

Дракон убивает в мгновение ока. Умная, благородная тварь способна даже распознать ситуацию — и оборвать жизнь жертвы не только мгновенно, но и безболезненно.

Эти, безмозглые, будут долго драть когтями и зубами, откусывать клочья мяса с ещё живого, оторвут уши, пальцы, губы, вырвут глаза… Ррит не умирают от болевого шока. Станет кататься по песку, пытаться оттолкнуть жрущих, может, даже сбросит… ненадолго.

Зрелище.

Джек отвёл, наконец, взгляд от надменного вражеского силуэта: Кесси Джай рядом что-то сказала товарке. Венди Вильямс кивнула.

— Эй, вы! — звонким, серебряным, едким голосом окликнула рыжая. — Уберите погань!

В интонацию был влит весь яд, какой имелся у Венди.

— Ч-чего? — отозвался Дикоу, но возразить и поскандалить уже не успел.

От кромки леса, от сожжённых стволов и сплавившейся почвы, от кишащих бесконечной безжалостной жизнью джунглей мчался Фафнир.

Джека-яйцеголового посетило философское настроение. Он вспомнил Птицу, и вот, она как будто стоит сейчас здесь, вызывая к жизни самую правильную случайность… Лакки ухмылялся, глядя, как Дикоу от неожиданности сунулся дракону наперерез. Обалдело махал руками, сам не зная, чего хочет. Интенданту казалось, что зрелище сейчас сорвётся.

— Уйдикретинубьетнах! — заорала Венди и тот успел шарахнуться.

Ррит, замерший на обломке колонны, едва заметно повернул голову. Глянцево-чёрным ручьём стремилась к нему издалека самая опасная живая тварь, которую только создавала природа; если не считать вирусов…

Воин вскинулся.

Звук удара, когда Фафнир приземлился на дно котлована; скрежещущий шелест лезвий о лезвия. Дракон издал боевой клич и замер, снизу вверх глядя на противника.

Человек обвёл взглядом х’манков и нашёл самку с яркими волосами — ту, которая вела дракона. Самки х’манков, вопреки всем природным установлениям и здравому смыслу, ещё более мелки и ничтожны, чем их самцы. Но эта, словно человеческая женщина, оказывалась мудрее и благороднее сородичей. Пусть воин лишён оружия и брони, естественное вооружение при нём; он не беззащитен. Как бы жалки ни казались его клыки и когти против силы чудовища, но в схватке не погибнет честь. Он чувствует некоторую благодарность этой мягкопалой самке: она позволяет родиться светлой смерти, чуду кровопролития…

Истинная женщина.

Человек удостоил красноволосую снисходительного, одобряющего взгляда.

Потом чуть пригнулся и обнажил клыки.

И х’манки, затихшие, обмершие, ясно услышали:

— Нукххта!

Джек заподозрил, что Фафнир следовал своим собственным кодексам чести. Он ещё выждал, показал зубы, объявляя, что готов к бою, дал противнику время приготовиться — приличную долю секунды.

Того, что происходило дальше, человеческий глаз уловить не мог. Слишком велика скорость движений. Реакция ррит впятеро быстрее человеческой, но насколько драконы быстрее них — Джек не знал.

Нукта прыгнул.

Глава одиннадцатая

Райские птицы

— Крокодилыч!

— Что?

— Задрал ты меня!

Солнце уже не ругался.

Он вопиял.

С такой глоткой — только в атаку подымать из окопов; похоже, обыкновенно Полетаев говорил от силы в четверть голоса. Лилен сначала посмеялась про себя, потом пожалела беднягу. Юрка — вариант куда лучше Димочки, но тоже не сахар…

За этой мыслью пришла другая: Север, наверное, тоже раньше отшучивался, весело жаловался на выходки Птица. Теперь перестал. Теперь — только угрюмо терпит.

Впрочем, Птиц — тварь себе на уме. И до состояния «зашибить насмерть» Шеверинского не доведёт.

— Знал ли я, — горестно сказал Кайман, — думал ли я, когда брал себе такое шикарное кодовое имя, что меня будут обзывать этим словом! Разве ж я похож…

— Если хочешь знать моё мнение, — сообщил Шеверинский явно в порядке реванша, — ты похож на хитрого фашиста.

— Север! — просияв, тряхнул патлами Полетаев и привстал над столом, — медведище! Дай зажму лапищу! Друг!

— Почему? — изумлялся Кайман.

— Да понимаешь, — задумчиво процедил Север, выпуская лапищу Полетаева, — есть в тебе что-то такое прищуренное…

Кайман моргнул и осклабился.

— Крась хаер, Костя, — нежно сказал он. — Ты меня знаешь, моё терпение безгранично.

— Задрал!! — Солнце как стоял, так и рухнул на скрипнувший в агонии стул. — Люди! Он ведь, сволочь, и Светку сюда приплёл…

— К чему приплёл? — выгнула бровь Таисия, — сижу-сижу, всё не пойму никак, что это за шутка такая.

— Это не шутка, — мрачно сказал Солнце. — Это бородатый анекдот такой. Во всех смыслах бородатый.

Кайман сделал такое лицо, что раскосыми оказались уже оба глаза, а не один.

— Это Борода на последнем инструктаже отколол, — мало не промурлыкал он. — Я долго плакал. Сама представь: сидим нервные, остервенелые. Руки на столах, спины прямые, глаза вытаращенные. Входит Борода. Чеканным шагом. Вид — похоронный. Ну, думаю, сейчас нам втирать начнут, что ситуация критическая, многие из нас погибнут, но Родина не забудет…

Глядя, как актёрствует Юрка, Лилен чуть не позавидовала. И тотчас вспомнила о Майке — как он там? Ещё не закончил со сценарием? Что ему сказали про неё? Куда и зачем сорвались его Венди и Фафнир?

Может, ничего ему и не сказали. Судя по тому, что Макферсон не попытался позвонить, мысли его занимают исключительно Айфиджениа Никас и сержант Лэнгсон.

— …вошёл Борода, — продолжал тем временем особист с интонациями прожжённого старого трагика, — встал. Обмираем. Он посмотрел сурово и говорит: «Дети! На повестке дня две задачи. Установить контроль над Галактикой. И перекрасить Полетаева в зелёный цвет».

— И все, суки, повернулись и посмотрели на меня! — жалобно сказал Солнце. — Ну за что мне это?!

— Не хрен было такой хаер отращивать, — плотоядно прокомментировал Кайман.

— Постригусь налысо.

— Хрен тебе. Сколько отрастил, столько и покрасишь.

— А почему в зелёный? — не задумавшись, спросила Лилен.

Кайман не облизнулся. Но вид у него был такой, как будто он облизнулся. Как у облопавшегося кота.

— Солнце тоже спросил, — покивал он, блаженно жмурясь. — А Борода и говорит…

— …«Я знал, что по первому пункту у вас вопросов не будет!» — докончила Таисия, и все засмеялись.

Лилен не поняла.

— Это древний русский анекдот, — объяснил Шеверинский. Несмотря на солидарность с братом-энергетиком, удержаться от улыбки он не сумел.

— Чтоб вам пусто было с вашим Бородой! — в сердцах плюнул Солнце.