Лев Гумилев: Судьба и идеи - Сергей Лавров

Молодость героя еще труднее для изучения. Сложным путем — через возраст сына Тэмуджина — Джучи (который нам известен уже по истории Золотой Орды и Руси), через известное время его смерти — восстанавливает Л.Н. многие даты этого периода. Из монгольской традиции известно, что первое избрание Тэмуджина Чингисханом произошло в год Барса — 1182 г. Согласно китайским историкам, — в 1183 или 1184 г. Много и других неясностей вплоть до имени «Чингисхан». Бурятский исследователь Д. Банзаров считал, что это имя одного из шаманских духов. Другие полагают, что титул произошел от слова «чингиху» — обнимать, а значит, «Чингис» — титул человека, имевшего всю полноту власти. Имеются и другие варианты перевода; например, «чингис» значит небо, а тогда Чингисхан — небесный хан. Л.Н. отмечал, что «наши орфографы» заставляют писать «Чингис-хан» вместе, в общее слово. Но это все равно что писать «академик Иванов» в одно слово. Ведь это же легко понять: Чингис — титул, а хан — это должность788.

Наконец, — зрелость; период также весьма неясный; его можно ограничить 1182–1201 гг. Это время внутренней войны в Монголии. На все эти годы выпадает лишь три «освещенных» события: 1) ссора Чингиса с его андой — кровным братом — Джамухой (это как раз и есть тема детектива, о чем речь пойдет дальше); 2) поход на татар; 3) расправа с «отложившимся», т. е. ушедшим родом Джурки. Но именно тогда Чингис превращается из мелкого князька в претендента на престол не только Монголии, но и всей Великой степи. Этот период — ключ ко всему пути монгольских побед в глобальном масштабе, и именно здесь официальная история замалчивала те же события, что и тайная.

В «Сокровенном сказании» отношение автора к герою двойственно. Первая ипостась — Тэмуджин — человек злой, трусливый, вздорный, мстительный, вероломный. Вторая ипостась — Чингисхан — государь дальновидный, сдержанный, справедливый, щедрый. Первая ипостась нацело отвергалась Г. Е. Грумм-Гржимайло, и, по моему мнению, вполне убедительно. Исследователь считал, что будь этот портрет хоть сколько-нибудь верен, «Тэмуджин не мог стать тем, кем он стал, и возбудить к себе уже с юных лет, с одной стороны, преданность и симпатию, с другой — боязнь и зависть»789.

Л.Н., безусловно, склонялся ко второй оценке. Мотивировка Гумилева, мне кажется, еще глубже. Она состоит в подчеркивании верности его героя идее «природного государства», поскольку в сплочении Великой степи он пошел куда дальше и хуннов и тюрков. Кроме того, Л.Н. указывает на безусловную и выдающуюся пассионарность Чингисхана. Последняя проявляется как в его действиях, так и в его притягательной силе, собиравшей вокруг него «людей длинной воли». Г. Вернадский, оценивая Ясу, как свод законов уже не для Ханского улуса, а для мировой империи, писал: «Следует признать, что Чингисхан был не только гениальный полководец, но и государственный деятель крупного размаха, творец нового имперского права»790. Дополняет эту оценку замечание Г. Е. Грумм-Гржимайло о том, что законы Чингисхана нельзя назвать строгими, если сравнить их с кровавыми средневековыми законами Европы или даже с «Воинским уставом» Петра Первого, согласно которому смертная казнь угрожала по 200 артикулам791.

По-разному объясняли историки противостояние Чингисхана и Джамухи. В. В. Бартольд полагал, что Чингисхан встал во главе монгольской аристократии, а его анда и «лучший враг» Джамуха защищал интересы простого народа. Эту позицию разделял и Г. Вернадский792. Но еще Г. Е. Грумм-Гржимайло решительно отвергал мнение о том, что аристократы не составляли сколько-нибудь заметной части дружины Чингисхана и лишь частично получали военно-административные роли. Отвергали такое противопоставление известный тюрколог Б. Я. Владимирцов и П. Н. Милюков, говоривший о «чересчур схематичном взгляде»793. В войске Джамухи, воевавшем против Чингиса в 1201 г., главную массу вообще составляли не монголы, а татары, ойроты, найманы; монголы же были представлены лишь пятью родами. Они отстаивали не какие-то абстрактные демократические принципы, а свою политическую самостоятельность. Сам Джамуха, добивавшийся престола еще в то время, когда Тэмуджин не мог и мечтать об этом, едва ли действительно разделял упомянутые принципы794. К тому же «избирают Джамуху именно племена».

Стандартным в «догумилевском» прочтении истории было противопоставление «Тэмуджин — Джамуха» на равных. Более того, иногда последний изображался как бы и «выше». Автор «Сокровенного сказания» писал, что он «мыслью стремился дальше анды», т. е. Тэмуджина. Они стали андами еще в детстве, в 1173 г., когда Тэмуджину было всего 11 лет; в ту пору он с Джамухой играл на льду реки Онон. «Анда» — значило очень много, даже больше, чем кровное родство. Семь лет после этого они даже не встречались, а за это время в жизни Тэмуджина произошло многое: он побывал в плену, бежал оттуда, успел жениться.

Дальше начинается цепь загадок в их взаимоотношениях. В 1180 г. враги умыкают Борте — молодую жену Тэмуджина, и он просит о помощи Ван-хана и Джамуху. В ответ «за обиду одной женщины 40 тысяч воинов сели на коней». Врагов — меркитов, естественно, разбивают, Борте возвращена. Но почему против 300 меркитов выступают 40 тысяч? «Энергия закономерностей набухала», — туманно объясняет Л. Н.795. Но почему-то и Г. Вернадский говорил о том же времени, как о «страшном сосредоточии и напряжении народной энергии»796.

Дальше еще одна загадка: полтора года анды неразлучны, а потом Джамуха говорит Тэмуджину какую-то непонятную, туманную фразу, и дружба вдруг испаряется. Фразу эту потом назовут «кочевой загадкой Джамухи». Правда, Л.Н. считает, что все проще: автор «Сокровенного сказания» (а оно писалось через 60 лет после события) вложил свои мысли в уста героя. «Где уж нам его (смысл) раскрыть», — заключает Гумилев797.

Но все это — слова, а надо следить за событиями, за фактами, как учил сам Л.Н. После похода на меркитов анды почему-то снова проводят обряд братания. Почему? Уже в 1182 г., когда Тэмуджина избирают Чингисханом, Джамуха жалуется неким «посредникам» из монгольской аристократии, что их с «андой» разлучили. Дальше происходит совсем непонятное: столкновение после убийства брата Джамухи. Расклад сил такой: 30 тысяч воинов у Джамухи, 13 тысяч — у Чингисхана. В битве при Далан-болчжутах войска Чингиса терпят поражение, остатки их оказываются запертыми в ущелье у реки Онон. Однако Джамуха не только не развивает успех, но, взяв пленных, уходит, сказав: «Ну, мы крепко заперли его в Ононском ущелье» Почему? Л.Н. объясняет: окружение Джамухи хотело боя, хотело уничтожить чингисовцев, а у Джамухи такой цели не было. Но опять же — почему?