И придет волчица… - Ирина Шевченко

Так и сидели: на полу, рядом с осколками голубой чашки. Держались за руки и молчали. Потому что главное уже сказано, а для остального – вся жизнь впереди…

Галла

Я закрыла глаза и медленно досчитала до пяти.

– И не надейся, я никуда не денусь.

– Я не надеюсь, я боюсь.

– Не бойся. Посмотри на меня.

Глаза могут обмануть, сердце – никогда.

– Я знала, что это ты. И думала, что сошла с ума.

– А я чуть не сошел с ума, когда решил, что ты…

Миллион вопросов, столько же ответов. Нам жизни не хватит, чтобы наговориться. Особенно если за каждой фразой будет следовать поцелуй или захочется умолкнуть, прижавшись к его груди, и слушать, как бьется сердце. Бьется!

– Если бы Ромар сказал мне…

– Нет, он все правильно сделал. Вдруг ничего не вышло бы.

Отвел глаза – значит, было что-то еще, что-то плохое, о чем он не хочет говорить. Но ведь все уже позади?

– А эльфа пришлось брать первого попавшегося, – улыбнулся. – Не угадали немножко. Так что даже не знаю, кто я теперь… Но в любом случае не исчезаю, если закрывать глаза. Не делай так.

– Не буду, – и тут же зажмурилась, чувствуя, что иначе расплачусь.

– Дьери.

Как во сне. Но я не стану щипать себя, чтобы проснуться.

Мы лежали на кровати, куда он перенес меня, бережно, как ребенка, подняв с пола, и пальцы, теплые и такие родные, только теперь уже без единого шрамика, гладили мои волосы и стирали время от времени слезинки со щек.

– Люблю тебя.

А я уже не верила, что услышу когда-нибудь эти слова и смогу сказать в ответ:

– И я тебя.

Столько времени потеряно, столько уже случилось без него. И нужно ничего не забыть, не упустить, чтобы не осталось недомолвок и тайн. Хватит!

– Смотри, что у меня есть, – оторвалась на мгновение, только чтоб потянуться к столику у кровати. – Вот.

– Откуда? – удивилось мое солнце.

– Сэл ограбил Фианский национальный музей спорта, – сказала я и стала ждать реакции.

– А, Сэл. Он же теперь идущий. Я знаю, Ром сказал. Забавно, да?

– Да. Но это не все. – Я потянулась за следующей фотографией. – Это мои родители.

Теперь никаких тайн.

– Хранитель Кир. Значит, я не ошибся.

– Ты догадался?

– Не так давно. Когда Тин-Тивилир назвал тебя таной. Поэтому и май, да?

– Да. Но если честно, я сама не уверена. Это у драконов – год, а я…

– А ты – мое чудо. – Теплые губы коснулись прикрытых век. – Скажи, ты знала тогда?

Этого я боялась больше всего: что он вспомнит тот день, мои слова, мою глупость, стоившую ему стольких мучений.

– О Дэви? Нет. Потом, когда… когда ты…

– Тшш, – Ил мягко накрыл ладонью мой рот, – не нужно. Все в прошлом, родная. Посмотри на меня – я здесь и больше никогда тебя не оставлю. Вас не оставлю.

Мне еще о многом нужно было ему рассказать, объяснить, попросить прощения. Но я знала, что это подождет, потому что он все поймет и обязательно простит.

– Выйдешь за меня? Я знаю, что это условности, но…

Не в силах ответить, я потянулась к застегнутому под горло вороту и вытащила из-под платья серебряное ожерелье с драконом.

Иногда можно обойтись без слов. Можно лежать, обнявшись, смотреть друг на друга и молчать. Можно ловить его улыбку всякий раз, когда Дэви радостно толкает его в поглаживающую мой живот ладонь, и перебирать пальцами непривычно длинные волосы.

– Дьери, а ты… Это как-нибудь проявляется? Твоя драконность?

– Ага. В полночь я превращаюсь в огромного крылатого ящера. Прокатить?

– Я серьезно. – А в глазах пляшут задорные огоньки. – Небось не отказался бы покататься.

– Серьезно – почти никак. Могу клыки себе отрастить. И когти, как у Лайса… Лайс! Они же должны приехать вечером!

За окнами стемнело, пришлось зажечь свечи, но сколько прошло времени, я не знала.

– Вот и хорошо, что приедут. А пока мы одни, хочешь, одну штуку покажу? – Он зашептал мне на ухо, что именно собирался сделать.

– Хочу, – улыбнулась я, хоть от мысли, что он может вдруг раствориться в воздухе, делалось немного жутко.

– Иди сюда.

Мы вышли в центр комнаты, и Ил взял меня за руки.

– Ничего не бойся, хорошо?

Я успела лишь раз моргнуть, как он стал прозрачным и в одно мгновение превратился в облако густого тумана.

– Ты мне снился таким, – прошептала я, вспоминая разом и все свои видения, и рассказ о странной тени близ Дубочков.

А Сумрак обнял меня. Ни один мужчина никогда не обнимал так свою женщину – всю, без остатка, и ни одна женщина, наверное, не думала, что слова: «Я дышу тобой, любимый» – могут быть произнесены буквально…

Мариза не любила ездить верхом, и для поездок в город Лайс брал в поселке двуколку и тягача. Раньше в гости к сестренке можно было заскочить без суеты: в назначенный срок Галла открывала портал, но в последнее время меры безопасности ужесточились, и нелегальные проходы перехватывали или блокировали. Приходилось час трястись в повозке, а потом платить в керсо расположенной неподалеку гостиницы за «парковку». Но неудобства не могли помешать ставшим уже традиционным ужинам у Галлы в последний рабочий день длани.

– Сэл придет?

– Скучаешь? – Эн-Ферро ревниво поглядел на жену.

– Еще нет, – улыбнулась карди. – Но буду, когда вы приметесь обсуждать переходы, полярность потоков и прочую ерунду.

– Извини, но идущий…

Идущий! Лайс огляделся и заметил двоих мужчин у обочины.

– Мари, подожди, я быстро.

Ромара он узнал сразу, а при взгляде на второго встопорщилась шерсть на хвосте.

– Спокойно, Эн-Ферро, – усмехнулся Убийца. – И не вздумай назвать его демоном, он этого не любит.

– Тэвк? – догадался он. – У тебя интересные друзья, Ром. Наслаждаетесь красотами зимнего вечера?

– Нет. Хотели зайти в гости к твоей сестре.

– Да я понял. А что не заходите?

– Мой друг говорит, что мы можем помешать, – подал голос полудемон. – А я говорю, что для того, чтобы не помешать им, нам придется зайти лет через сто.

– Не помешать им? Вы о ком?

– Это не мой секрет, – медленно начал Ромар. – Но думаю, он простит, если я скажу тебе. Или попытаюсь сказать. Потому что ты все равно не поверишь, пока не увидишь.

– Пока не увижу что?

Орк задумался, подбирая слова.

– Иногда в нашей жизни случаются невероятные вещи, Лайс. Такие как, например, в легенде о Таскидаре. Иоллар никогда не рассказывал тебе? Когда-то давно, за тысячи лет….

– Ром, сейчас не время для сказок. У меня жена с ребенком замерзнут, пока ты расскажешь, как какой-то вождь орков сгорел заживо, а через три месяца получил новое тело… – Эн-Ферро осекся и вцепился в рукав эльмарца. Хорошо, что не в горло. – При чем тут Таскидар?

– Ты только не нервничай, ладно? Но это… хм… наследственное.

Лайс никогда не думал, что Галла живет за таким невысоким забором, который можно даже не перелезть, а перескочить, и за такой хлипкой дверью, которую легко высадить сплеча, что от прихожей до лестницы всего два шага, а сам он почти умеет летать.

Но как бы быстр он ни был, тень, окружавшая его сестру, оказалась быстрей и, едва кард ворвался в комнату, метнулась к нему.

– Ил? – все еще не веря глазам, спросил Эн-Ферро, глядя на засевший в своей груди клинок, который ни за что не спутаешь с другим. А когда туман сгустился, превращаясь в сжимающего меч эльфа, задал вопрос, показавшийся ему самым уместным в данной ситуации: – А почему ты голый?

И только потом увидел, как Галла попятилась и сползла по стене, закатив глаза.

Галла

Я лежала на чем-то мягком, и кто-то несильно хлопал меня по щекам.

– Галчонок! Галчонок, очнись!

Открыла глаза и увидела потолок, а потом Лайса – хвала богам, живого и невредимого. Но это могло означать только одно…

– Ты как? Все хорошо?

– Нет. – Я зажмурилась. – Все ужасно. Я… Я видела такой чудесный сон…

– Расскажешь? – Услышав этот голос, я вскочила на постели и тут же оказалась в объятиях своего солнца.

– Ил? Я сошла с ума и один из вас моя галлюцинация? Я же видела, как ты его…

– Убил? Клинком Т’арэ?

– Куртку порвал, – пробурчал Лайс, пытаясь скрыть волнение в голосе. – Свитер с рубашкой – тоже. Насквозь. Одни убытки от этого… этого…

– Извини, – потупился Иоллар. – Ты влетел, как разбойник, а у меня…

– Хорошая реакция.

Мы обнимались, а Эн-Ферро стоял рядом, переминаясь с ноги на ногу. Тогда я дернула брата за руку, заставляя присесть рядом, и, обняв за шею, легонько столкнула их с Иолларом лбами. А потом, поглядывая то на одного, то на другого, пригрозила:

– Только попробуйте оба умереть еще хоть раз!

Сумрак туманом стек с постели и просочился в щель под дверью. Слетел вдоль лестницы и замер у входа в гостиную, прислушиваясь. Тихо. Материализовавшись, заглянул в комнату и щелкнул пальцами, привлекая внимание.

– Лови. – Лайс бросил ему свернутый плед. – Что нашел.

– Пойдет.

Укутавшись, он плюхнулся в кресло у камина и протянул к очагу босые ноги.