Обреченные - Владимир Александрович Еркович
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В гастрольной жизни есть такой нюанс, как постоянное увеличение алкоголя в багаже музыкантов. На каждом концерте в гримерке стоял бытовой райдер, включающий помимо прочего две бутылки коньяка. Но в плотном графике концертов и перемещений, пить было особо некогда. Они выпивали пиво и максимум одну бутылку коньяка, а вторую забирали с собой. И так в каждом городе, пока не настанет «дэй-офф». А психология человека устроена таким образом, что если алкоголь копится, то когда-то он все равно должен быть выпит. Предыдущий раз запасы опустошались после третьего концерта тура, в Томске. Когда Ксюша Зацепина на следующий день летела в Москву, она мечтала только об одном. Как бы поскорее сдохнуть и не мучиться. Второе уничтожение алкобагажа пришлось на шестой город тура, Иркутск. В ночь после концерта Вит, Мульт и Леха Убойный устроили в гостинице настоящий рок-н-рольный угар. Перепились, уделали весь номер пеной для бритья, смыли табличку «не курить» в туалет и скотчем повесили на стены концертные баннеры TRACKTOR BOWLING. В общем, украсили номер. Хотели было выкинуть телевизор из окна, но вовремя посмотрели прайс на порчу имущества. Телек стоил пятнашку, а бутылки можно было кидать бесплатно. Уже утром они пошли за добавкой. Сотрудники соседнего супермаркета увидели крайне нетрезвых музыкантов TRACKTOR BOWLING, которые стояли в очереди на кассу в белых гостиничных халатах и в тапочках. Причем халат Вита был щедро измазан сибирской землей, басист по пути свалился в какую-то яму. На робкое возражение охраны, что в таком виде сюда нельзя, они с серьезными лицами ответили, что им можно. После алко-шопинга музыканты повалились спать, даже не выпив купленное бухло.
Виталий (Вит) Демиденко
Я слышу, что в дверь стучат и что-то орут. Просыпаюсь и не могу ничего понять. На соседней кровати лежит Мульт и вообще не реагирует. Кое-как сообразил, что надо открыть дверь. Кондрат орет, что нас уже все ждут, и надо ехать на автограф-сессию. А мы легли только час назад! Считай, такие же пьяные до сих пор. Еле-еле отдуплились, собрались, сели в автобус. Приезжаем, а там организаторы почему-то поставили вискарь на стол. Это была первая автограф-сессия в нашей жизни, где стоял алкоголь. Мы с Мультом приободрились, сразу давай открывать бутылку, и тут я увидел Кондрата. Он сделал злобное лицо и рявкнул: «Вы что, совсем охренели? Здесь же дети!» Забрал у нас бутылку и на организаторов еще нарычал, зачем они бухло поставили.
Это было девятое мая. В Иркутске, как и во всей России, отмечали День Победы. Музыканты съездили на представление в нерпентарий, вернулись в гостиницу, поели вкусной китайской еды из крупной посуды и вечером решили присоединиться к общенародному празднованию. Вит, Лу, Кондрат и Убойный поехали в город, чтобы погулять по Иркутску и посмотреть салют.
Виталий (Вит) Демиденко
Мы приехали на набережную Ангары, самое тусовое место в городе, и просто охренели от того, что увидели. На улицы повыползали самые адские маргиналы. Похоже, там были не только жители Иркутска, но и народ из окрестных деревень. Из окон проезжающих машин торчали пьяные иркутяне и что-то орали. Автомобили постоянно сигналили. Ощущение такое, будто кругом свадьба. Они выставляли из машин ящики с бухлом прямо на парапеты и дичайше заливались.
Лусинэ (Лу) Геворкян
Мы до этого были днем в Иркутске, там все было чинно, мирно. Нормальные люди на улицах, много приличных китайцев. А тут увидели истинное лицо города. Быдло, гопари и буряты, которые наверное еще опаснее русских гопников, потому что не переваривают а лкоголь.
Александр (Кондрат) Кондратьев
Было очень страшно. Кругом сидели гопари на кортах с бутылками, и у всех поголовно семки. Там везде стояли столы, с которых продавали семечки в кульках. А мы очень сильно от всех отличались. Чтобы как-то слиться с толпой мы тоже купили по кульку семок.
Виталий (Вит) Демиденко
Мы откатали рукава, чтобы татух не было видно, надели капюшоны, Убойному отогнули вниз козырек его дэткор-кепки. Шли, грызли семечки и старались сойти за местных. Мы поняли, что тут делать особо нечего, но коли уж приехали, то решили дождаться салюта в десять вечера. На часах было без пятнадцати, и нам уже хотелось есть. Решив, что салют мы никак не пропустим, мы зашли в пиццерию перекусить. Сели, поели. Выходим без трех минут десять и видим, что народ уже валит с набережной. Оказалось, что салют уже закончился. То ли его раньше начали, то ли у нас с часами что-то не то было, но длился он от силы две минуты. Получилось, что мы пропустили то единственное, ради чего приехали в этот ад.
После «салюта» перед ними встал вопрос, как вернуться в гостиницу. Все автобусы шли максимально переполненными, и влезть в них было невозможно. Оставив попытки взять штурмом общественный транспорт, они отправились по дороге в направлении, обратном движению автобуса. Там они сели в пустой бас и через пару минут подъехали обратно на главную площадь. Салон в момент набился этими орками, и праздник продолжился весь путь до конечной остановки. Люди стоя разливали водяру, пили пиво из баклашек, матерились и наполняли атмосферу автобуса едким, слезоточивым перегаром. С горем пополам они доехали до конечной остановки, где их ждала черная, пугающая пустота. Все местные быстро расселись по маршруткам и разъехались, а музыканты остались одни ночью на окраине Иркутска. До гостиницы надо было либо ехать на такси, которого не было, либо долго-долго идти через лес.
Виталий (Вит) Демиденко
Вот тогда я словил конкретную измену. Это даже не центр города, где хотя бы милиция есть. Это отшиб, лес, ни фонаря вокруг. Там был только продуктовый ларек, около которого терлись какие-то гопники. Если мы останемся, то умрем, а если пойдем через лес, то это будет «перевал Дятлова». Время шло, мы пытались поймать машину, но те редкие тачки, которые проезжали, боялись останавливаться в таком месте. Они понимали, что здесь могут быть только пьяные черти из города. В итоге нам помог какой-то мужик, который тоже приехал с нами на автобусе. Он понял, что мы не местные и находимся в
