АнтиМетро - Андрей Бондаренко

– Обязательно посмотрим! Иначе, зачем мы сюда пришли?

За первой дверью обнаружились разнообразные хозяйственные помещения: склады, кухня, прачечная и, даже, маленькая швейная мастерская.

– Старомодное здесь всё какое-то – холодильники, мебель, стиральные и швейные машинки. На дверях висят какие-то дурацкие щеколды, даже замков нет. И пахнет очень, уж, странно, – Татьяна брезгливо задёргала крыльями веснушчатого носа. – Приторно как-то… Может, посмотрим, что находится в холодильниках?

– Не стоит, – отрицательно покрутил головой Артём. – За двадцать с хвостиком лет всё их содержимое давно стухло. Такие ароматы пахнут – мама не горюй… Пошли, лучше посетим продуктовые и винные склады? Вдруг, там отыщутся какие-нибудь насквозь экзотические деликатесы?

Осмотр складов значимых результатов не принёс.

– Мука превратилась в тёмно-серую пыль, мешки с сахаром покрылись голубоватой плесенью, макароны преобразовались в тоненькие слизкие ниточки, к которым и прикасаться-то страшно, – комментировала увиденное Таня. – Консервов, правда, много. Разные грибы в банках, крабы, омары, икра… Только срок годности у них давно истёк. Нет, Тёма, мы только время здесь зря теряем…

– Не торопись с выводами, боевая подруга! Посмотри-ка сюда.

– Подумаешь! Обыкновенный коньяк…

– В том-то всё и дело, что не обыкновенный, а армянский, двадцатипятилетней выдержки. Следовательно – сегодня – примерно пятидесятилетней выдержки… Знатная находка, честное слово! Прихватим с собой несколько бутылок, подарим Никоненко и Хантеру, да и сами попробуем…

Через вторую дверь – длинным коридором – они попали в помещение библиотеки.

– Сколько же здесь книг! – восхищённо присвистнула Татьяна. – С ума можно сойти! Толстые все такие! И обрати внимание на переплёты – кожаные, сафьяновые, атласные… Кстати, книги расставлены по полкам безо всякой заумной системы: Джек Лондон соседствует с Ремарком, Михаил Булгаков – с князем Кропоткиным. Видимо, у здешнего хозяина были самые разнообразные интересы и предпочтения… Смотри, ещё одна дверь! Только она заперта. Впрочем, на дверном косяке имеется маленькая ярко-красная кнопка. Нажать?

– Нажимай, смелая амазонка! Чего, уж, там… Может, это обыкновенный дверной звонок, на который никто так и не откликнется. А, может, наоборот, ключ, отпирающий запор…

Дверь, после нажатия на кнопку, послушно приоткрылась.

– И здесь горят точно такие же лампы, как и в других помещениях, – сообщила Таня. – Хм! Судя по всему, это чей-то будуар! Вон, и кровать под кроваво-красным балдахином… Тёма, а ты что-нибудь понимаешь в живописи и в скульптуре? Ну, там всякие Ренуары, Мане, Родены и Коровины?

– К сожалению, почти ничего.

– И у меня аналогичная беда! А здесь – куда ни плюнь – обязательно попадёшь либо на картину, либо на статуэтку. Причём, всё это ужасно солидное и, явно, антикварное.… Однако наблюдается одна общая закономерность, вернее, идейная похожесть: все эти произведения искусств посвящены – сугубо – голым тёткам. Так что, я, похоже, была права, когда говорила про разнообразие хозяйских интересов… Может, прихватить с собой эту мраморную статуэтку? Она, определённо, чем-то похожа на меня обнажённую… Правда, ведь, Тёма? И, вот, очень занимательная картинка – с ярким эротическим подтекстом…

– Таня! – позвал Артём. – Танюша! Оторвись, пожалуйста, на минутку от созерцания прекрасного!

– А? Что?

– Ничего особенного. Просто – обычная мумия.

– Где? Какая мумия? Шутишь?

– Вон, с правой стороны от входной двери…

Внимательно осмотрев неподвижное тело, Татьяна была вынуждена признать правоту мужа:

– Да, классическая мумия! Одета в какой-то полупрозрачный кружевной пеньюар, ткань практически не пострадала от времени, видимо, синтетическая… Покойница – при жизни – была блондинкой. Умерла, скорее всего, от голода. Когда умерла? Лет двадцать тому назад. Возможно, немногим больше. А особенности «метрошного» климата, очевидно, действенно способствуют мумификации человеческих тканей и органов… Тёма, а как всё это понимать? Подскажи, пожалуйста! Откуда здесь взялась иссохшая мумия, выряженная в легкомысленный пеньюар?

– Точно не скажу, но имеется у меня одна правдоподобная версия… До горбачёвской Перестройки в СССР наблюдались различные строгости: того – нельзя, это – не рекомендуется, то – не одобряется… Если – случайно – ловили на чём-то непотребном, то можно было и из партии запросто вылететь – как пробка из бутылки с шампанским. То есть, поставить жирный крест на успешной карьере… Вот, многие тогдашние партийные руководители и скрывали – от посторонних любопытных глаз – свои истинные пристрастия и увлечения. Кто-то оборудовал тайные «гнёздышки» на дальних казённых дачах, а данный партийный деятель – ради пущей конспирации – забрался глубоко под землю. Разные книжки, в том числе, и не одобряемые партией, антикварные картины и скульптуры, молоденькая любовница-блондинка… Или же – бесправная пленница-рабыня? В общем, совершенно ничего хитрого. У власть предержащих бывают и более извращённые причуды. Взять, к примеру, тех же голых старух-уродок. Хотя, очевидно, они принадлежали другому владельцу…

– Но почему же эта несчастная девушка умерла от голода? – от праведного гнева глаза Тани сделались ярко-изумрудными.

– О ней, наверное, просто позабыли в спешке. В стране менялась власть, важным и серьёзным людям было ни до ерунды…

– Ни до ерунды? Как ты, майор Белов, можешь говорить такое? Вот, уж, не ожидала от тебя!

– Не кипятись, звёздочка моя ясная, – покаянно попросил Артём. – Ко мне всё это не имеет ни малейшего отношения. Я никогда не стремился – стать важным и серьёзным. Да, и к властным функциям всегда относился наплевательски. Так что, мадам Белова, ваши претензии абсолютно беспочвенны… Всё, любимая, будем собираться в обратную дорогу. Других дверей здесь, всё равно, нет, следовательно, познавательная экскурсия завершена… Так, чтобы нам ещё – кроме армянского коньяка – прихватить на память о легендарном «Метро-2»? Предлагаю – портрет Юрия Андропова! Повесим его в нашем бункере на «Лесной».

– Зачем?

– Так просто, ради смеха.

– Это – смешно? – непонимающе нахмурилась Татьяна. – Что-то я не улавливаю смысла данной юморески.

– Армейский юмор, моя прекрасная повариха, вещь специфичная и доступная только людям, носящим – долгие годы – погоны на плечах.

– Внимание! Напоминаю, что до полной выработки аккумуляторных батарей осталось ровно шесть часов! – сообщил скрипучий голос. – Внимание! Напоминаю, что…

Артём, предварительно приведя прибор ночного видения в рабочее положение, захлопнул чёрную бронированную дверь и, чисто на всякий случай, крутанул – поочередно, произвольным образом – все девять чёрных колёсиков, выставляющих в окошках буквы и цифры.