Огни Аль-Тура. Единственная - Магда Макушева

проверка и тура Шая Ир-Бош будет привлечена к ответственности за предоставление ложной информации. Что также будут перепроверены медицинские данные, ведь анализы показали отцовство Акселя. Семья Леора вызвалась лично курировать это расследование, а Ролан, судя по напряжению на его лице, собирался разобраться с давлением на управление со стороны одного из Советников.

А на счет морального давления, в котором Акселя якобы обвиняли...

Даже если его стерильность была подтверждена документально, доказать или опровергнуть все остальное...

- Я готов пройти процедуру “церы” (подробнее в "Желанной" гл. 42) - спокойно сообщил Аксель - Советник Ролан Ир-Вон в качестве исключения мне это точно разрешит.

Ролан на это снисходительно кивнул, выжидающе скрестив руки на груди. Он смотрел на безопасников, как хищник на добычу. Твою же галактику, какой он все же пугающий мужик...

- Тура Ир-Бош могла быть не в курсе... - начал один из безопасников. Звучало это уже не так уверенно, потому что под взглядами всех присутствующих нежданным гостям явно стало некомфортно. Они были убеждены в надежности своих обвинений. А теперь ситуация в корне поменялась. Практически перевернулась на 180 градусов.

- Да, она не была в курсе моего...хм...состояния - перебил его Аксель - но это ничего не меняет. Имел место подлог медицинских данных. И клевета. Мы это так не оставим.

На это уверенно кивнули, кажется, все, кроме меня. Я все еще ощущала себя оглушенной и заторможеной.

“Он знает” - подумала я обреченно. Но знает ли он, что я...

Когда безопасники удалились, снова стало слишком напряженно и тихо. Аксель и Рой поблагодарили Даминика и Леора, которые спешно развернули Ролана на полпути в Совет и вернули его на место событий. С ним все проверки действительно ускорились и, разумеется, ни меня, ни Акселя никто арестовывать не стал. Аника и Арай ушли вместе с безопасниками, что-то эмоционально им выговаривая. Даминик словно вообще куда-то испарился. Ролан, не прощаясь вслух, лишь коротко кивнул всем присутствующим и покинул гостиную вместе с братом, оставив меня и моих мужчин одних.

Я не знала, что говорить дальше. Стоит ли мне оправдываться или нет? Есть ли в произошедшем в принципе моя вина? Получается, что, приняв решение тогда, семь лет назад, сейчас я, по сути, приговорила нас с Акселем к тому, что без резонанса детей у нас не будет, да и с резонансом... Почему все так? За что нам все это? Чем мы так прогневали высшие силы?

- Рой, Советник Лайн, мы покинем вас где-то на час - проговорил Аксель мужу и Элиасу, прорезав своим хриплым, но уверенным голосом глухую неприятную тишину - оставайтесь с детьми.

Муж с подозрением сузил глаза и посмотрел сначала на меня, потом на Акселя. Не знаю, что он понял по лицу побратима, но медленно кивнул, давая на что-то свое разрешение. Элиас с сочувствием смотрел на меня и аль-тура. Он будто чувствовал мою боль и все те жуткие эмоции, которые бурлили сейчас у меня внутри.

- Пошли, Лера - Аксель взял меня за руку и потянул в сторону стоянки аэролетов.

Я послушно, словно в трансе, пошла за аль-туром, который буквально на буксире тянул меня в какую-то одному ему ведомую сторону.

- Постой - все же остановилась я - куда мы?

- Фиксировать брак без резонанса - отозвался мужчина - прямо сейчас.

***

- Что? - я не верила тому, что сейчас происходит. Как это он так решил? Почему сейчас?

- Но мы же... - пыталась я выдавить и себя - и я.... Подожди... Скажи, ты знал?

- Что то, что, спасая мне жизнь, ты сделала меня бездетным, практически без шанса на потомство даже с резонансом? Знал. Мне сообщили об этом после возвращения на Аль-Тур семь лет назад. И это ничего не меняет. Или для тебя меняет?

Мы погрузились в аэролет. Аксель запустил двигатели.

- У меня не было выбора - я все еще пыталась совладать с бурей чувств, которая все никак не затихала внутри. И внешней заторможенностью.

- Я знаю. И ни в чем тебя не виню. Теперь. Я остался жив благодаря тебе, а последствия... Это цена моей жизни.

- Если бы я не отказалась... - помотала я головой - у тебя... у нас был бы шанс. А теперь...

- Знаешь, один древний мудрец вашей расы говорил: “Есть три ловушки, ворующие счастье: сожаление о прошлом, тревога о будущем и неблагодарность за настоящее”. Об этом мне сказал один верданец, который умер у меня на руках во время той провальной операции на Вердане. Сейчас я вдруг неожиданно и ясно понял, что мне стоит отпустить прошлое, принять настоящее и не бояться будущего, потому что у меня есть жизнь, у меня есть ты, у меня есть Рой и дети. И счастье в будущем у нас тоже обязательно будет. По-другому быть просто не может. Хватит с нас испытаний. Ты хочешь быть со мной, Лера? - задал он мне вопрос в лоб - вот с таким, какой я есть сейчас? В этом данном нам высшими силами настоящем?

- Хочу - проговорила я тихо. И это короткое слово словно вывернуло меня наизнанку. Обнажило меня. Обожгло болью и потушило эту боль надеждой и каким-то невероятным, нереальным облегчением. Он не возненавидел меня. Он не держит зла и обид. Он хочет быть со мной, а я хочу быть с ним. Любым. Травмированным прошлым, несдержанным и эмоциональным, бездетным, без резонанса и надежды на его повторение. Таким.... моим. Хочу.

- Тогда, о чем разговор? - хмыкнул Аксель - ну что, летим?

- Летим - кивнула я и накрыла его руку своей.

***

В бок аэролета кто-то стукнул. Я подняла глаза и увидела Элиаса, который знаками показывал заглушить двигатели. Аксель кивнул и разблокировал двери нашего транспорта. Советник грациозно забрался на заднее сиденье.

- В комитет фиксации брака? - задал он вопрос ровным и спокойным тоном.

Я медленно кивнула.

- Полетели - скомандовал эйнарец безапелляционно.

- Советник Лайн? - вопросительно обернулся к нему Аксель.

- В связи с моим состоянием и невозможностью в ближайшее время посетить родную планету, Совет Эйнара дал мне разрешение на удаленную фиксацию нашего с Лерой союза. Для того, чтобы брак считался полностью законным. С Советом Аль-Тура это согласовано. Я... хотел сообщить... этим вечером - закончил мужчина тихо. Первый раз за все время нашего знакомства в голосе и на лице эйнарца промелькнула неуверенность, даже некая... робость.