Игра не по правилам - Р. Филин

— Эй, Каин! — позвал гуру своего личного ученика. — Неси солнечник, серафис и мёд диких пчёл. Отвар из трав пить будем.

3

Я возвращался с очередного похода на болото, к месту силы. Юниторы заряжались не быстро, но стабильно. Моя «канатная дорога», спрятанная в кронах деревьев, обзавелась верёвочными перилами. Сейчас возвращаюсь в храм, беру женщин, и идём на пикник. В кои то веки удалось уговорить Сиру и Фэйт отправиться втроём. Особенно сложно оказалось с Фэйт, мне кажется, что она в последнее озабочена созданием моего полноценного гарема. Надеюсь, что ошибаюсь, но с чего иначе меня постоянно рекламировать перед остальными обитательницами храма? Или, может, продать повыгоднее хочет? Хе-хе.

А вообще какие-то странные предчувствия у меня на счёт завтрашнего дня. Не плохие, нет, даже обычный в предчувствии возможных сложностей предстартовый мандраж отсутствует. Да и с чего бы ему взяться? Для атаки на караван народу набрали столько, что весь Старый лагерь можно штурмом брать. За эту часть я спокоен. Перепроверил всё неоднократно. Почему же тогда такое чувство, что события выскальзывают из-под моего контроля?

Часть 5. Чужие здесь не ходят

Die schonsten Traume von Freiheit werden im Kerker getraumt.

Я всегда просыпаюсь быстро. Без перехода, как будто сработал рубильник, переключивший разум из небытия к полному осознанию. Говорят, так просыпаются звери. Говорят, будто люди просыпаются по другому, постепенно переходя от сна к состоянию бодрствования. Не знаю. У меня всегда было как и сейчас, по крайней мере сколько себя помню.

Мгновенно оценив окружающее пространство, я инстинктивно затаился. «Этого не может быть!», наверное подумал бы кто-то другой. Мне всегда было плевать, может или нет. Это есть, и большего понимать не надо. Такое уж моё кредо. Старинный товарищ, Лёха Ястреб сказал как-то, что слова из песни «Один мой друг — он стоил двух. Он ждать не привык. Был каждый день последним из дней. Он пробовал на прочность этот мир каждый миг…» почти обо мне, разве что прочность мира в ней сильно преувеличена. В чём-то он был прав. Правда, никто даже не догадывался о том, как обстоят дела на самом деле. Может я однажды и расскажу об этом, но точно не в этот раз.

Итак, я проснулся. На куче прелой соломы, в средневекового вида узилище, озаряемом колеблющимся светом факелов. И в чужом теле. Была масса отличий, но главное — не было боли. В моём теле когда-то сломанный позвоночник при каждом пробуждении «радовал» меня целым букетом отвратительных ощущений. Ничего этого в данный момент не было. Встав и потянувшись, я привычно скользнул в транс. Дверь в кладовые силы открылась так же просто как и обычно. Стало гораздо спокойнее и вариантов выбора добавилось. Можно было хоть сейчас разогнуть железные прутья решётки, выйдя на свободу. Но зачем? Лучше вначале затаиться и разведать обстановку. Пока же достаточно знать, что жизнь продолжается, и продолжить ею наслаждаться, раз есть такая возможность. Тем более, что в этом непонятном узилище я находился не один. В моей камере сидело ещё двое кутающихся в рубища бедолаг, а в камере напротив — четыре женщины. И женщины были одеты довольно странно для этих застенков, от которых так и разило средневековьем. Кожаные обтягивающие штаны, сетчатые чулки с поясом и шортами, топы со шнуровкой. Как героини в каком-то старом постапокалиптическом фильме, типа «Киборга» или «Безумного Макса». Если ничего не путаю, а я могу.

За нами пришли поздним утром, когда я уже почти заскучал. Как раз подумывал, не сломать ли решётку, когда раздались гулкие шаги, и в коридоре появился вполне вписывающийся в окружающую обстановку персонаж. Крепкий в летах мужик, облачённый в коричневую куртку из толстой кожи, с нашитыми на неё металлическими пластинами. На поясе у него висел длинный меч, или может палаш, в холодном оружии я разбираюсь слабо. А в руках он держал короткую, окованную железом, палку, которой тут же начал, с жутким грохотом, вести по решёткам камер с криком:

— Просыпайтесь, свиньи, Рудниковая долина вас уже заждалась.

О, как интересно. Кричал он на немецком, но я прекрасно понимал не только хорошо известное большинству соотечественников по фильмам о войне «швайне», но и всё остальное не хуже. А ведь немецкого никогда не учил, изучал английский, через пень-колоду, конечно, и всё давно забыл. Что, я теперь полиглот? Десяток языков знаю? Поматерился немного вслух, используя весь лингвистический запас, как старый, так и новый. Действительно, немецкий, как и русский, я теперь знал в совершенстве, а вот английский по прежнему на уровне «фак ю мазе».

Тем временем в коридоре появилась целая толпа местных вертухаев. Они начали выводить народ из клеток, сковывать руки за спиной, и пристёгивать их к общей длинной цепи. При этом бдительно держали остававшихся в камерах под прицелом нескольких арбалетов. Грамотно держали, умно распределив сектора стрельбы. Пожалуй, рыпаться глупо, по крайней мере, если нет непреодолимого желания радикально покончить с этим миром. А его пока нет. Наоборот, жить вдруг стало интереснее, чем когда бы то ни было прежде.

Наша камера была последней на очереди по эту сторону коридора. Поэтому я попал в самый конец строя представителей мужского пола, сразу за мной пристегнули женщин. Затем нас вывели во двор настоящего средневекового замка. Замок стоял на холме, возвышающемся над крышами такого же типично средневекового города. Вдали виднелось море — порт, корабли, парус на горизонте. «Прощай, Хоринис» — тихо всхлипнула за спиной женщина в ярком платке, похожая на пиратку. Хм, Хоринис. Латинская Америка, что-ли? Нет, вряд ли, с немецким языком не стыкуется. Никогда не слышал о таком средневековом городе на Земле. Значит я, скорее всего, не просто провалился во времени, но и попал в другой мир.

Нас вели по изумительно красивой местности. Скалы, зелень разнообразных деревьев, водопады, озёра, яркие цветы в изумрудной траве. Моя догадка, что это не Земля, подтвердилась едва мы вышли за пределы городских стен. Огромные бабочки вырвиглазных расцветок мелькали тут и там, но никто кроме меня не обращал на них никакого внимания. Вокруг куста с синими ягодами парили разноцветные колибри размером с земных дроздов. Дорога была со всех сторон окружена горами, поросшими деревьями и плющом. Но чёрт с ними, пейзажами. Лучше сейчас присмотреться к окружающим людям.