Сталин и заговор военных 1941 г. - Владимир Мещеряков

По тому, что вытворяли со своими архивными документами (тот же Жуков), да, к тому же, и беззастенчиво врали в своих мемуарах, — за нашими деятелями в маршальских погонах, как говорят, не заржавеет.

Апологеты Жукова эту фразу о твердом и энергичном руководстве приписывали, именно, Георгию Константиновичу ничуточки не сомневаясь в том, кому она адресована. А ведь эта, слегка измененная фраза, взята из чуть более поздних дневниковых записей Гальдера и относилась совсем к другому человеку осуществлявшему общее руководство нашими войсками. Мы о нем скажем чуть позже. Так что подправить Гальдера (тем более мы одержали Победу над Германией) желающие нашлись, и, видимо, в немалом количестве.

Вот еще правленый фрагмент из дневника Гальдера за первые дни:

«Русские соединения, атаковавшие южный фланг группы армий «Юг», видимо, были собраны наскоро».

А как же было ранее написано в дневнике до его официального издания?

«Русские соединения, атаковавшие южный фланг группы Клейста, видимо, понесли тяжелые потери».

Опять речь идет о наших потерях, исчезнувших при издании, но, как же, они в таком случае сочетаются с твердым и энергичным руководством нашего героя?

То что, повоевал товарищ Жуков на Украине — спору нет. Хотя, отчего-то, не захотел похвалиться достигнутыми результатами. Правда, за него это сделали другие, слегка подправив дневниковые записи немецкого генерала. А без этого, видимо, не было бы и «маршала Победы»! И так, с поправками, по всей Великой Отечественной войне.

Однако стоит ли удивляться еще и тому обстоятельству, связанному с украинскими делами, что Жуков в «Воспоминаниях» неоднократно подчеркивал, дескать, он, как был начальником Генерального штаба, так им и остался. Более того, оказывается, ему на КП фронта из Москвы звонил Ватутин с просьбой, якобы, дать согласие поставить его подпись, именно, как начальника Генерального штаба, под Директивой № 3 по разгрому врага. Поворчав, для порядка, Георгий Константинович, как пишет, дал свое согласие (для Истории!). Так что, о чем вести речь? Вне всякого сомнения, что именно начальник Генштаба был на передовых позициях Юго-Западного фронта, и точка! Обсуждению, как говорят, не подлежит!

Какие же тогда функции выполнял Ватутин, временно замещая Жукова на посту начальника Генштаба, приходиться только догадываться? Неужели за все время отсутствия Жукова в Москве, умудрились выпустить только одну Директиву за подписью «начальника Генерального штаба»? А другие исходящие документы, кто же тогда подписывал? Или ждали возвращения вдосталь навоевавшегося полководца?

Разумеется, что это не соответствует действительности, и Жуков, как всегда, соврал, но — зачем? Какова цель непрекращающейся лжи «маршала Победы»? Понятно, что он один из деятелей «пятой колонны» Мазеп. Но что от всех скрывает?

На все эти непонятные вопросы читатель, вскоре, получит ответы в ходе проведенного расследования по данной теме, а сейчас, вначале, необходимо вернуться к нашему герою предыдущих глав, бывшему командующему Московским военным округом Ивану Владимировичу Тюленеву. У него, ведь, тоже было ни чем не объяснимое непонятное поведение. Помните, его вызвали в Кремль, а он, ни с того, ни со всего, вдруг решил заехать в Генеральный штаб к Жукову. Но редактора-цензоры, чего-то испугались и убрали Генштаб из мемуаров Ивана Владимировича, оставив товарища Жукова в гордом одиночестве. Мы со всем этим сталкивались в предыдущих главах. Как помним, командующего МВО товарища Тюленева, с началом военных действий без видимых причин, вдруг, отстранили от должности. Причина — назначение командовать вновь образованным Южным фронтом. Его быстренько выпроводили из Москвы на юг Украины, оставив воевать в районе Винницы в подвешенном состоянии: войск нет; оборонительные сооружения в плачевном состоянии; структура управления фронтом, со стороны вышестоящего начальства, крайне запутана.

И товарищ Тюленев, с грустью вспоминая безрадостные дни лета сорок первого, решил поделиться сокровенными мыслями со своими читателями.

Его тревожило и волновало то обстоятельство, что создание Юго-Западного направления с главкомом С.М.Буденным, «явилось излишним звеноми не только не облегчило положение фронтов, но, как (ему) казалось, наоборот, еще больше осложнило руководствоих боевыми действиями».

И далее, Иван Владимирович с горечью заметил, что «если из Ставки Верховного главнокомандования мы не получали своевременно указаний, то из штаба Главкома Юго-Западного направления указания получались с еще большим опозданием…».

Хотя в адрес Семена Михайловича Буденного выпущено немало критических стрел, по сути, они были направлены не по адресу. Не Семен же Михайлович, в данном случае, явился создателем данной структуры управления войсками. К тому же, как нас уверяет официальная История Великой Отечественной войны, Главные направления были образованы 10 июля, а до этого времени, надо полагать у нашего героя никаких особых трудностей с вышестоящим руководством не возникало. Если, конечно, по войне, считать за мелочь — задержку оперативной информации из Ставки. Но с появлением Главного направления, как уверяет Тюленев, эта проблема еще более усугубилась, что должно удивить читателя: «А для чего же тогда эти направления были созданы?». Но Иван Владимирович ответа почему-то не дал, и вопрос, таким образом, ушел в песок.

Тема о главных командованиях войск направления, и об их руководящей роли по началу войны, крайне интересна, но, к сожалению, мало изучена, вследствие этого и мало освещена в печати. А она, как выясняется, неразрывно связана с предыдущими нашими рассуждениями о Жукове: «В качестве кого же он убыл на Юго-Западный фронт?» Именно, на этом моменте и было заострено внимание в начале главы.

Ну, то, что его послал, именно, Сталин, вопросов никогда и ни у кого не возникало. Даже, несмотря, на утверждение историка В.Жухрая, будто бы Сталин был в Кремле, на тот момент, чуть ли не в бессознательном состоянии по болезни. Как он, в таком случае, смог дать поручение Жукову, осталось «загадкой века»? Но главное не в этом. Важно, что «отправка» Жукова из Москвы состоялась. Далее, по приезду в Киев, его там, якобы, встретил, лично Никита Сергеевич Хрущев (хотя и это неправда) и они, вдвоем, сразу поехали в Тарнополь в штаб фронта к Кирпоносу помогать тому «в разгроме» немцев. Что в итоге получилось, мы прочитали выше.

Хрущев, к тому же, истово уверял читателей, уже своих мемуаров, что он прибыл туда в качестве члена Военного совета фронта. Хотя это выглядело несколько странным, так как там был уже член Военного совета, вновь образованного фронта — Николай Николаевич Вашугин, о чем читатель уже знает. Но зачем же, Хрущеву понадобилось, на пару с ним, толкаться в помещении штаба и делить служебное кресло? К тому же непонятно, как они распределили свои обязанности: неужели по-братски? тебе — половина, и мне — половина.

А как Жуков представился тамошнему фронтовому командованию? Я, мол, устал в Москве от штабной работы на посту начальника Генштаба, дай, думаю, ноги разомну от сидячей работы, так что ли? Ах, да! Чуть не забыл. Ему, как Георгий Константинович уверял читателей, сам Сталин указал, что «наши командующие фронтами не имеют достаточного опыта в руководстве боевыми действиями войск и, видимо, несколько растерялись». Поэтому он, как глава государства, видимо, обеспокоенный сложившейся обстановкой на Украине и сообщает товарищу Жукову новость, что, дескать, именно его «Политбюро решило послать… на Юго-Западный фронт в качестве представителя Ставки Главного Командования».

В приведенном тексте ни одно слово не стыкуется, настолько содержание пронизано противоречиями. Если командующие не имели опыта в руководстве боевыми действиями, то с какой же стати, тогда их назначали на эти ответственные должности? Но это, ведь, не соответствует действительности, так как и Павлов, и Кирпонос, незадолго до последнего назначения на должность командующих округов, участвовали в советско-финской войне, так что о недостатке у них боевого опыта, вряд ли, стоило говорить. А вот, как раз, товарищ Жуков после Халхин-Гола 1939 года в боевых действиях участия не принимал, но, тем не менее, помчался на фронт со своими «мудрыми» советами, да наставлениями, а также с «огромным багажом» военных знаний. Что получилось, читатель прочитал у Гальдера.

Так же не ясно, когда же они (командующие) успели растеряться, если война идет всего несколько часов, и кто об этом уже успел доложить наверх Сталину?