Dragon Age: Плохая Концовка - Сергей Александрович Малышонок

— Я знаю, я умею хранить секреты! — важно надулась мелкая, солидно прикрыв глазки, но была тут же стиснута сильнее и расцелована в щёки, что полностью убило «пафос» момента.

— Берегите себя, — теперь расцеловали и Каллиан, после чего обняли уже двух девочек. Те в ответ также прижались к маме со всей силой, жмуря глазки.

Дав им так посидеть почти минуту, я счёл, что проявил должную долю такта, и осторожно выпихнул девочек в реальность, оставаясь наедине с душой эльфинажского… кого-то. Её роль в эльфийской банде Денерима как раз сейчас и предстояло, наконец, выяснить. Как и ряд иных, куда более важных моментов.

Исчезновение в белой дымке дочерей заставило женщину вздрогнуть и вновь преисполниться напряжения, с которым она и подняла взгляд к моей фигуре.

— Только не начинай, — всё поняв по её эмоциям, поднимаю руки в защитном жесте, показательно закатывая глаза.

— Что мне надо сделать, чтобы ты их отпустил? — и не подумала слушаться Адайя. Вот в кого пошли обе девчонки — семейное упрямство как оно есть.

— Просил же, — качаю головой, воплощая себе кресло с высокой спинкой, чтобы присесть напротив собеседницы. — Не собираюсь я их есть или подселять в их тела демонов. Твоя забота похвальна, и я уважаю тебя за неё, но серьёзно, — усевшись в кресло, откидываюсь на спинку, — ты говоришь с Высшим демоном, для которого почти ничего не стоит затащить душу обычного смертного в Тень и сделать с ней всё что угодно, включая вырывание передачи всех прав на тело. Ты сама сейчас в моём домене, буквально в моих руках. А можешь мне поверить: даже самые искушённые маги, владеющие своим разумом как ни один простой человек или эльф, попав в такую ситуацию, почти не имеют шансов вырваться. Даже час настоящих, серьёзных пыток выдержать почти нереально, а демону, чтобы получить полный доступ к душе, достаточно одного короткого «да» из уст истязаемой жертвы. В общем, ты можешь или жить в постоянном ужасе и ожидании подлого удара, постепенно сводя сама себя с ума, или поверить в меня. Да, я не святой, но окажись ты с девочками в руках какого-нибудь шемленского эрла, который бы, допустим, тебя спас и, чтобы защитить от мести несостоявшихся убийц, взял к себе в поместье, у тебя бы тоже был выбор: или поверить его словам, что он вам ничего плохого не сделает, или изводить себя, ожидая, что тот, кто и так может сделать с вами всё, что захочет, по какой-то причине решил перед тобой разыграть спектакль, чтобы потом, внезапно и вдруг, сделать то, что он мог бы сделать и просто так, не утруждая себя актёрской игрой.

— От эрла можно сбежать… или убить, — мне кажется или тут уже начинается просто спор ради спора?

— Перестань, — я чуть поморщился. — Цепляться к формулировкам приведённой грубой аналогии — это глупость полнейшая, недостойная нормального разумного. Факт остаётся фактом: ты или веришь мне и перестаёшь мучить себя и девочек, или не веришь и продолжаешь накручивать себя и ставить в неудобное положение их, что является первостатейной глупостью.

— Это… не так просто принять, — глубоко вздохнув и прикрыв глаза, сообщила женщина. — Когда тебе всю жизнь говорят, что от демонов ничего хорошего ждать не приходится, да и личный опыт твердит то же самое… нельзя так вот взять и поверить. И то, что твои дети заинтересовали демона… я не могу увидеть тут повод для радости.

— Понимаю, но довольно ходить по кругу, — эти аргументы уже звучали, и перекладывать их по второму разу у меня не было никакого желания, — как я уже говорил, я не собираюсь тебя торопить, что-то доказывать или в чём-то убеждать. Время само всё расставит по своим местам.

— И что дальше? — всё ещё сохраняя изрядную настороженность, но всё-таки вопросила воительница.

— Если ты о дальней перспективе, то пока тебе придётся побыть моей гостьей. Я не ограничиваю тебя в передвижениях по Домену и, если желаешь, могу обеспечить и некоторой компанией или создать интерьер, что будет тебе удобен и приятен. А там, когда я смогу закончить некоторые исследования, создадим или подберём тебе подходящее тело и вернём в реальность.

— «Подберём»? — нахмурилась Адайя. Ей явно не понравился такой ход мыслей.

— Я уже говорил, я — не святой и не добрый дух. Пусть я и имею определённый «моральный кодекс», те, кто под него не подпадают, не считаются мной за состоятельных разумных и воспринимаются лишь как добыча.

— Например? — хмурость воительницы возрастала.

— Например, совсем недавно мне в руки попала эльфийка, что цинично убила собственного отца ради пары монет. Не потому, что отец был мерзавцем, не потому, что у неё не было выбора и речь шла о выживании, а просто ради банальной наживы и возможности покутить на полученное с муженьком. Почему я должен проявлять жалость и милосердие к тем, кто сам лишён этих чувств?

— Хм-м-м… — недовольные морщинки эльфийки чуть разгладились. — Не скажу, что одобряю подобный подход, но… могу его понять.

— … — я просто пожал плечами.

Её одобрение или неодобрение меня совершенно не волновали. И это было прекрасно! Как вспомню, как мне приходилось изворачиваться, чтобы мой отряд «спасителей мира» не пересрался друг с другом на ровном месте, заодно послав лесом «командира», так вздрогну. А уж разборки Морриган с Алистером… Нотации Винн, по извечной своей привычке лезущей с «ценнейшим мнением» туда, куда не просят… Тупые шутки и вечное нытьё всё того же Алистера, которого обязательно поддержи, да пойми, да выслушай, и о Дункане не вздумай слова худого сказать… А потом ещё настырность Лелианы, которой тоже нужны чуткие уши и понимающие уста, которые уверят её в правильности всех её взглядов и решений… Впрочем, ладно — Лелиана была красоткой, и её настырность временами была очень приятной. Но вот вечно бухого гнома-матерщинника я даже вспоминать не хочу! В общем, даже к Стэну у меня были претензии. Он хоть и натуральная скала, что молча воюет туда, куда скажешь, а если что-то нужно сказать или обсудить — то всё четко, строго и по делу, но со своим кунарийским воспитанием и манерой речи даже он умудрялся раз за разом создавать ситуации, когда я