Один человек и один город - Вероника Евгеньевна Иванова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты смотреть смотри, а слюни-то сглатывай!
Служащей муниципалитета не к лицу опускаться до уровня уличной шпаны. Я это знаю, Эста это знает, Лил если не знает, то блестяще следует интуиции. А уж блондинка, допущенная до деловых отношений с сенатором, просто обязана помнить о чести и достоинстве каждую минуту своей общественной жизни. В теории. На практике же…
– А ты макушку прикрывай. Чтобы не накапало.
Пакеты полетели под ноги раньше, чем Глория закончила говорить, но я еле-еле успел ухватить девчонку за талию.
– А ты… А ты… Думаешь, раз живешь повыше, так тебе все можно? И всех?
Лил бешено дергалась в моих руках, стараясь дотянуться до обидчицы хотя бы кончиками пальцев, а Глория и Карлито явно получали удовольствие. Она – от явленного превосходства, он – от маленькой мести, осуществленной чужими руками. И только Норьега не знал, к какому лагерю примкнуть.
Выступить в защиту дамы? Она и сама прекрасно справилась, так что поздно метаться. К тому же, ссора возникла по несколько щекотливой причине. Но мне почему-то подумалось: Эста растерян вовсе не из-за этого.
У него на глазах, прямо перед носом любимая женщина, казалось бы, принадлежащая к тому же социальному кругу, разделяющая мысли и намерения, улыбается, намеренно причиняя боль той, кому должна помогать искренне и бескорыстно… Есть, от чего застыть на месте.
– Пойдем домой.
– И позволить этой… этой…
– Пойдем, я сказал.
Рассыпавшиеся пакеты остались лежать там же, где упали. На поле проигранного боя. Лил вспомнила о них примерно на полпути к выходу из ярмарочного лабиринта и снова заметалась:
– Мы же забыли… Надо вернуться, а то разберут! Знаешь, сколько тут охотников на чужое добро?
Ага. С одним только-только распрощались. Вернее, с одной.
– Возвращаться – плохая примета. Дороги не будет.
– Ну и пусть не будет! Я не могу, чтобы… Эта женщина, ты видел, как она на тебя смотрела?!
– Забудь.
– Она бы лучше прямо сказала, что ждет тебя в своей постели, так было бы честнее!
Жаркое солнце. Новое, пока ещё незнакомое лицо. Яркая ткань на загорелом от ржавчины теле. И препятствий всего ничего: лишь нелепая тощая девчонка. Нищенка из Низины. Зачем же ждать? Вперед, в атаку! А заодно можно потрепать нервы парню, который ходит за тобой хвостом.
– Да плюнь ты на неё.
– И плюнула бы! Если бы ты не вмешался!
В определенных кругах женские драки – изысканное развлечение. Но там участницы хотя бы получают деньги за свое бешенство.
– Хочется опозориться ещё больше?
– Это ещё почему? Надо отвечать на удар! Иначе себя уважать перестанешь.
– Тебя падре так учил?
Ага, смутилась. Затихла. Позволила поставить себя на землю.
– Не… Все говорят. На улице.
Только вот что-то не все делают. Фелипе заливает свои беды вином. Хозе млеет от катания на лифтах, но даже не помышляет хоть на шаг приблизиться к тому, чтобы видеть эти самые лифты каждый день. Долорес, вместо того, чтобы ухватиться за нежданную удачу, видит во всем подвох и заговор.
Им хорошо в их нишах. А может, плохо, но они все равно не стремятся прорваться куда-то за пределы своего бытия. Весь вопрос, почему? И почему я сам легко сворачиваю на укатанную дорогу, как только появляется такая возможность?
– Ну хорошо, ответила бы ты. Плевком или ещё как. Неважно. А что дальше?
– Как это что? Я бы показала…
– Свое недовольство. Свой дурной характер. Ещё какую-нибудь чушь. Но разве что-то изменилось бы? Она все равно останется жительницей Вилла Лимбо. И продолжит задирать нос каждый раз при встрече с тобой. А ты будешь по-прежнему носить метку Низины. Столкнулись, разошлись, и все.
Так волна накатывает на берег. Прилив за приливом. А потом возвращается обратно в океан. И только иногда она набирается достаточно силы, чтобы продвинуться чуть дальше, чем обычно и… Разрушить все на своем пути.
Неужели потребуется ещё одна война, чтобы что-то изменилось? Нет. Не дай бог. Если мой голос сможет хоть как-то повлиять на ситуацию, он будет подан против.
– То, о чем ты говоришь, оно… Оно же такое, какое есть. Навсегда.
Совсем посерьезнела. Даже погрустнела.
– Может да, а может, и нет. Если найдутся люди, которые возьмутся за дело…
– Люди?
– Ну, само собой точно ничего не случится.
– Люди…
Задумчиво уставилась себе под ноги. На каменные плиты площади. Вокруг шумела толпа, перехватывающая друг у друга лакомые дармовые вещички, а Лил стояла посреди этой карусели жизни, неподвижная и напряженная. Натянутая, как струна.
– Или один человек. Так бывает, что хватает и одного.
Вздрогнула. Пошатнулась.
– Ну вот, я же говорил: пойдем домой. Ты устала. Да ещё понервничала.
– А тебе не жалко?
– Чего?
– Мы же все бросили… Там.
– Ни капельки не жалко. Я и это могу выбросить. Прямо сейчас. Хочешь?
– Нет, нет, не надо!
Она потянула за ткань, пытаясь помешать. Шов не выдержал такого напора, разошелся.
– Ой! Я все зашью, и будет как новое, вот увидишь!
Откуда эта тяга к тряпью? Как будто оно особенное. Как будто что-то значит для девчонки.
– Надо только ниток найти в цвет… Подожди, я мигом!
Ну хоть отвлеклась от обиды на Глорию, и то ладно. Правда, это ведь может быть и отвлекающий маневр? Наговорила одно, а сама отправилась за другим?
А, и пусть. Ну её. Хочет расшибить лоб? На здоровье.
О, кстати о здоровье: знакомая физиономия с привычной папироской в зубах.
– Здравствуйте, доктор.
– И тебе не хворать.
Вега сладко затянулся, поглядывая через чье-то плечо на ближайший прилавок.
– Зашли отовариться?
– Не для себя. Если меня увидят в чем-то из здешнего бесплатного бутика, стыда не оберешься. Я же работаю. Зарабатываю.
– А я думал, спасаете человеческие жизни.
– Одно другому…
Он присмотрелся внимательнее к тому, что для меня было скрыто за спинами, вздохнул и передвинул папиросу из одного уголка рта в другой.
– Поболтаем немного? Про жизни как раз.
В ярмарочном гомоне на нормальную беседу можно было даже не рассчитывать, и мы отправились к выходу. К тишине пустого переулка, вливающегося в соборную площадь.
– Я ведь не бездельничал эти дни.
– Я разве сказал хоть слово о вас и…
– Не поверишь, мне самому интересно. Что и как. Занятная болезнь оказалась.
– Все-таки болезнь?
– Я бы сравнил её с раком. Частично. По механике действия.
