Все леди делают это - Диля Еникеева

В субботу все собрались в Аллином загородном доме праздновать новоселье. Олег был на дежурстве, а потому она пригласила Сергея.

Как и положено, первым в дверь вошел сэр Персиваль.

— По примете нужно пустить в дом кошку, но не указано, какого пола должно быть сие домашнее животное, — оповестила друзей Алла. — Полагаю, это не суть важно. Перс отлично справился с заданием.

Сэр Персиваль и в самом деле чувствовал себя в доме хозяином. Обошел все комнаты, принюхался к незнакомым запахам, как и положено уважающему себя почти взрослому коту, пометил свою новую территорию и остался доволен. Заботливый Толик прикупил любимцу четвертый комплект кошачьего приданого: один стоял в квартире Аллы, второй у него, третий — в офисе «Примы», — и торжественно внес следом за Персом кормушки, кошачий туалет и пакет гранул. Как только он высыпал наполнитель, сэр Персиваль тут же деловито выкопал ямку и с важным видом уселся, чтобы пометить и новый туалет.

Дамы под руководством Зоей Павловны уставляли стол в гостиной заранее приготовленными яствами, и вскоре гости имели возможность оценить кулинарные шедевры Аллиной экономки.

После положенных тостов и пожеланий Алла решила немного подурачиться.

— Ну что, девицы, проявим милосердие, отнесем передачу Рите? обратилась она к «самаритянкам». — Я уже сухари насушила.

— Еще че! — не въехал в тему верный оруженосец. — Пускай эта сука хлебает баланду из параши.

— Вчера я по собственной инициативе посетила следователя, — оповестила присутствующих верная боевая подруга. — Терпеть ненавижу вонь казенного дома, но ради правого дела пришлось. Просветила дознавателя насчет Риткиных подлых деяний, назвала всех, кто может это подтвердить, поведала и о том, что Маргарита Мартова решила исчезнуть и возродиться в образе Изабеллы Астраловой. Эдик, ты не сердишься? — обратилась она к приятелю.

— Да что ты, Аллочка! — рассмеялся тот. — Следователь вряд ли станет собирать пресс-конференцию, чтобы предать сей факт гласности.

— Нет, он будет хранить тайну следствия, — серьезным тоном заверила Алла. — А поделись-ка, дружок, как тебе удалось договориться с ментами, ведь Астралова то погибла, то опять ожила.

— Астралова не могла умереть, потому что это миф. А застрелена Валентина Вениаминовна Бобкова.

— Так выпьем за бессмертную Астралову! — подняла бокал верная боевая подруга, бессменная тамада даже на собственном новоселье.

Когда все выпили, Алла снова встала, жестом попросив мужчин наполнить бокалы:

— У меня есть еще один тост в тему. Миф — это коллективный сон наяву. Выпьем же за то, чтобы мы страдали бессонницей!

Первым рассмеялся Эдуард Леонидович:

— Намек понял, Аллочка. И все же народ в своей массе не может жить без мифов. — Он перевел взгляд на Таисию и спросил:

— Не хотели бы вы стать Астраловой? Мне кажется, вы очень подходите на эту роль. У вас тонкие черты, одухотворенное лицо… Немного печальное и отрешенное. Раньше говорили — иконописный лик. Через некоторое время, когда страсти улягутся, мы оповестим общественность, что Астралова вернулась после лечения в заграничной клинике, и подадим в прессе ее видоизмененный имидж, акцентировав, что после недавней трагедии она стала набожной, посещает церковь и молится за упокой души безвинно погибшей приятельницы Валентины Вениаминовны Бобковой. Религиозность нынче в моде, и это обеспечит симпатии людей верующих. А новый образ писательницы даст толчок росту популярности.

— Я не сумею, — смутилась Тая.

— Да ничего особенного от вас не требуется, — настаивал издатель. Если вы против, то мы можем отказаться от пресс-конференций, встреч с журналистами и читателями. Вы будете регулярно посещать храм, ставить свечки, молиться и гулять в парках, вот и все. А когда почувствуете себя уверенней, выйдете на публику.

— Вы уж меня простите, но жить под чужим именем — не по мне, — с извиняющейся улыбкой отказалась Таисия.

— Тогда переходи в нашу фирму, — предложила Тамара.

— Я бы с удовольствием, — заулыбалась Тая, — но не умею расследовать преступления.

— Научишься, — заверила «самаритянка». — Мы тоже ничего не умели.

— Эдик, а одна из «самаритянок» на эту роль не сгодится? — решила подурачиться Алла. — Я, к сожалению, не подхожу — слишком толстая и высокая, а остальные наши девицы как на подбор, тростиночки, запросто влезут в хламиду Астраловой. И лицо сделают одухотворенное, и свечку в храме поставят.

— Если кто-то из твоих подруг согласится, я буду рад, — просиял издатель. — Они дамы интеллигентные, умеют держаться, любая справится.

— Девки, решайте быстрее, пока он не передумал! — обратилась к «самаритянкам» верная боевая подруга. — Денег огребете немерено, Эдька парень щедрый.

— А по очереди нельзя? — смеясь, поддержала ее Люся.

— Ты, Люлю, не лезь где не спрашивают! — мнимо сердито одернула ее Алла. — Во-первых, росточком не вышла, во-вторых, Астралова — существо неземное, возвышенное, а ты будешь хихикать не переставая и не впишешься в образ.

— Я бы смогла, — вызвалась Ирина.

— Нет, Ирэн, ты не годишься, — отмела ее кандидатуру любительница розыгрышей. — Спору нет, ты хорошая актриса, но у тебя сисятник слишком большой, а Астралова дама плоская по причине вечной девственности. Еще доброволицы есть?

— Могу я попробовать… — не очень уверенно произнесла Лена.

— Ленок, разве тебе надоело у Николаши? Ты же вроде была довольна и работой, и окладом жалованья.

— Мне в «Геракле» нравится, но я хотела выручить Эдика…

— Молчи! — перебила ее Алла. — А то сейчас Танька тебе глаза выцарапает. Гляди, как пронзает гневным взглядом! Только сцены ревности нам не хватало!

Доверчивая Лена с извиняющейся улыбкой повернула голову и встретила смеющийся взгляд жены издателя.

— Танька, — обратилась к ней неугомонная тамада, — а почему бы тебе самой не обрядиться в хламиду и диковинный головной убор, скрывающий лицо, и не изобразить Астралову? Подсоби хазбенду-то, бизнес ведь семейный.

— Мне пятьдесят шесть, и год назад я законно вышла на пенсию, — все еще смеясь, отказалась Татьяна. — Теперь работаю бабушкой.

— Ну надо же! Столько отличных баб и никто не хочет сшибить деньжат. Ну, девицы, решайтесь по-быстрому, а то придется Толяна наряжать в хламидомонаду Астраловой.

— Еще че! — Верный оруженосец, начисто лишенный чувства юмора, принял все за чистую монету, оскорбился до глубины души и обиженно отвернулся.

— И в самом деле, ты не подойдешь, — тут же дала задний ход верная боевая подруга и пояснила нарочито серьезным тоном:

— Трехдневную щетину можно спрятать под густой вуалью, а вот два метра роста никуда не денешь.

— А можно работать не постоянно? — спросила Аня. — Как я понимаю, интервью, презентации и посещение церкви случаются не каждый день.

— А что? Это мысль! — воодушевилась Алла. — Эдик, тебя устраивает такой вариант? Платить будешь сдельно — в зависимости от астрало-часов, то бишь сколько «самаритянка» пребывает в образе звездной писательницы. Сэкономишь, приятель.

— Я согласен, — поддержал игру тот.

— Тогда по рукам, — хлопнула в ладоши верная боевая подруга. — А с тебя, господин издатель, причитаются комиссионные, поскольку фирма «Самаритянин» берет мзду за трудоустройство.

Эдуард Леонидович, смеясь, полез за бумажником, но она жестом остановила его:

— Нет, это относится к сфере официальной деятельности нашей конторы, так что гонорар за посреднические услуги переведешь безналом. Мотя, дай ему номер расчетного счета. Глянь, как я вам подсобила, а, ребята? Хоть пока считаюсь нетрудоспособной, но посильно приношу пользу. «Самаритянину» еще не приходилось трудоустраивать на должность знаменитой писательницы, но ничего, главное — начать, а потом освоим и этот бизнес. Эдик, сделай нам рекламу среди коллег по ремеслу, пусть и другие издатели к нам обращаются, а мы им будем поставлять кандидаток на исполнение роли звездных авторесс. Но и сам про нас не забывай. Как только придумаешь новую мифическую звезду, сразу к нам, девки сыграют как по нотам. И с «неграми» мы тебе подсобим, наша контора на все горазда.

— Подруга, а кто написал этот портрет? — Казанова показал на подаренную Филиппом картину, висевшую на противоположной стене.

— Это моя скромная девичья тайна, — потупилась Алла. Бросив быстрый взгляд на Ларису, она добавила:

— Повесила как напоминание об ошибках молодости.

— По-моему, классно, — не согласился он. — В этом портрете — вся твоя суть.

— Ага, — кивнула верная боевая подруга. Вздохнула, помолчала и уже серьезным тоном произнесла загадочную фразу, понятную только ей и Ларе:

— Грехи прошлого.

Казанова еще раз Оглянулся, на портрет и пожал плечами: