Непростое наследство (СИ) - Монакова Ксения

Анри-младший ждал на улице — топтался под окнами отцовского кабинета, щурясь от солнца и нетерпеливо поглядывая в сторону крыльца.

- Ну как, Сорель?

- Сшейд его знает. А где Дамиен?

- Ушел ваш новоиспеченный братец, - невесело хмыкнул бухгалтер. - Пытался поговорить, расспрашивал. Но вы меня знаете: покрутился минут десять и зашагал вон туда, в сторону порта — жилье, видно, искать.

Не сговариваясь, мы медленно направились в сторону таверны.

- Что делать будем?

- «Будем»?

- Не прикидывайтесь, - Анри предложил опереться на его руку. - В качестве хозяйки вы меня устраиваете более чем. Есть, конечно, личные недостатки, но можно бороться. Работать на этого верзилу не собираюсь — двух слов не свяжет и сразу предприятие загубит. Учтите, Сорель, отдадите «кота и лютню» - ноги моей там не будет.

Вопреки дурному настроению захотелось улыбнуться.

- Светлые боги, Анри… Страшнее угрозы в жизни не слышала.

- Вот бойтесь и не вздумайте опускать руки. Знаете, сколько всяких проходимцев и охотников за чужим добром? Уж поверьте. Сам одному помогал. И еще, Сорель, прямо сейчас надо поговорить с Мартой и Терком — вдруг, что-то знают? И обязательно подумайте, что отвечать людям — скоро слухи пойдут. Держите лучше язык за зубами.

Он взглянул на меня и тише добавил:

- И плакать не вздумайте. Глаза вон покраснели.

Я на мгновение прислонилась головой к его плечу, а Анри в ответ легонько сжал ладонь. Нанять его на работу, пожалуй, было лучшим их всего, что успела сделать в таверне.

- Так что делать будем?

- Спрашиваете? К празднику готовиться. Вы денег Эри выдать обещали.

- Я обещал?

- Ну не я же учетные записи веду.

- Ладно, - нахмурился Анри. - Но если потратит хоть одну лишнюю монету…

- О, боги, да что ж вы за скряга?

Утром, глядя на отражение в зеркале, я по-настоящему радовалась празднику. Размышляла, не слишком ли смелый наряд придумает Ламар Бенуа и оценит ли его старания местная публика. Тот не поддавался ни на какие посулы, твердо стоял на своем и не показывал эскиз. Пока в Леайте не торопились отдавать должное модным экспериментам, и Ламар предложил взять плату только за ткани при условии, что я не буду знать, каким выйдет платье.

Я представляла себя в маскарадной маске, с блестящими нитями в волосах и в костюме, которому даже Бланш Сибилл позавидует. Хотела услышать новые баллады Тибо и, возможно, станцевать с кем-нибудь. Хотела увидеть как можно больше людей, чтобы о таверне заговорили и на следующий день каждый спрашивал соседа: «а вы разве не были в «коте и лютне?». Я надеялась на успех, которым можно гордиться. И надо же было появиться Дамиену, чтобы все испортить!

Глава двадцать седьмая

Эри осторожно помешивала закипающий суп, в который только что добавила мелко нарубленные овощи. Выдворять ее с кухни я не стала — все равно узнает, а так меньше вопросов задаст. Да и как оставить плиту без присмотра? Если что-нибудь подгорит, запах на весь дом разойдется и отпугнет посетителей. Кому охота обедать в таверне, где повариха за едой уследить не может?

- Мыслимое ли дело, госпожа… - шептала Марта, приложив пухлые ладони к груди. О супе и думать забыла, хотя пару минут назад все поглядывала на Эри.

- Знаешь что-нибудь?

После разговора с нотариусом разболелась голова, и пришлось наскоро готовить лечебный чай. Настаивался он, казалось, целую вечность.

- Оно бы и нехорошо о мертвых такое вспоминать, - сидевший рядом Терк почесал лысеющий затылок, крякнул и произнес: - Я в молодости Ларти даже завидовал малость. Хорош он был собой, поговорить умел, хоть неграмотный, а как в порту станем да выпить пойдем, все девицы к нему липли. Видно, богами дано людям нравиться. Я так считаю.

Он отпил эля, специально принесенного для непростого разговора, и продолжил:

- И Лилли эту помню. Приехала в город работать. Хороша была девка — фигурой ладная, волосы всегда в толстенную косу заплетала, да чуть не то скажешь или пошутишь непристойно, сразу краской заливалась. И молчала всегда, если кого из приятелей Ларти встретит.

- И дядюшке такая приглянулась?

- Видно уж, приглянулась, - пожал плечами Терк. - Не зря ж столько лет с нею был. Она из каждого плавания ждала, встречать на берег выходила. Неплохая, в общем-то, девица.

- Поверить не могу, - выдохнула я.

Тетка Женива никогда кротким нравом не славилась. От пошлых шуток и ругательств не краснела, глаз в пол не опускала и за любую обиду готова была ринуться в бой. Дядюшка этого будто не замечал или привлекательным находил. Я считала - ему такие женщины всегда по вкусу приходились. Он и маму ругал, мол, слишком много молчит, защитить себя не может.

- И чего он не женился?

- Говорю ж, госпожа, нехорошо такое о мертвых. Прав старый Равьен — выгоды Ларти искал. А у Лилли ни гроша за душой, сама еле-еле концы с концами сводила. Открыл бы он таверну, если б не приданое госпожи Женивы, а? Ясное дело, нет. Может лавчонку какую сумел бы. Или домишко на окраине купить. Но на «кота и лютню» деньги большие были нужны.

- А Лилли что же? Взяла и согласилась?

- Нехорошо с ней, госпожа, вышло, - Терк по-стариковски поджал губы. - Но я ж говорю: не спорила, скандалов не чинила, мирно взяли да и разошлись. Потом, правда, снова встречались, но тут уж толком не знаю, как оно…

- А я знаю, - перебила Марта. - Давно то было, еще до вашего рождения. Госпожа Женива ведь не знала ничего про Лилли. Ни сном ни духом. Дядюшку вашего любила по первости. Ох, какой скандал был, когда впервые все наружу-то вышло. Госпожа Женива кричала, швыряла что-то наверху. У нас в те годы горничная работала, Жанна, так она потом сказала, мол, хозяйка все вазы перебила и зеркало трещинами пошло. Так-то. Терк в доме ведь не живет, а я в комнатке рядом с кухней долго ссоры слушала по вечерам. Потом вроде примирились. Господин Ларти, правда, с Лилли еще пару раз сходился, но госпожа Женива скандалов не учиняла больше. Ума не приложу, как они разбирались.

- Светлые боги… - я потерла виски, боль в которых усиливалась от новых подробностей. - Ну, а сын у Лилли был?

- Вот этого знать не знаю.

- Не помню такого, госпожа, - вторила Марта. - Вроде разошлись они раз и навсегда, когда Лилли из города уехала. И все. Больше ни слуху ни духу. Господин с госпожой вроде мирно зажили, а там кто их разберет. Мы-то люди маленькие, не наше дело, где они да с кем.

- Не верю, чтоб Ларти мог сына бросить, - Терк задумчиво тер подбородок. - Он как-то говорил, мол, переживаю, на кого дом останется. Вас вот к себе взял, растить собирался. Грешки за ним всякие по молодости водились, но чтоб бросить… Ларти ведь Лилли и денег высылал, когда уехала да ничего не сказала. Обиделась, видно, крепко - кто ж теперь разберет?

Повисшее молчание нарушала только Эри, собирая с супа пенку и ударяя ложкой о край кастрюли. По кухне расходились густые ароматы мясного бульона и свежей зелени, а духота стояла такая, что открытое окно не спасало.

- Думается мне, госпожа, дело тут нечисто, - сказала Марта, убедившись, что с супом все в порядке. - Разобраться как следует нужно. Не было-не было и на тебе! Где ж был столько лет-то? Да и неужели б господин Ларти никак не узнал, а?

- Чего только не бывает, Марта.

- И то верно. Но лучше все ж проверить. Мало ли кто с улицы заглянет да наследником назовется? Желающих-то вон сколько, а вы одна, заступиться некому.

Пульсирующая боль в виске помешала возмутиться, мол, защиты ничьей не ищу и прекрасно справлюсь сама. Всегда без заступничества обходилась. Только вот внезапное молчание Марты и сочувствие во взгляде напоминали об обратном: уже не справляюсь. До приезда в Леайт я считала, будто способна взяться за что угодно: разыскать редкие компоненты, приготовить снадобье, обработать рану, скостить цену за аренду жилья, отговориться от городской стражи, спровадить пьяного посетителя, дать отпор уличным хулиганам. Когда же дело коснулось вещей, от меня не зависящих, сил не хватило. Оставалось надеяться на помощь богов и умения Анри Равьена решать юридические неприятности. Разумеется, за своевременную плату.