Наследство Уиндемов - Кэтрин Коултер

Марк благословлял про себя болтливость Тревора, его приступ откровенности. Пусть он длится как можно дольше. Может быть, ему удастся развязать узел на своих запястьях. В Треворе и в самом деле оказалось что-то от хлыща. Настоящий злодей не станет тратить столько времени на пустые разговоры. Он был не только злодеем, но еще и свихнувшимся. Надо было использовать это его состояние, и Марк сказал:

— Наконец-то я понял тебя. Ты проклятое чудовище, о котором предупреждали монахи. Дух зла, присутствующий всегда и во всем, никому не видимый и оттого еще более разрушительный. Ложь и убийство исподтишка — так ты действуешь.

В этой старинной легенде правдой оказалось все, даже самое немыслимое. Да, это ты, проклятый дух зла, описанный монахами, чудовищный монстр!

— Я — чудовищный монстр? Не преувеличивай, дорогой кузен. Я действую так лишь по необходимости. Содержать мою мать очень трудно. Полагаю, ты это понял. Она не может жить без туалетов, заказанных в Париже. Кроме того, мне нужно обеспечить пристойное будущее для Джеймса и Урсулы. Ах, если бы Хелен была богаче.., но ее состояния оказалось недостаточно. Я представлял его более значительным. Разве состояние дочки какого-то разжиревшего мельника может сравниться с графскими сокровищами? Как я мог упустить столь блестящую перспективу? Теперь Урсула может сделать очень недурную партию с графским приданым, а до этого она могла рассчитывать лишь на какое-нибудь ничтожество. Как глава рода, я обязан позаботиться о ней.

— Ты что-то путаешь. Я — глава рода, а не ты.

— Да, ты будешь им, мой дорогой кузен, еще каких-нибудь несколько минут.

— Может быть, тебе лучше не рисковать и освободить нас, а самому вернуться в Америку? У тебя еще остается такая возможность. Ты не думал о ней? Не уверен, что тебе все так гладко сойдет с рук, — сказал Марк.

Тревор громко расхохотался, откидывая назад голову.

— Тебя освободит только смерть, дорогой кузен. “Время, только время”, — лихорадочно думала Дукесса. Ей уже удалось ослабить веревки на запястьях. Этот ублюдок не очень сильно связал ее, считая, что женщина не может быть опасной. Он даже не связал ей лодыжки. Только бы он продолжал свою болтовню.

Голова почти прояснилась, и она обрела способность думать.

— Стало быть, ты все спланировал, и твоим партнером стал Баджи. С каких это пор вы с ним заодно? — спросила она.

Тревор склонился над ней, усмехаясь, заставив ее отпрянуть назад.

— Меня несколько утомила длительная беседа, Дукесса. По-моему, я уже достаточно ясно объяснил, почему и зачем вы здесь. На самом деле я не хотел бы убивать тебя, кузина. Достаточно, что я освободил твой живот от нового ублюдка. Беременные женщины отвратительны. Если бы ты только видела Хелен перед смертью — ужасно бледная и тощая, с огромным вздувшимся животом. Ее нужно было просто прятать подальше от людей. Мне хотелось назвать ее пауком, но было нельзя, пока она не свалилась в грязь с кобылы. Только тогда я смог назвать ее так. И она закричала — не от боли и страха, не от того, что ублюдок зацарапался в животе. Нет, она испугалась моих слов…

У Дукессы уже не было времени отвечать на последние жестокие слова Тревора. Ее запястья были почти свободны. Веревки совсем ослабли. Тревор сидел на перевернутом ящике футах в шести от нее, поигрывая пистолетом. Надо было что-то предпринимать!

— Теперь ты, Марк. Скажи мне, дорогой кузен, кто из нас двоих оказался сильнее и смышленее? Ты, полностью одураченный, или я, глава дома Уиндемов? Я буду настоящим его главой, более способным защитить его, чем ты, с твоим дурацким кодексом чести английского джентльмена, который сделал тебя слепым и глухим.

Вскочив на ноги, Дукесса с пронзительным криком внезапно прыгнула на него, хватая его правую руку с пистолетом.

Марк тоже поднялся, но его ноги были связаны так же, как и руки. Легко оттолкнув его, Тревор бросил Дукессу на покрытый соломой пол и, упав на нее сверху, прижал пистолет к ее губам.

— Не двигайся, дорогой кузен, или я прострелю этот очаровательный ротик!

Она чувствовала холодный металл у своих губ. Тревор все сильнее прижимал ствол, пока ее рот не открылся и она не ощутила металлический холод на своих зубах.

Марк отступил назад.

— Садись.

Марк сел.

Тревор смотрел на белое лицо Дукессы.

— Если бы ты знала, как я наслаждался, одевая тебя этой ночью. Какое очаровательное женское тело, созданное для любви, стройное, с такими немыслимыми линиями. С Марком все совсем странно: он оказался похожим на меня, впрочем, что тут такого, разве мы не кузены? Крепкий, прекрасно сложенный, смуглый, способный заставить бояться других мужчин и соблазнять женщин. Я еще не рассказывал тебе, Дукесса, как меня любила Хелен? Она не могла оторваться от моего тела, покрывая его бесконечными поцелуями. Разумеется, я научил ее, как надо целовать мужчину. Я и сам неплохо ласкал ее, пока она окончательно не наскучила мне. Может быть, мне стоит позабавиться с тобой, Дукесса, прежде чем убить? Тебе не нравится эта идея? Ах, я отвратителен тебе. Прежде не был, а теперь — да. Ты любишь его, так? Я всегда знал это, хотя он сам был настолько глуп, что даже не мог понять своего счастья. Теперь уже слишком поздно.

Он оставил ее, медленно поднимаясь на ноги.

— Итак, ты попробовала напасть на меня, Дукесса. Мне это очень понравилось. Это доказывает, что мы одной крови, смелой и горячей. Но теперь все, хватит, твое время истекло. Все произойдет очень быстро, обещаю тебе. Я вовсе не жесток. Все, что от вас нужно, это снова попробовать того напитка, от которого вы заснули прошлой ночью. Но больше вы не проснетесь. Я привяжу вас к вашим лошадям. Как бы случайно, вы рухнете вниз со страшного утеса на востоке Трилисианской долины. Мне очень жаль терять Стенли, этого графского скакуна, он должен бы принадлежать мне, но ничего не поделаешь. Когда вы расшибетесь насмерть, я развяжу вас и уберусь снова в Лондон. Там, всей семьей, мы станем поджидать трагического известия о вашей гибели.

— Зачем же ты позволил нам проснуться? — спросил Марк. — Разве нельзя было убить нас без этой мелодраматической сцены? Или ты хотел, чтобы мы все знали, нужно было перед кем-то похвастаться?!

Тревор поднялся, наводя дуло пистолета на Марка. Его лицо вспыхнуло; казалось, он потерял контроль над собой. Но потом опять медленно опустился на свой ящик.

— Думай что хочешь, это не имеет значения. Я все равно выполню то, что задумал. Ты будешь мертв, а я стану графом Чейзом.

Тревор окинул взглядом Марка и Дукессу.

— Какие все же сюрпризы преподносит иногда жизнь, не правда ли? Никогда ни в чем нельзя быть уверенным.