Сталин и заговор Тухачевского - Валентин Лесков

На этом посту Берзин находился по июнь 1936 г. Лавина арестов в связи с убийством Кирова принимала все более страшные размеры. Зиновьев и Каменев снова попали в центр политического циклона. И на этот раз стали главными обвиняемыми по делу «Антисоветского троцкистско-зиновьевского центра». Процесс кончился их расстрелом (24.08.1936). В результате процесса «засветилось» очень много видных оппозиционеров. Под подозрение попало и руководство разведки, Берзин в первую очередь.

Тогда Берзин делает ловкий «финт» и уговаривает Ворошилова послать его в Испанию. Главным военным советником при республиканс— кой армии, чтобы он навел там порядок и обеспечил победу. Нарком, всегда хорошо относившийся к главе советской военной разведки и ценивший его заслуги, согласился. И таким образом, к великому удивлению многих, Берзин отбыл вдруг в Испанию, откуда возвратился лишь в июне 1937 г. Он получил орден Ленина за проделанную там работу и вновь принял прежний пост начальника Разведуправления РККА.

Его положение было крайне опасным: люди Ежова то и дело хватали его сотрудников, а он ничего не мог сделать. Ужасный пожар грозил поглотить его самого, так как Ежов установил за ним слежку, о чем он знал, а агенты «Кровавого карлика» «копали» дела Берзина в Испании, обвиняя его в шарлатанстве. Перспектива казалась однозначной: или дать отрубить и свою голову без сопротивления, или сконструировать против Ежова и Сталина новый заговор, ни перед чем не останавливаясь, с любыми союзниками, даже с японцами и немцами. Сделать это было тем легче, что фактически тайные отношения давно существовали, ибо им в течение многих лет, через свою зарубежную агентуру, передавали вполне правдоподобную «дезу». И очень хорошо знали, кто есть кто в военных верхушках двух названных стран.

Чтобы побудить немцев и японцев к «решительному шагу» — нападению на СССР, Берзин должен был лично передать им важнейшие военные документы относительно положения Красной Армии на Востоке и Западе. То есть подкрепить секретные документы своим личным авторитетом, ибо обе стороны знали, чем он по должности занимается. Берзин имел постоянную поддержку Ворошилова, который не мог просто так выдать «на расправу» начальника разведки своего наркомата. Именно он настаивал на его награждении орденом Ленина и в приказе по наркомату высказался о нем самым лестным образом:

«Тов. Берзин проработал в Разведывательном Управлении без перерыва более 14-ти лет, из них последние 10 лет возглавлял разведывательную работу РККА.

Преданнейший большевик-боец, на редкость скромный, глубоко уважаемый и любимый и своими подчиненными, и всеми, кто с ним соприкасался по работе, т. Берзин все свое время, все свои силы и весь свой богатый революционный опыт отдавал труднейшему и ответственнейшему делу, ему порученному.

За долголетнюю, упорную работу, давшую очень много ценного делу укрепления РККА и обороны Советского Союза, объявляю т. Берзину Яну Карловичу благодарность.

Уверен, что и в будущей своей работе т. Берзин вполне оправдает свой заслуженный авторитет одного из лучших людей РККА». («Военно-исторический архив». М, 2000, № 10, с. 227-228.)

Ежов против этого как будто и не очень возражал: его больше беспокоило, что Берзин, отзываемый в Москву, вдруг не пожелает вернуться и станет «невозвращенцем», выдав западным разведкам все, что он знает, нанеся страшный ущерб боеспособности армии и главным военным округам. Награждения и всякие лестные обещания должны были отклонить его от столь опасного решения. Хитрость удалась. Берзин вернулся, получил орден и поздравления окружающих, вновь занял свой руководящий пост в разведке. Чем он занимался до своего ареста (27.11.1938), точно неизвестно: материалы Ежова не опубликованы, хронологического перечня дел Берзина и встреч с разными лицами нет до сих пор («реабилитаторы» боятся своего разоблачения).

Мог ли он уклониться от заговора? Ни в коем случае! Ужасное впечатление произвел на него процесс Бухарина-Рыкова (март 1938 г.), который оппозиция преподносила, как «истребление старых большевиков и соратников Ленина». Показаниями подсудимых были скомпрометированы очень многие. Волны арестов все нарастали. Что оставалось делать? Или ждать собственной погибели в состоянии полной прострации, или оказывать на всех уровнях бешеное «закулисное» сопротивление. Практически все старые большевики «правой» и троцкистской ориентации включились в такую борьбу, так как считали, что иначе не спастись. К ним присоединились молодые фракционеры,, воспитанные в тайных кружках, питавшие лютую ненависть к Сталину и его окружению.

Предварительное следствие Берзина длилось семь месяцев (явное доказательство тщательности работы следователей и отчаянного сопротивления арестованного!).

Только после того как новый заговор явно провалился, Берзин сдался и поведал если не всю, то большую часть правды. 29 июля 1938 г. по приговору суда Берзин был признан виновным в тягчайших преступлениях (измена, заговор, шпионаж в пользу разведок Польши — с 1930 г., Германии — с 1930 г., Англии — с 1931 г., Франции и Японии — с 1935 г.) и расстрелян.

До какой степени материалы следствия фальсифицированы? Поклонники и «адвокаты» Берзина утверждают, что в очень значительной мере. Однако основания для подобного утверждения очень сомнительны. Если бы все дело было в фальсификации, то:

1. Следователи путем физического принуждения (зверские избиения) и лукавых обещаний уже через несколько дней сломили бы сопротивление Берзина и заставили подписать что угодно. Однако следствие продолжалось семь (!) месяцев. Следовательно, пытки не применялись.

2. Материалы предварительного следствия были бы немедленно опубликованы ради их разоблачения (но этого до сих пор не сделано!).

3. Подробно, с фотографиями и точными датами, с указаниями «покровителей» и друзей были бы описаны все следователи, имевшие отношение к Берзину. Ничего подобного нет и поныне!

4. Не опубликовано никаких документальных материалов, связанных с первой и второй женами Берзина. Случайно ли?

5. А почему не опубликованы свидетельские показания против Берзина: А.Х. Артузова (чл. партии с 1918), СП. Урицкого (чл. партии с 1912), А.М. Никонова (чл. партии с 1918) и других, которые имели к нему прямое отношение?

Из перечисленных выше пунктов видно, с полной несомненностью, недобросовестность, махинации и явная бесчестность «реабилитаторов», трусливо утаивающих документы. Никто не обязан верить их голословным заявлениям, особенно когда собственная честность «адвокатов» никакого доверия не внушает!

Предполагал ли Берзин, что люди Ежова смогут «добраться» и до него? Несомненно. Об этом убедительно говорят даже всего три факта: